Фламинго (Часть 12, заключительная)

стуле.

- Да даже, если этот парень – саудит, возьми он и пожалуйся, что на него неверные собаку спустили полицаю, что может быть?
Тот, запросто, в лучшем случае – придёт и собаку пристрелит, а в худшем – вас! И ничего ему не будет по их законам!

Дору – немедленно на привязь, а сами - на пост! – приказал Тимур и, увидев, как Зигмунд повёл собаку на её место, держа за ошейник, вернулся в свою каюту.

В каюте, к этому моменту, остались двое: Гена и Андрей. Феликс ушёл отдыхать – в шесть утра начиналась опять его вахта.

Тимур рассказал гостям о случившемся. Гена неодобрительно покачал головой, а Андрей сжал кулаки и сказал насупившись:
- Наверняка, Тадеуш, гнида, пакостит. Дождётся, когда-нибудь, сволота!
- Да ладно, тебе, - сказал Тимур, примирительно, - сколько ему той жизни осталось. Злые долго не живут.

- Не скажи, возразил Гена, есть в Риге хорошо известных мне парочка аксакалов – фашистюги ещё те, а самим лед под сто. 
Моряки, прихлёбывая ароматный чай, продолжали свою неспешную беседу, как вдруг опять услышали лай Доры, но уж доносившийся с открытой палубы, с носовой части судна.

Тимур и Андрей выглянули в иллюминатор: на хорошо освещённой палубе они отчётливо увидели Дору, злобно лаявшую на кого-то на причале.
- Опять выпустили, гады! – Прорычал Андрей и рванул на выход.
- Стой! – заорал вслед ему Тимур, но Андрей уже хлопнул дверью и через секунду было слышно, как грохотали его башмаки на трапе.

Тимур, было, кинулся за ним, но Гена, грустно сморщив свой некрасивый шрам на лбу сказал:
- Не дёргайся, Тимур! Не успеешь уже.

Тимур остановился, уже держась за ручку двери.
« А и правда» , - подумал он, «Что я там буду делать? Растаскивать их в разные стороны? Как-то глупо всё это».

Тимур вернулся в своё кресло.
Андрей отсутствовал, в общем-то недолго. Войдя в каюту Тимура, он сказал:
- Всё, Тимур, не переживай: Дора на привязи, а оба охламона у трапа – как миленькие!
- Что ты с ними сделал? – Стараясь быть спокойным, спросил Тимур.
- Короче так, как и предполагалось, Дору с поводка спустил именно этот мухомор – Тадеуш.

- Ты что бил его? – Прервал Андрея Тимур. 
- Да нет, бить не бил, но унизил этого шляхтича, как положено: взял за шиворот и за задницу и вытащил на палубу, приказав: если в течение пяти минут Дору на привязь не посадит – бошку откручу!

- Ну ты даёшь, - сказал Гена.
Тимур же не знал, как прореагировать на выходку Андрея: то ли одобрить, то ли – наоборот.

Вскоре гости ушли и Тимур вышел на палубу. Оба матроса, как и положено находились на месте; Зигмунд поправлял страховочную сетку под парадным трапом, а Тадеуш стоял облокотившись на планширь. При виде Тимура он отвернулся.

«Считает, что это я на него Андрея натравил» - догадался Тимур.

Больше по службе Тимур с Тадеушем не сталкивался: на переходе до Пирея на вахту к Тимуру его не ставили ( а может быть он и сам отказывался, кто знает),

 встречаясь случайно на судне они друг с другом не здоровались, но напоследок, по-приходу в Пирей, этот «вельможный пан» всё же умудрился Тимуру подгадить, выставить его в неприглядном свете перед, уважаемым Тимуром, Стариком.

А дело было так. Выйдя из Красного моря Суэцким каналом в Средиземное, «Фламинго» направлялся в свой порт назначения и в один прекрасный день бросил якорь на пирейском рейде.
На рейде судно стояло сутки. За это время греки на судовом катере интенсивно вывозили на берег бонусных кур, что оставлись в изобилии в судовой провизионке. 
На причале их поджидали родственники, большей частью – жёны, на своих машинах.

Швартовка на судоремонтный завод намечалась на утро. А перед этим, вечером, капитан провёл совещание со своими помощниками, на предмет наилучшей организации этой операции.

Дело в том, что необходимо было втиснуться кормой в щель, которая чуть-чуть превышала ширину «Фламинго», между двумя риферами, причём, желательно, без отдачи якоря, так как в этом месте уже было отдано много якорей и высока была вероятность перепутаться с чужой якорь-цепью, а процедура распутывания – дело весьма громоздкое и неприятное.

Офицеры высказывали Старику свои соображения, но капитану больше всего понравился вариант Тимура. Не буду утомлять читателя описанием деталей этой процедуры, а для тех, кто смыслит в морском деле, могу сказать, что идея заключалась в том, что затягивание в эту щель должно было бы осуществляться кормовыми шпрингами с обоих бортов одновременно, используя шпринговые лебёдки.

Однако, во время этой операции, как и когда-то, атаман-Тадеуш самовольно принял командование кормовой швартовой группой на себя, опять собратья-поляки тупо выполняли бестолковые команды Тадеуша, напрочь игнорируя распоряжения Тимура и команды с мостика.

В результате, швартовка затянулась, лопнул один продольный конец, «Фламинго» долго неуклюже карячился, рискуя помять борта соседних риферов, ну всё же, наконец, с горем пополам прижался кормой к причалу.

Моряки с соседних риферов, глядя на потуги фламинговцев только посмеивались, а Тимур еле сдерживал себя, чтобы не заехать чем-нибудь польскому «авторитету».
Закрепив концы, матросы устанавливали на корму, подаваемый краном с причала, трап, а Тимура капитан по «уоки-токи» вызвал на мостик.

- В чём дело, Тимур? – Спросил Старик, - сами предложили вариант швартовки и сами же, вместо этого занимались на корме непонятно чем, порвали швартов, хорошо, хоть корпуса соседей не повредили, спасибо кранцам.

- Матросы не поняли моих команд, сэр, - развёл руками Тимур.
- Как это не поняли? – Удивился Старик, - у нас что, ЭйБи (матросы первого класса) не знают английских команд? А как же до сих пор они их понимали?
Тимур промолчал, а в разговор вклинился, находящийся тут же Аполлон:

- Тимур, у вас же в языке полно всем понятных слов, - и старпом начал перечислять известные ему матерные слова, - так и применил бы эти команды, сразу бы забегали!

Старик, успокоившись, спросил Тимура:
- Мне Феликс говорил, что вы собираетесь списываться, в связи с окончанием контракта?
- Да, сэр, десятый месяц уже пошёл, а у нас контракт – девять плюс-минус один.
- Окей, подавайте рапорта, я сообщу в офис компании. Электромеханик свой рапорт уже принёс.

Тимур с Феликсом подали капитану рапорта на списание и стали ждать.

Ремонт судна никак не начинался, «Фламинго» ждал своей очереди.

Через пару дней Старик пригласил к себе Тимура Феликса и Андрея и заявил:
- Проблема, господа офицеры... и замолчал.

- В чём проблема, сэр, - спросил Тимур, - не могут найти подмену?
- Не угадали. Подмена Андрею будет, а вам с Феликсом она не нужна: навигаторы на капитальном ремонте не требуются, достаточно капитана и старпома.

Проблема в другом. Вы, конечно, знаете политику греческих судоходных компаний: расчёт с инстранными моряками у нас производится наличными, а в компании в настоящее время не набирается достаточной суммы кэшем, чтобы вас троих одновременно рассчитать. Так что придётся вам посидеть ещё на судне, пока наличка не появится.

С другой стороны – чего вам огорчаться: служба сейчас у вас, что называется, «не бей лежачего», даже ремонта пока нет, живёте во время отстоя судна, как на курорте и денежки капают.

- Ничего себе! – Возмутился Андрей, - солидная пирейская компания, полтора десятка риферов в собственности и не может набрать несколько тысяч баксов наличкой. И сколько прикажете нам тут ещё сидеть? 

- Ну не несколько тысяч, я тут подсчитал – контора вам ещё должна троим около двадцати на всех, а вам ещё и авиабилеты до дома компания должна оплатить, так что другого выхода для вас пока нет.

На следующий день ушёл в город и исчез Гжегош. 
Через три дня Старик заявил в полицию, но поиски в течение следующих трёх суток ничего не дали.

Старик вызвал к себе Тимура и распорядился:
- Создадите комиссию, минимум три человека, вскроете каюту Гжегоша, произведёте опись его имущества и всё запечатаете. На листах с описью – подписи членов комиссии и судовая печать. 

Сдаётся мне, что на этот раз этот оболтус пропал навсегда.

Однако, на следующий день (через неделю отсутствия!) Гжегош объявился, но на него было страшно смотреть: вся физиономия его была синей от побоев, белки глаз уже не соответствовали своему названию, так, как были красными от кровоподтёков, посреди лба выросла лиловая шишка, похожая на рог.

На вопросы даже своих земляков – где он был и что там с ним случилось, Гжегош отвечать категорически отказывался и через сутки был отправлен в родную Польшу (только, вот, вопрос: долетел ли?).

Вот ему-то деньги на расчёт и билет в конторе нашлись и ничего удивительного: за полтора года нахождения Гжегоша на «Фламинго» практически вся его зарплата ушла на выпивон и штрафы.

Тимур с Феликсом несли свою вахту, как и прежде, шесть через шесть, правда вахтой это врямяпровождение в полном смысле этого слова назвать можно было с натяжкой; 
Аполлон на судне появлялся только днём и не всегда, но Старик приходил на судно ежедневно и честно отбывал на нём весь свой рабочий день.

Так прошло две недели, пока, однажды, на «Фламинго» в очередной раз, в полдень, не объявился Аполлон, который вызвал Тимура с Феликсом к себе и заявил:
- Слушайте, парни, чего это вы тут прокисаете на этой железяке? Сходите в город, расслабьтесь, посидите в баре на открытом воздухе – гляньте-ка, какая погодка чудесная! А я тут подежурю за вас.

Погода и на самом деле стояла прекрасная: температура воздуха (а это была средина октября) была - плюс двадцать пять, ярко светило солнышко, дул лёгкий морской ветерок. 

Коллеги не стали отказываться от такого предложения и с удовольствием отправились на прогулку.

 Выйдя за ворота верфи и поднявшись на горку Тимур с Феликсом обнаружили симпатичную кафешку имевшую столики, как внутри, так и на открытой веранде.
Выбрав один из столиков на веранде, друзья сделали заказ: Тимур заказал себе пиво, а Феликс - «Метаксу», которая продавалась здесь прямо из бочки на разлив и стоила очень дёшево.
 
На закуску взяли солёные орешки, пивные наборы и ещё какие-то чипсы.

- А ты что, «Метаксу» не любишь? Прочувствуй какой аромат! – сказал Феликс
- Аромат-то ароматом, да что-то цена меня смущает. Ты смотри, не отравись, дружище, этой разливухой, - отвечал Тимур, прихлёбывая прохладное пивко.

- Да ты чё? Не знал я, что ты такой перестраховщик! Это ж – Греция! Потому и коньячок тут дешёвый: винограду, ведь, как грязи!

Вот так сидели моряки, расслаблялись, добрым словом поминая Аполлона, подвигнувшего их на эту аттракцию.

Однако, приканчивая третий бокал пива, Тимур стал замечать, что Феликс явно начал «советь» после очередного возлияния, что Тимура весьма удивило, так, как возможности Феликса он знал и, вроде, как по количеству выпитого тот должен был находиться еще вполне в разумном состоянии.

«Так, банкет пора заканчивать!» - решил Тимур и, тронув Феликса за плечо, предложил тому «сворачиваться».
- Да брось ты! – Возражал Феликс и язык его уже заплетался, - вишь, тут есть ещё в графинчике а потом мы ещё закажем, имеем право! И вдруг затянул:

- Зачеркнуть бы всю жизнь, да сначала начать! И окурки я за борт... в стогу ночевал... и, вдруг, опустил свою буйную головушку на стол.
«Ну вот, приплыли!» - подумал Тимур, подозвал