На южный город с неторопливым достоинством опускалась ночь. Огромной лиловой птицей кружила она над верхушками кипарисов, дожидаясь, пока уставшее за долгий день светило уляжется, наконец, в пуховую перину пышных облаков. Краешком крыла ночь задевала яркий багряный диск, деликатно поторапливая младшую сестренку и усмиряя ослепительные лучи. Своей очереди на темнеющем небосклоне дожидалась Луна в окружении звездной свиты.
Ах, есть ли что-нибудь прекраснее южного заката!
Палящий зной незаметно сменяется благословенным прохладным ветерком с моря, приносящим с собой запах свежести и острый аромат водорослей, улицы наполняют причудливые тени, привнося волшебную таинственность, темнота ложится на плечи мягким покрывалом, гладит волосы, осторожно и ласково целует в губы, но как ни вглядывайся в бархатную темноту — никого не увидишь, лишь насмешливо зашепчутся ветки кипарисов за твоей спиной, а воздух, наполненный медовым, сладким нектаром ночных цветов взбудоражит, всколыхнет глубоко припрятанные чувства, не забытые окончательно, прибереженные напоследок.
Жители Грифлиона привыкли к колдовству южных ночей, не замечали всей красоты, как не замечают обыденные вещи. Самое загадочное и прекрасное время суток, дающее временное освобождение от дневных забот, они прогоняли с помощью тысяч факелов, освещающих площади и даже маленькие закоулки.
Сегодня же праздник! День Урожая!
Прочь, хохлатая темная птица!
Дождись, когда тебе позволено будет раскинуть свои крылья над разгулявшимся хмельным городом!
Высокие двери канцелярии тихо затворились за двумя путниками.
— Куда теперь? — парень-маг посмотрел на Валент, в задумчивости стоящую на ступеньках.
Глаза девушки в сумерках показались огромными, а лицо слишком бледным.
— Домой. Меня ждет мой учитель, волнуется, — она помолчала, задумавшись на минутку. — Наверное, еще успею выехать с каким-нибудь обозом, пока не закрыли ворота. Надо узнать, отправляется ли кто-нибудь в Зентал, думаю, еще одного охранника примут в команду, ведь денег мне не нужно.
— И не погуляешь на празднике?! — искренне изумился парень. — А ты знаешь, что на День Урожая сюда съезжаются почти со всей Империи?! Не побывать на таком празднике — это преступление! Уедешь завтра, а сейчас пошли, отметим твою должность! — он тронул ее за плечо.
Настроение мага передалось и девушке, она весело улыбнулась своему другу и попутчику, а по совместительству, бывшему грузу.
— Пойдем!
Она приняла помощь и, опираясь на руку парня, спустилась со ступеней на булыжную мостовую.
— Только я до сих пор не знаю, как тебя зовут. Скажи мне!
— Не обижайся, Валент, не скажу, — примирительно улыбаясь, парень качал головой. — Тебе лучше знать поменьше обо мне. Можешь называть Ольсо — так называла меня моя мать. Очень давно.
— А меня в детстве все звали Валентсия, — поделилась девушка.
Город обрушил на них лавину безудержного веселья. Темнело, но никто и не думал расходиться: повсюду горели факельные фонари, окрашивая струи фонтана под двумя бронзовыми грифонами в совершенно необъяснимый розово-зеленый цвет — загадочно и зловеще. Уличные музыканты не давали отдыха своим инструментам, заводная мелодия так и уговаривала закружиться — на всей широкой площади пыль столбом стояла от топота ног танцующих пар. А рядом, сидя на бортике фонтана, бродячий бард пел протяжную жалостливую песню и в перевернутой шляпе на камне блестели даже и золотые монеты.
Праздник!
Повсюду взрывался хохот, оглушали веселые визги, добродушные и не только крики, подвыпившие горожане распевали во все горло, заглушая звуки музыки. Валент во все глаза уставилась на высокий помост — там крутила колесо тонкая девочка в серебристом трико, а вокруг нее четверо здоровенных силачей кидали друг другу короткие булавы, голый по пояс, весь блестящий от пота пятый комедиант выдыхал из себя огонь в черное небо — когда-то и она так же выступала перед публикой. Когда же это было? Целую жизнь назад. Не снится ли ей это?
— Идем, — тянул ее Ольсо. — Смотри!
Искры разноцветных фейерверков смешались с низко опустившимися звездами — сердце у девушки замирало от такой красоты, она не могла оторвать восторженный взгляд от сверкающих бликов, а парень тащил ее дальше, пер напролом между танцующими, нисколько не смущаясь, прокладывая локтями дорогу себе и Валент.
— Пошли, Валентсия, я знаю здесь одно местечко, там готовят такое блюдо, какого ты еще не пробовала, клянусь рогами всех демонов, за него можно продать душу!
— Какое блюдо? — смеялась девушка.
— О! Не заметишь, как проглотишь язык! — Ольсо закатил глаза. — Необыкновенно вкусно! Дороговато, правда, но оно стоит того, к тому же сегодня все продают за полцены в честь праздника, так что можем позволить себе оторваться.
— Да что это за блюдо? — не верила Валент его вздохам и стонам.
— Такая тонкая ячменная лепешка, на ней запекаются мелко порубленные овощи, грибы мясо или мелкая рыбешка, а сверху шапка из горячего сыра — ммм! Объедение!
Парень смешно закатывал глаза, облизывал губы, крутил головой — и девушка почувствовала вдруг зверский голод, еще бы, она же со вчерашнего дня ничего не ела.
— Я люблю рыбу, — заявила она Ольсо.
— Значит, тебе возьмем рыбную, а мне мясную, — кивнул парень. — А еще у них бывают такие жареные колбаски!..
— Пошли быстрее! — перебила Валент, чувствуя, что еще минута и она умрет от голода.
Хозяин маленькой пекарни колдовал над очагом на улице при свете трех факелов, и умопомрачительный запах уже кружил над головами горожан, плавал над площадью Двух Грифонов, заманивал за маленькие столики, выставленные прямо на мостовую ради праздника.
Для кого и веселье, а кому-то каторжный рабочий день — служанки сбивались с ног: полцены за все — и кажется, попробовать стряпню их повара к ним собрался весь Грифлион, а также и все пригородные поместья, а возможно, и дальние. Уже все ноги сбили, бегая между столиками, уже и мальчишек-поварят припахали к посуде и кружкам, несколько раз замешивали тесто в огромной бадье, опустошили почти все запасы воды в бочках, а народу-посетителей все не убывает! Словно их пекарня единственная в городе! Вон опять — только столик освободился, а за него уже садятся. Да и то сказать, давненько такого праздника не было. Да и такого богатого урожая тоже.
— Половина медного драхима! — мальчишка хлопнул перед Валент деревянную тарелку с чем-то воздушным и аппетитно пахнущим.
Такую же он плюхнул перед Ольсо, дождался платы и исчез. Вот только что стоял — и уже нет его!
— Ммм! — простонала Валент, наполнив рот нежным теплым хлебом, а сок из кусочков рыбы заставил пустой желудок скрутиться в тугой узел. — Как вкусно!
По знаку Ольсо служанка поставила перед ней маленький глиняный горшочек с рассыпчатой кашей под белым грибным соусом, такой же принесли и парню-магу, на столик со стуком поставили блюдо с блинами, плошку со сметаной, кувшин с кисловатым, но прекрасно освежающим напитком из южных плодов — лимонов. Блинов хватило даже двум бродячим собакам, улегшимся под их столом. Ольсо заказал себе еще пиво, и запотевшая кружка с высокой пеной моментально появилась перед его носом, Валент же утолила жажду незнакомым ей лимонадом. От такой сытной еды ее сразу же потянуло в сон, она еще не совсем оправилась от воспаления в ране. Дожидаясь, пока парень расправится со своим пивом, она задремала на скамье и вздрогнула, когда над самым ухом прогремел голос Ольсо:
— Ты любишь танцевать?!
Отяжелевшая Валент поднялась вслед за ним из-за столика. Танцевать? Да она и шагу ступить не в состоянии, еле оторвала себя от скамейки.
— Не знаю, я никогда не танцевала, — внезапно засмущалась она своей неуклюжести.
Она и на праздниках-то никогда не была, чтобы вот так: в толпе горожан, только, как гимнастка, невольница-акробатка — ей казалось, что все это не с ней происходит.
Какой странный день!
Еще только утром она не могла поверить, что осталась жива, что справилась, смогла пересечь Озеро Лесного Духа, да еще и сохранить груз, правда эта тварь Клесс его чуть не убила, но Валент смогла ее усмирить. Она прошла испытание, чуть не умерла от заражения в ране, но все закончилось благополучно, благодаря Защитнику, она уже гуляет на празднике, пробует необычные южные блюда и собирается танцевать! Последний раз она это делала в глубоком детстве.
— Самое время научиться, — заявил Ольса и снова потащил ее куда-то, бесцеремонно расталкивая толпу.
На освещенной множеством фонарей площади парень-маг втолкнул Валент в самую середину отплясывающих людей и закружил, бережно поддерживая за больную руку. Удивляясь сама себе, девушка звонко захохотала от чувства беззаботного веселья, переполнившего все ее существо, она послушно следовала за руками партнера, старалась повторять его движения и не слишком сильно отдавить ему ноги. Звуки музыки гремели под распахнутыми крыльями грифонов: скрипачи, дудочники, гусляры только успевали прятать медные и серебряные монеты, деревянные мисочки возле их ног тут же наполнялись снова.
Играй, музыкант!
Мы хотим веселиться и верить, что скоро придут лучшие дни! Устали руки, затекли ноги? Зачем же ты пришел на праздник Урожая? Нам дела нет до твоих проблем, ты артист — а значит, играй! Ты бард — значит пой для нас! Комедиант — развесели же публику! Мы снова наполним твою миску монетами, мы хотим хоть на несколько часов забыть про тяжелый крестьянский труд, про свою нелегкую долю, мы пришли развлекаться и не собираемся слушать твое
не может ужиться с Ольсо, хотя их перепалки и юмор вызывают улыбку!