К истокам души часть 1

все серьёзные люди. В большой благоустроенной квартире, где не надо постоянно думать о печке и угле. И не видеть, как ночью вода в ведре замерзает.
   И где детей часто приходилось греть своим телом, иначе не выжить им.
   Но всё это стройки виноваты, а не Виктор: романтика, и большая любовь, - и всё же устала она.
   Катя никогда не перечила Виктору, он и сам всё прекрасно понимает: «тяжело так дальше жить, и детям ещё тяжелее».
   Так всё и сошлось у них обоюдно, сама жизнь подвела их к этому решению: «осесть на месте, и дальше уже «никуда, ни шагу», как на границе.
   Вот и оказался Виктор Грищёв на комбикормовом заводе, там квартиру ему обещали, в новом строящемся доме. И это много значило для него: был тут стимул работать. А не только видеть результаты своего труда, как это было много раз в его жизни. А уже  и воспользоваться им.
   Совсем скоро он стал передовым бригадиром на производстве, потому что работал с радостью. Можно сказать, что творчески работал.
   Получил он обещанную квартиру и садик для детей. И, в общем, всё у него заладилось: семья, дом, работа.
   Но однажды на комбикормовом заводе появился Гришка Распутин. Взяли того на работу прессовщиком макулатуры, потому что другой вакансии не было.
   Такой же, как Виктор коренастый и сильный, светлоглазый и русоволосый. Они чем-то походили друг на друга, и в работе тоже не уступали друг другу.
   Работал Гришка справно, и скоро залежи макулатуры на территории завода стали быстро убывать. И даже когда надо было перекурить, Распутин упорно прессовал тюки, потому что не курил он.
   И непонятно было людям: или он от природы такой дурень, или просто красуется мужик?
   И что мешает ему остановиться, и отдохнуть, как все нормальные люди это делают. Но он не делает этого!
   А подумать Распутину, было о чем. Раньше работал Гришка на комбайностроительном заводе, и неплохо работал.
   Но весной послали его с целой бригадой рабочих на посевную в подшефный колхоз поработать. Работа там была тяжёлая, не квалифицированная, «хуже некуда».
   - Всё на «пуп» брали мужики. По-другому там нельзя было работать. Готовили «шефы», к посадке картошку: и ворочали полные ящики, с утра и до вечера.
   Когда с картошкой управились, послали бригаду готовить зерно к посеву. Пришло время обрабатывать его сильным ядом, от всяких вредителей очищать, ещё до посадки это делалось.
   Распираторы никак не спасали людей от сильных токсичных ядов, и они быстро выходили из строя.
   Ничего лучшего для  безопасности рабочих, не было придумано в этом колхозе. Наверно, и в других тоже самое «бесчинство» творилось.
  Вот и приходилось рабочим обходиться тем, что есть в них самих, своими лёгкими, что им природа дала.
   И поэтому, дышали работяги, как рыбы часто, «через жабры свои» фильтруя вонючий, и тяжёлый ядовитый воздух. А Гришка ещё и подшучивал тогда, не унывал он:
   - У нас на дизельной лодке, когда я служил на КТОФ. Особенно когда тяжело было в подводном положении, как сейчас у нас. Так шутили моряки: «дыши через зад, проходим экватор».
   Так и работали командировочные рабочие, со смехом и шутками в подшефном колхозе. Делали свою тяжёлую работу на совесть, как настоящие пролетарии старались, пример показывали колхозникам.
   А те, в своей основе, все механизаторами были. И до такой неквалифицированной работы «не охочи были», больше на шефов, да на своих женщин надеялись. Те везде трудились.
   Были и у командированных рабочих, отдельные «экземпляры», которые не работали, а только присутствовали среди работающих товарищей. Их интересовала больше «травка»: конопля, что с зимы осталась на полях.
   Но с такими работниками у рабочих был особый разговор. Хотя те были, «вроде, и не пьющие», но толку от них в общей работе никакого: « Хи-хи, да «Ха-ха». Весело им.
    Какая тут работа, если их мозг глюки «посетили». Но опять же, ради справедливости будет сказано, что не всегда наркоманы, так веселились со своими «глюками».
    Бывало, что и им, страшно было, «да ещё как страшно!»
   Дело было уже под утро, когда один такой наркоман. «Насмерть» перепуганный работник». Забежал в общежитие, и с хода «залетел» под свою кровать. Спрятался там «герой», от всех своих видений, «потерялся от них».
   Вот тогда терпение рабочих кончилось, и надо было действовать. Кое-как вытащили они этого героя, из-под кровати, «на свет божий». И вот что он рассказал товарищам, когда пришёл в себя.
   - Я не помню, как оказался ночью на сельском кладбище. И как со своими «пацанами» расстался, тоже не помню.
   - Пришёл я в себя быстро: холодный памятник на свежей могиле стоит, и его я крепко обнимаю.
   - Целую я плиту, а ночь кругом чёрная, да луна тоскливо подсвечивает мне.
   - И  мне, как волку выть хочется, но и это невозможно сделать от страха зубы застучали.
   Все пять километров до общаги, я «мухой пролетел».
   - Мне жить хочется, а за мной кто-то гонится. И не хочу я больше, что бы такое повторилось со мной, хотя бы ещё раз в жизни.
    И второй был парень из наркоманов, под стать первому другу. И были  они уже неисправимы: не до работы им было.
   - У них в голове «травка», да местные пацаны, а наркоманы  очень быстро сходятся.
   Работать за кого-то, никому из рабочих не хотелось. Вот и учили их мужики уму разуму: честных пролетариев уважать!
   - У нас какой закон? Пей да работай!
   - И ещё закон: «рабочей честью дорожи!
   - А у вас только один: «трутничать»!
   - Поэтому «господа наркоманы»: не по пути нам с вами!»
    Били их не долго, но с чувством, равнодушных не было.
   Что главным  тогда было: предать их унижению!
   - Что бы поняли те навсегда! Всё отношение к ним, их старших товарищей по работе, презрение к ним.
   - Потому что работа не детский сад. И не мама с папой.
   - С вами «господин, рабочий класс беседует, со своей главной идеей: «всем работать надо!» - Тут все равны!»
   - У нас каждому по труду воздаётся! – и воздали им.
    По ходу и местным наркоманам «пилюль» всыпали, что бы и те призадумались.
   - Всем по свинячьему рылу досталось!», - так определил их действие сам председатель колхоза: «молодцы пролетарии!»
   Уважают рабочих ребят, и председатель колхоза, и главный агроном. Да и местное население относится к ним с уважением: работают мужики на совесть, да ещё, их местным старикам помогают.
    Приходят к ним бабушки да дедушки: «Вскопайте ребята огородик, а то «милые» без картошки останемся».
  И уже вечером рабочие весело копают старикам огород. А потом ждёт всех тружеников стол накрытый, и угощение их, под хорошую выпивку, хотя никто об этом и не просил стариков.
   - Что бы мы  без вас делали, родненькие! – чуть не плачут старушки от радости. - И другие люди всё это видят, и тоже к ним тянутся за подмогой.
   А довольный дед рассказывает  им, как у самого Нестора Ивановича Махно служил, когда тот ещё за красных воевал. И как тот немцев шашкой, до пояса рубил.
   - Не любил атаман немцев, да и красных тоже!
   - Вот это да! – восхищаются рабочие.
   А другой его сосед у Чапаева служил, у самого Василия Ивановича. Вот где ахнешь от прелести их неимоверных рассказов.
   Постоянной гордости: этих двух славных, но уже беспомощных вояк, за своих лихих командиров.
   И так всю жизнь у них борьба идёт, да ещё под рюмочку, уже за исторические личности. Потому, что никогда она не закончится на селе, только смерть угомонит спорщиков.
  - Идейные они спорщики, но на разных политических платформах стоят.
    Так и проводили откомандированные рабочие своё личное время в подшефном колхозе, а порой, и до смеха доходило.
   Утром приходит председатель с проверкой к ним на работу, а все рабочие на месте, и как ни в чём не бывало - работают хлопцы.
   - Как же так?
   - Я вчера сам лично видел, как вас с очередного огорода на тракторе в общежитие пьяных везли. - Трактор такой с кузовом впереди, и вас там, как грибов набито: кто сидит весело, а кто и вповалку лежит.
   - Подъезжает трактор к крыльцу, и кузов свой вверх поднимает, и вся ваша ватага на крыльцо общежития, как горох просыпается.
   - У меня волоса дыбом на голове становятся от такого нашего сервиса: «Вот это да! За всю жизнь, сколько мы жили здесь, такого чуда никогда не видели».
   - А самые стойкие из вас герои. Те, что на ногах остались стоять, собирают с крыльца слабых товарищей, что уже не в состоянии сами идти, и «до люльки», их тащат в общежитие.
   - Это и есть солидарность трудящихся? Так это, по-вашему, по-научному называется?
   - Так точно! – чётко по-военному отвечают председателю рабочие, - так всё и было!
   - Мы с крестьянами всегда были солидарны, и помочь им завсегда рады. И на частных огородах ветеранов, как на своих собственных грядках добросовестно трудимся.
   - В радость нам эта добрая помощь старикам вашим: товарищ председатель!
   - Кто же им ещё поможет кроме нас? Ваши мужики «чураются» такой работы.
   - Молодцы они! – поддерживает командированных рабочих главный агроном.
   - Только благодаря их труду, мы всю посевную в срок вытянем, а иначе даже и представить всё трудно. И старики довольны.
    Так оно и получилось, наградило правление колхоза командированных рабочих денежной премией, и ценной грамотой наградили.
   Накрыли праздничный стол рабочие-шефы, на все эти деньги, прямо в столовой, и всех сельчан щедро угостили.
   Но особенно заметно расстроились местные вдовушки: таких мужиков терять, им не очень то хотелось. Мало что работящие они, так уже и родными стали.
   - Наши мужики-механизаторы: будет баба мешок картошки нести, загибаться будет, никто и пальцем не пошевелит, что бы ей помочь, а эти всем помогают.
   Выпили хорошо на дорожку рабочие, да и распрощались с добрыми сельскими людьми, до своего завода в город подались. Хотя и  им жалко расставаться, прижились уже в колхозе.
   На заводе грамоте «сильно» обрадовались!»
   Но те деньги, что за неё обещали в виде премии командировочным выплатить, начальники на себя потратили. - Оттого и чрезмерная радость у них.
   Всё управление завода получило хорошую премию. А сумма по тем временам немалая была, по сто рублей на каждого выходило.
   Смеётся Князькин помощник директора, как будто ничего из ряда вон выходящего, и не случилось. «Бессовестный он человек!»
   - Вы ребята уже там премию получили, что вам ещё надо?
   - Но мы и здесь будем решать этот вопрос на завкоме, и я обещаю вам «мы это дело так не оставим!».
   Обидным было то, что деньги получили те, кто рук своих никогда землёй не пачкал. И вообще, в колхозе никогда не был!
   - И ядом они не дышали там: – однозначно!
   И мало того, «ход конём», а точнее подлость сделал  зам директора. Но всё это «на перёд делалось».
   На всё управление Князькин «раструбил», как хорошо рабочие время проводили с местными вдовушками.
   Это было низко с его стороны, и не только из мужских соображений, потому что на общую работу это никак не влияло.
    Интриган был Князькин умелый, и знал, куда бить надо: «по семье!»
   - И про деньги наши: «все сразу забудут!»
   А кому из командированных рабочих, хочется перед жёнами своё лицо терять?
   И даже, если рыльце в пушку по самые уши, то ещё больше не хочется.
    Хитёр был Князькин, и добился своего: