Валент. Глава 15. Праздник Урожая

нытье!
        Играй, музыкант!
          Толкали со всех сторон, пару раз довольно ощутимо, но Валент даже не обернулась, потому что ткнулась носом в пропотевшую рубашку и почувствовала, как заныла больная рука, по которой врезали локтем сбоку, замерло сердце, напряглось тело, непривычное к ласковым и бережным объятиям.
          — Задел? Извини, — обеспокоился Ольсо, увидев, как сморщилась от боли его партнерша. Он быстро распихал пьяные парочки и вытянул девушку из толпы. — Предлагаю, просто погулять, я здесь знаю каждый закоулок.
          — Давай, — согласилась Валент.
          Ей и правда не хотелось возвращаться в душную комнату постоялого двора, а хотелось, не торопясь, побродить по освещенным широким улицам Грифлиона, вдыхая свежий морской воздух, пропахший водорослями, смешанным с запахом кипарисов, роз, магнолий и жасмина; любоваться шарами гортензий и тонкими нежными лилиями, которые цвели здесь в теплом климате буйным цветом. Ей хотелось вглядываться в далекую бездну ночного неба и в яркие искорки звезд, которые спустились так низко, что протяни руку — и белый огонек ляжет в ладонь.
          Не нужно загадывать желание — оно уже исполнилось.
          Какой молодец Ольсо, что уговорил ее остаться на одну ночь, когда-нибудь она обязательно сюда приедет опять — она влюбилась в этот город, потому что в его неповторимую красоту невозможно не влюбиться. Можно купить здесь дом и жить вместе с учителем и Ксанто, здесь есть распределительная Коллегия, куда можно подавать свои заявки на охрану и сопровождение караванов — все, что и нужно ей для работы. Валент представила себе, как старенький учитель и ее названный братишка, ожидая ее возвращения с маршрута, будут сидеть на скамейке среди пышного цветущего сада и изучать географию Империии по старинному учебнику Лексигора.
          — Чего молчишь? — голос Ольсо выдернул ее из мечтаний. — Так есть у тебя жених?
          — Конечно нет! — вспыхнула девушка. — Что за дурацкий вопрос?!
          — А чего так? — полез в душу бывший груз. — Ты красивая, смелая! Почему? Впрочем, не мое дело… — пошел он попятный, заглянув в сверкающие глаза.
          — Да! — сердито кивнула Валент.
          Все очарование волшебного вечера сходило на нет. Бывает же так: один неуместный вопрос и все настроение насмарку!
          — А вот, если бы жених у тебя был, тебе не нужно было бы рисковать своей жизнью на дорогах Империи, — не мог угомониться Ольсо.
          Он рассуждал вслух сам с собой, вроде бы жалея Валент, но она услышала в его словах обвинение близких ей людей в равнодушии к ней, и мигом ощетинилась иголками.
          — А это не твое дело, чем я занимаюсь на дорогах Империи! Не смей осуждать!
          — Ладно, ладно, — парень примирительно выставил перед собой ладони и, отступив на шаг, дружелюбно улыбнулся. — Я не собирался тебя осуждать.
          — И не смейся! — брови девушки снова были нахмурены, как обычно. Гневом сверкали звезды, окунувшиеся в озера больших глаз.
          Парень убрал улыбку с лица, мысленно врезал себе подзатыльник и обругал себя последними словами, за то, что оборвал ниточку откровения, с таким трудом протянувшуюся между ними, нарушил беззаботное умиротворение, наслаждение праздником, на который сам же ее и пригласил. Перед ним снова стоял хмурый, сердитый мальчишка-проводник, который, кажется, потянулся за ножом — не хватало им еще сцепиться здесь. Но что же это за характер — чуть что не по ней, так хватается за оружие!
          — Извини, Валентсия, — Ольсо попробовал исправить положение. — Просто ты такая необычная девушка, и я пытаюсь понять, какая у тебя семья, что заставило тебя заниматься не женским делом…
          Валент засопела, поджав губы. Больная рука не позволит ей напасть, о чем она отчаянно жалела, а значит, придется проглотить эту фразу, так похожую на оскорбление. Что же это, как не оскорбление, когда говорят прямо в лицо, что лучше бы тебе сидеть дома, штопать носки и крутить веретено у прялки, а огромный интересный мир предоставить осваивать тем, кто родился более свободным — мужчинам! Девушка подобралась, незаметно потянула нож из-за голенища сапога, прижала к себе висевшую руку — только бы дождаться удобного момента…
          Ольсо, казалось, ничего не замечал, продолжая разглагольствовать:
          — Сначала я принял тебя за сироту — воспитанника храмовой школы. Может, ты знаешь: жрецы отбирают самых способных мальчиков в приютах для обучения грамоте и наукам, и эти мальчишки преданы служению Защитнику душой и телом, кстати, из храмовых учеников выросло много великих ученых и, вообще, известных людей — вот я и вообразил…, но ты оказалась девушкой… — парень запнулся.
          Девочек, оставшихся сиротами, обычно забирали близкие или дальние родственники и растили в семье: как любимых детей или как дармовых служанок. Тех же, кому не повезло иметь хоть какую-то родню отдавали в те же приюты, где обучали за счет государства самым простым ремеслам, но подавляющее большинство девушек, вышедших за ворота временного дома в день своего шестнадцатилетия, устраивались прислугой на постоялых дворах или вливались в ряды продажных женщин. Редко кому удавалось вырваться из беспросветной нищеты и получить, хоть какой-то шанс на нормальную жизнь. Выходит, Валент как раз их числа упорных — да, собственно, это и так видно невооруженным глазом.
          Ольсо захотелось обнять одинокую девушку, подарить ей капельку тепла и участия. Дурак! Дурак! За каким демоном он, вообще, завел этот разговор, ведь видел же, что ей не по себе от него! Парню показалось, что Валент уже готова напасть на него, но она вдруг гордо вскинула голову и прищурила глаза.
          — Я не сирота! — злые слова слетали с побелевших губ. — Моя семья — это мой учитель и названный брат. За них я любому глотку разорву! И тебе тоже! А если ты имеешь в виду моих родителей, то у меня их нет — они выгнали меня из дома в десять лет, за то, что я!.. — девушка резко развернулась, чтобы Ольсо не увидел ее слезы. Много чести для него, видеть ее слабости, и так она слишком много ему растрепала о себе.
          — Валент, прости меня, — мягкие ладони легли на худые плечи. — Если хочешь, пойдем в таверну. Ты еще слаба, а я потащил тебя на праздник. Идиот! — обозвал парень сам себя.
          — Это точно! — девушка спрятала оружие и, не оглядываясь, зашагала в сторону таверны. — Ты самый ужасный маг, которого я знаю! Ты неудачник! — крикнула она через плечо.
          — Согласен, — тихо проворчал парень и ускорил шаг, догоняя ее.
          — Если бы не я, тебе бы в жизни не дойти до Грифлиона! — оттолкнула его Валент. — У тебя топографический кретинизм, и сам ты!..
          — Но-но-но! — перебил возмутившийся Ольсо. — Не настолько ты больна, чтобы не следить за речью!
          Валент отбежала на несколько шагов вперед и крикнула из безопасного далека.
          — Ты настолько туп, что не смог отличить девушку от парня! Ты тупой каменный болван!
          — Девушки носят красивые платья и заплетают длинные косы! — крикнул вдогонку маг и поравнялся с ней в два прыжка. — Нормальные девушки не размахивают копьями налево и направо, не кидаются с кулаками в драку, не ругаются, как грузчики на пиратском галеоне и не обзываются!
          Снова Валент не потерпела близкое присутствие парня рядом с собой и оттолкнула.
          — А нормальные парни всегда уступают девушкам место в единственной комнате, а не валятся сами на кровать, как разжиревшие боровы! — проорала она, предусмотрительно скрываясь за темными кустами жасмина-чубушника.
          — Это кто здесь разжиревший боров?! — изумленный Ольсо даже остановился на минутку, но потом кинулся вперед. — Ну все! Я вспомнил: я же обещал вымыть тебе рот с мыльным корнем! Представляю, как удивится твой учитель, когда ты вернешься: в твоем воспитании он упустил несколько важных моментов — ну ничего, я их восполню!
          Далеко впереди невидимая Валент фыркнула, как молодая лошадка, и расхохоталась:
          — Мой учитель тебя даже слушать не станет! Он пачками прогоняет от дверей таких, как ты — недоучек и хвастунишек! Наш Ксанто умнее тебя в десять раз!
          — Вот только не надо врать! — быстрым шагом, временами переходящим в бег, Ольсо пытался догнать неуловимую девчонку-грубиянку, но она не давала себя так просто поймать. — Говоришь, пачками прогоняет?! Сомневаюсь, что парни пачками осаждают ваш дом. Невеста должна быть красивой, а тебя не видно за твоим копьем! На тебя западет только какой-нибудь чокнутый!
          — Что ты сказал?! — Маленький злой комок внезапно оказался рядом с парнем-магом и две влажные звезды задрожали, отразившись в огромных глазах. — Значит, по-твоему, меня нельзя полюбить?! — Сверкая, маленькие небесные искорки пролились на бледные щеки, проложив блестящие дорожки. — На себя посмотри! Что-то не вижу ни одной красотки возле тебя! Чего прицепился тогда, раз я такая страшная?! Вали отсюда!
          В охрипшем голосе надрывно зазвенели слезы и горькая обида. В теплом воздухе южного города Валент стало холодно, она вдруг обнаружила, что устала и еле стоит на ногах, девушка обняла себя за больную руку и быстро пошла вперед — таверна уже была видна: дверь распахивалась, выпуская в ночь подвыпивших посетителей и снова закрывалась, возле нее мирно догорал факел, воткнутый в железный обруч.
        Дверь маленькой съемной комнатушки захлопнулась прямо перед носом Ольсо, царапая по железу, повернулся ключ в замке.
          — Валентсия! — задолбили с наружной стороны. — Впусти меня!
          — Убирайся! — голос прозвучал глухо, потому что Валент зарылась в подушку лицом.
          Ольсо проклял свой язык. Девчонку хотелось пожалеть: злая, строптивая, неуживчивая, воинственная — она просто была одинока, привыкла сама решать свои проблемы и видела врага в каждом человеке, кроме своего учителя и брата. Пожалуй, стоит дать ей побыть одной и успокоиться, а то еще выхватит копье,