подъехала машина, где сидели Ольга, Таня и двое мужчин.
За рулем сидел армянин, рядом с ним мужчина средних лет, крупного телосложения, который с первых минут моего появления начал меня рассматривать.
У меня сложилось впечатление, что и он, и все остальные в машине едут непонятно куда, но только не на свадьбу. Почему? Потому что они ехали молча и веселья совсем не чувствовалось.
Прошло минут тридцать. Мы уже въехали в город и остановились возле большого дома, напоминающего что-то среднее между церковью и молельным домом.
Выйдя из машины, я очень удивился. Молодых видно не было. Вместо этого у входа, на улице и, как потом обнаружилось, в самом доме было большое количество людей – мужчин и женщин разного возраста. Их щеки были бледны, ни кровинки в лице. Своим видом они напоминали богомольцев или монахов, которые живут в монастыре уже много лет.
Зайдя в сам дом, я видел столы, которые были накрыты разными угощениями. Спиртного не было вообще.
Тут вдруг я все понял:
– Это секта!! Их ведь точно такими же показывают по телевизору, а мне удалось увидеть воочию это. Таня, Таня, куда же ты вляпалась?!
Дальше было вот что: началось служение во здравие, во счастье молодых. Это напоминало смесь церковного служения и плясок на шабаше. Входившие в экстаз адепты напоминали паралитиков, которые тряслись в экстазе, как будто к ним подключили ток в тысячу вольт.
Я решил встать рядом с дверью:
– Если все выйдет из-под контроля, то я сбегу.
Таня с Ольгой подошли ближе к сцене, а я остался с армянином и с другим мужиком.
Так длилось часа полтора, потом был объявлен перерыв в ожидании приезда молодых.
Девушки остались внутри. Меня утомило это мероприятие, на котором я случайно оказался.
Возле молельного дома стояли лавочки, покрашенные синей краской. Я сел на одну из них. Тут ко мне подошли те двое. Армянин сел по левую сторону, другой – по правую.
– Я брат Константин, – начал говорить сидевший по правую сторону. – Я хочу тебе, Андрей, рассказать о Боге.
– Что? – взорвался я. – О каком Боге ты мне смеешь говорить? Ты, нечисть, которая меня сюда привезла, ты не смеешь упоминать Бога!
– Успокойся, – сказал армянин (его звали брат Карен). – У нас истинная вера, мы молимся, мы помогаем людям.
– Вы чертова секта, вы обираете людей! Как оказались здесь Таня с Олей?
– Они пришли сами. Сначала Ольга, потом Таня. Они наши сестры.
– Я тебе покажу сестры! Я могу вызвать таких людей, что вам будут и сестры, и братья, и небо в клеточку!
Тут к нам подошла Татьяна.
– Успокойся. Стань нашим братом, у нас здесь хорошо.
– Каким еще братом?! Ты меня знаешь не один год, я ерундой не занимаюсь. Таня, что с тобой случилось? Зачем вы здесь?
– Я здесь ближе к Богу.
– Ты дочь священника, зачем ты пошла служить Антихристу?
Тут раздался шум и сигналы машин. Приехали молодые. Все внимание было на них, и спор на время затих.
Дальше был пир, поздравления. Назад я ехал в той же компании. Мне удалось зазвать домой Татьяну и поговорить с ней.
– Что случилось? Почему вы там?
– Я разочаровалась в Боге и в обычной церкви. Потом появились они сначала в жизни Оли, потом в моей жизни.
– Что они тебе дали?
– Ничего особенного. Я просто встретила настоящих друзей. Они принимают меня такой, какая я есть.
– Таня, я твой настоящий друг, а не они! – на эмоциях сказал я и обнял свою школьную подружку.
– Да, ты мой друг на всю жизнь, но и они тоже, – сказала Татьяна, прижавшись ко мне.
– Вы не правы! Ничего хорошего от такой дружбы не будет, – пытался я убедить Таню.
Через полчаса мы расстались. Я был в полном шоке от увиденного и от того, что он узнал за этот день.
Был обычный летний день, я был под впечатлением.
– Их надо спасать, – думал я. – А может быть, и не надо? Они не хотят этого сами.
Через неделю пришла Татьяна и принесла фотографии с той самой свадьбы.
– Таня, вы кто там? Зачем?
Рассказанное девушкой повергло меня в полный шок. Оказалось, что они там помощники главного сектанта – как раз брата Константина. От этого я впал в ступор, я даже не соображал, что мне теперь вообще делать.
– Может быть, придет время, и они сами оттуда уйдут. Они сильные духом люди.
На этой мысли я утвердился, и в моей душе поселилась уверенность, что именно так все и будет.
Неожиданно я вспомнил случай еще со школы. Татьяна перед выпускным попросила меня переписать музыку с одной кассеты на другую. Там были религиозные песнопения, а сейчас я понял, что уже тогда это были песни «оттуда».
– Надо было тогда еще поднимать тревогу, что же я? Не догадался. Ничего. Они уйдут оттуда, их сломить не так-то легко, как может показаться на первый взгляд.
Я не ошибся. Интуиция меня не подвела. Пройдет два года, и смерть отца, разногласия с адептами, осознание того, как они с сестрой заблуждались, навсегда лишат сестер желания ходить в секту.
Взять и умереть. В том мире, наверное, лучше. Еще никто не вернулся и не сказал, лучше там или хуже. Никто не вернулся, никто не сказал.
Я устал, устал, устал. Мне кажется, что живу двумя жизнями, все как огонь, каждый день, как огонь. Я чувствую ненависть, ненависть, которая проходит сквозь меня. Как будто меня кто-то ненавидит. Это и есть бесноватость. Никто не поверит никогда в эти записки. Кажется все совсем не так. Мне казалось, что все не так. Вот так все и бывает. Быть бесноватым трудно. Каждый день видеть ад, мечущиеся по нему души, души, у которых нет надежды, они потеряны. Люди бегут по аду, они боятся, огонь их настигает и никуда от этого не деться. Огонь всегда их настигнет. Мечущиеся души – это и есть кара небесная. Кара небесная. Видеть то, что ад весь кипит, а души грешников там варятся, – это очень страшно. Страшно для обычного слабого человека. А если самому там кипеть? Это еще страшнее.
Когда я, как обычно, каялся в церкви, мне представлялось, как меня обливают кровью, как с меня сползает грязь целыми клоками, целыми ошметками. Так вот и сходят грехи по воле Господа. Казалось, что все это так, так, как надо.
А как прекрасен рай! Просто невероятно. Не хватит слов, чтобы описать его. Там дают крылья – примерь, полетай. Только там грех не в почете. Не нужна там греховность. Вот только странно, что все, кто в аду, иногда видят рай. К ним тоже есть милость Господа. Наденешь крылья – и можешь лететь. Хорошо. Там нет болезней, там всем очень легко, все увечья проходят. Это и есть рай.
Самое сложное в том, что великий грешник при покаянии может быть в раю. Только покайся искренне.
– Теперь надо не делать тех грехов, в каких покаялся, – сказал священник на исповеди великому грешнику.
Так просто и сложно. Не делать чего-то. Это вот все так. Кажется и не кажется. Почему же так все происходит? Соблазнители, греховность самих людей. Вот почему все это происходит. Происходит. Нельзя подчиняться ему. Князь тьмы не упустит своего. У него нет пустяков, каждый пустяк происходит не просто так, а на какой-то основе. Из каждого пустяка можно вырастить большой грех, но человеку под силу не давать вырасти этим всходам.
5. Романтические отношения
Если есть на свете дьявол,
то он женского рода.
За пять лет учебы я влюблялся несколько раз: однокурсницы Женя и Алена, одноклассница Лена, коллега по первому месту работы Катя, о существовании которой я узнал только в конце пятого курса, и знакомая Лариса. Они все появлялись в моей жизни в разное время. У меня не было ничего постоянного: мне казалось, что все серьезно с каждой из них. Каждый раз вспоминался из детства мексиканский квартал с их идеалами, но в жизни у меня получалось все гораздо банальней и прозаичней. Постоянно наталкиваясь на то, что просто есть желание общаться, удовлетворять свою тягу к женскому полу, я разочаровывался в определенном смысле во всем происходящем. У меня уже возникали мысли о том, что идеального ничего я не найду, надо определяться с тем человеком, который будет более или менее подходящим для семейной жизни и вообще.
Какая она – настоящая любовь. Я не знаю. Да и знает ли кто-то вообще, какая она – настоящая? Наверное, до конца никто об этом не знает.
Я был с ней. Ее звали Люда. Теперь это одно из моих воспоминаний.
А четырнадцать лет назад я был студентом экономической специальности, учился весьма недурно и был обычным разгильдяем, как большинство студентов.
На четвертом курсе появилась она. Ее звали Люда. Я был с ней знаком еще в школьные годы: учась в учебно-производственном комбинате, видел ее раз в неделю.
Она была такая, про которых говорят, что «не в сказке сказать», и к сожалению, не в хорошем смысле.
Мы встречались вечерами, пили пиво с чипсами и не только. Так прошел год. Ничего серьезного она не хотела. Это сейчас я понимаю, что она сама не знала, чего хотела, но тогда… Тогда я был романтик, который надеялся, надеялся, надеялся…
Вот однажды у нас с ней состоялся один очень своеобразный разговор.
Дело было вечером. После употребления «горячительного» я ей сказал:
– Не стоит так жить.
– Как?
– Так, как ты. Собирать кучу парней. Зачем?
– Я их буду влюблять в себя, потом бросать.
– Зачем?
– Я ненавижу людей! Я ненавижу всех их!
– Почему?
– Мне было шестнадцать лет, когда у меня убили мою первую любовь. Бог несправедлив, я теперь буду мстить всему миру.
– Чем? Тем, что будешь гулять, а потом бросать? Все эти люди не виноваты в том, что так произошло. Виноват конкретный человек, который это сделал, он сейчас еще в тюрьме.
– Ну и что? А я буду!
– Люда, не надо. От тебя могу все отвернуться, тогда уже будешь никому не нужна.
– Ну и пусть! Я жила как во сне все это время, после его смерти. Встречалась, гуляла, бросала.
Она вдруг начала плакать. То ли пиво так подействовало, то ли перед ней пронеслась вся ее жизнь. Я не понял до сих пор.
Но даже тогда я понял одно: ей понравилось быть такой распутной и приносить людям переживания.
Тогда этот разговор закончился тем, что она мне, как она думала, доказала, что во всем абсолютно права. Но я не поверил.
Как думаете, что с ней теперь? Она никто, стала уже никому не нужной. Оправдание своим действиям она, конечно, имеет, но эти оправдания мало чего стоят, потому что она просто никому не нужна.
Парни, все те, которые с ней были когда-то, нашли себе моложе и не с такими желаниями, а она осталась одна.
За годы учебы в университете, в аспирантуре, работы в двух вузах я видел много людей – хороших, плохих и, если так можно сказать, сразу не разберешь – каких, защитил диссертацию, женился, стал отцом. Мне попадались одни и те же люди на разных этапах их жизни. Люду я видел в период ее так называемого расцвета, как она думала, и видел ее недавно – в период «заката».
Я понял однозначно: никто, ни убийство много лет назад, ни что-то другое не виновато в ее трагедии. Виновата она сама: тем, что ей понравилось быть плохой, а потом она не смогла остановиться.
Не стоит оправдывать свои дурные поступки внешними обстоятельствами. Окружающий мир не всегда виноват в делах отдельного человека.
В мечтах у меня с Людмилой все было по-другому.
[i]1.
