ответы, выступления, замечания, ответы на замечания – все было подготовлено и прошло как по маслу.
– «За» – восемнадцать, «против» – нет, воздержавшихся – нет, – объявил результаты председатель счетной комиссии в самом конце.
Все были довольны.
Потом началась неофициальная часть – банкет.
Водка, закуска, фрукты.
– За науку! – провозгласил первый оппонент.
– За науку! – поддержали остальные.
Я и помощники только успевали все подносить.
Помимо защиты выпили и за приближающийся Новый год. Члены диссертационного совета «расслаблялись» от души. Председатель диссертационного совета ушла сразу же после официальной части. Первого и второго оппонентов после неофициальной части вывели до машины под руки.
Вечером на вокзале я ждал поезда и думал:
– Неужели все закончилось?
Ночь прошла быстро. В семь утра я и Николай Иванович уже были в своем городе.
– Победа, – с облегчением думал я.
Физическая усталость и моральная опустошенность охватили меня.
Вот он, минус нашей системы. Чтобы стать кем-то, надо непременно ехать куда-то, пробиваться где-то.
Великий философ получил признание, протолкнув грудью свои труды в столице. Не здесь, а где-то там. Ну почему же здесь, на месте, ему нельзя было предоставить какие-либо возможности?
Провинциальный город никогда так не поступит. Почему? А потому, что местечковое мышление и принцип «зачем мне это надо?». Вот по какой системе живет российская провинция.
Они вспомнят потом, что, оказывается, «этот» или «тот» родились у нас. Но тогда будет поздно. «Этот» или «тот» уже не захотят быть с не признававшими их, понимая, что успеха им удалось достигнуть в других местах благодаря людям из других краев. А что было на их малой родине? Нелюбовь за то, что «не такие, как все».
Провинции развития не хочется. А чего хочется? Хочется пустой жизни, где идут дни за днями. Вот этого хочется.
Я видел людей, которые достигали своих высот только тогда, когда уезжали из своих маленьких городов в столицу или хотя бы в другие, большие города. Вот там они достигали своих вершин. Вот там они становились кем-то серьезным.
– Когда идет работа, это в конечном счете будет замечено, – сказал как-то мне один человек, который работает графологом.
Да, он прав. Я в этом убежден. Когда идет работа, то ее всегда видно.
Человек хочет всегда чего-либо. «Вечный покой сердце вряд ли обрадует, вечный покой для седых пирамид». Слова этой песни всегда актуальны для людей, которые не как все. А все остальное – только лишь пустые разговоры о том, что «как это он так смог?» и так далее.
Я не верю в то, что человек, живущий на Земле, не сможет стать кем-то. Он просто этого не хочет. Почему? Потому что ему это удобно. Так проще.
Кто вспомнит того, кто не совершил ничего в своей жизни? Никто. А кто вспомнит не такого, как все? Может быть, и немногие, но найдутся те, кто вспомнит.
«Надо жить так, чтобы дарить свою жизнь в подарок». Это утверждение всегда есть и будет актуальным. Жизнь в подарок. Может быть, эти слова следует употреблять не только в переносном смысле, но и в прямом тоже? Взять и подарить жизнь в подарок.
Возьми, и меня вспомнишь. Вот так вот все и происходит. Просто так никто никого не будет вспоминать. Это очень сомнительно – просто вспомнить.
Заслужить надо делами своими. Тогда те, кто гнали, вспомнят, что ты был.
6. Разговор со студенткой, который произвел впечатление
Были все перспективы стать плохой,
а она взяла и стала хорошей.
Мысли автора
Одна из моих студенток была бывшая воспитанница детского дома. «Спецконтингент», как их называют.
Мне показалось, что она весьма талантлива. Конечно, в ней была определенная расхлябанность, безалаберность, свойственная детдомовцам. Но в ней было еще кое-что. Желание не быть порочной, желание чем-либо заниматься.
Один раз я пришел к ней в общежитие. Просто так, без всякого повода. Так ей казалось. Мне же было интересно, как там и что, как она живет.
В комнате Маши было очень красиво: вышивка, узоры – все это висело на стенах.
– Ты это все сама?
– Да. Сама сделала.
– Красиво, – похвалил я.
Мне действительно понравилось. Когда в углу я увидел валяющиеся нитки, вышивку и все остальное, то подумал:
– Красиво, но у нее бардак во всем, даже в этом. Нет, это скорее не бардак, это похоже на безалаберный характер.
– Будете чай?
– Давай.
Она налила и придвинула мне бокал.
– Ты что, не будешь сама?
– Я кофе буду.
Я просидел у нее около часа. Разговоры об учебе, о жизни.
Она вдруг предалась детдомовским воспоминаниям. Жизнь там я не представлял до этого момента. Свои печали и радости. Слепок с общества.
Чем дальше говорила Маша, тем больше мне становилось жутковато. Это правда: жутко слышать о драках, о неблагополучных семьях и поведении как начальников, воспитателей, так и самих воспитанников.
Я не стал принимать ничью сторону.
– Я там не был, я не уверен, что кто из них прав, а кто виноват, – сказал я ей. – Знаешь, Маша, в твоих всех историях и воспитанники не правы, и начальство тоже не всегда право.
– Я согласна с вами.
Допив чай, я посидел у нее еще с полчаса и засобирался домой, решив, что уже пора. Идя по улице, я думал обо всем услышанном.
С одной стороны, мне было жалко тех детей, которые находились в детдоме, с другой – я окончательно определился в утверждении «Каждый сам творец своей судьбы». Главное – не поддаваться лени, бороться с соблазнами «красивой» жизни, пьянства, найти себе полезное дело.
На окраине города стоял ресторан. Тут заканчивался жилой район, трубы завода дымили где-то вдалеке. В ресторан заходили разные люди. Рабочие после смены, жители города – пропустить по рюмочке, проезжающие на автомобилях – перекусить и двинуться дальше. Разные люди захаживали.
Историй было рассказано там очень много. Про жизнь, про успехи и неудачи. Много было откровений за рюмкой вина между разными людьми.
Так ресторан существовал много времени. Ничего особенного. Конечно, злоупотребления «горячительным» были, иногда случались драки, но бармен – бывший боксер – был довольно крепкий малый и прекращал их весьма быстро, выставляя всех участников за дверь.
Был полдень. Ресторан у дороги работать начал уже два часа назад. В этот день почти никого не было. Дальнобойщик отдыхал за рюмкой водки, взяв на закуску кусок соленой рыбы.
– Михалыч, наверное, больше никого сегодня не будет, да и день какой-то хмурый, – сказала официантка бармену.
-– Подожди, Ксюша. Еще, может, подтянутся, – ответил тот и открыл шкаф с вином.
Бармен Михалыч был очень высокого роста, мышцы бывшего боксера перекатывались и он производил впечатления большой горы, когда передвигался по ресторану.
Официантка Ксения была среднего роста совсем молодой красивой девчонкой. Было довольно интересно смотреть на них, стоящих рядом: они производили впечатление отца с дочкой.
Прошел час. Вдруг открылась дверь, и в ресторан зашел пожилой человек в сером костюме и направился к стойке.
– Стакан вина и закусить, – сказал он.
– Что изволишь на закуску, отец? – прогремел басом бармен.
– Рыбы хочу жареной.
– Присаживайтесь, сейчас принесу, – прощебетала официантка и отправилась на кухню.
Старик отправился за один из столиков и стал смотреть в окно.
Дальнобойщик закончил с рыбой и водкой, направился к выходу. Остался только новый гость. Он был очень оригинальным на взгляд любого, кто бы там оказался. Такие люди обычно не ходят в данные заведения.
Тут пришла Ксения с подносом, на котором была рыба и стакан белого вина.
Старик принялся за рыбу, потом практически залпом употребил вино. Ксения с Михалычем наблюдали за гостем.
– Оригинальный старик, – шепотом сказал бармен.
– Почему?
– Не знаю, но оригинальный.
Старик закончил и ушел.
Дальше пошел обычный день. Были еще посетители, дальнобойщики в основном. Казалось, был обычный день, но бармен запомнил очень хорошо старика с вином и рыбой, который приходил одним из первых.
– Хотя, может быть, просто пришел, всякие люди бывают, – думал Михалыч, уже идя домой.
Прошла неделя. Старик больше не появлялся. Его визит стал забываться.
Как-то вечером в ресторан зашла компания молодых людей, решивших шумно погулять. Заказали почти всё, стол ломился. Видно было, что у них праздник. Вели себя достойно, но весьма шумно.
– Хорошо вечер начался, – сказала Ксения.
– Согласен. Ребятки решили сегодня всё просадить у нас, – ответил бармен.
Вдруг появилось еще двое приличных господ. Сделав заказ, они спросили:
– Хотим в карты поиграть. Можно, шеф?
Бармен был удивлен: обычно никто у них не играл. Тут один из посетителей вынул стопку купюр и дал две бармену.
– Ладно, только порядок не нарушать.
– Хорошо, шеф.
Бармен отошел за стойку.
– Ксюш, пригляди. Не нравятся мне эти гости.
– Зачем тогда разрешил?
Михалыч протянул ей одну купюру.
– Понятно, – Ксения спрятала деньги в карман юбки.
Гости начали играть. Компания молодежи из пяти человек продолжала праздновать. Ничего особенного не происходило.
Скрипнула дверь, и зашел тот старик, который заказывал вино с рыбой.
Сев за тот же столик, заказал то же самое.
– Узнаешь его? – спросила Ксения.
– Конечно, Ксюша. Необычный дедушка, такого не забудешь.
Старик заинтересовался гостями – как молодежью, так и двумя солидными господами, играющими в карты. Но не подходил к ним.
Тут один из молодых стал поглядывать в сторону игроков.
– С нами хочешь, пацан? – спросил один из них.
– А можно?
– Конечно. Присоединяйся.
Тут глаза старика напряглись очень сильно и парень вдруг сказал:
– Нет, я передумал.
– Как хочешь, пацан.
Прошел час. Обе компании уже ушли. Старик тоже собирался уходить.
Тут бармен не выдержал и подошел к нему.
– Скажи, дед, что это такое? Я все видел.
– Соблазн побеждать надо, а коли сами не могут, то я прихожу в помощь.
Михалыч был в ступоре, хотел еще чего-то спросить и вышел вслед за стариком, но за дверью никого не было. Только впереди далеко сверкал яркий белый свет и была смутно видна фигура старика, потом пропавшего в этом свете.
– Что там? – спросила официантка вернувшегося бармена.
– Расскажешь кому, не поверят, – сказал тот, но ей рассказал.
Дальше пошел обычный вечер обычного ресторана. Люди приходили, отдыхали. Но Михалыч с Ксенией не забыли визит старика и двух компаний. Это произвело на них впечатление.
Бывают необычные дни. Те, которые не забудешь. Этот был таким. Необычный день в обычном придорожном кабаке.
Детдомовцы тоже при желании могут сделать свою жизнь лучше. Пример Марии, которая после детдома стала студенткой университета и занималась дома созданием такой красоты, используя пяльцы, меня в этом убедил. Да, я был недоволен ее неорганизованностью, но списал это на жизнь в детдоме и на характер. А в целом как студентка она меня устраивала.
Прошло два года. Мария защитила
