Разговоры в черноте при третьей луне

Льдинки в бокале стукнулись друг о друга, перекатываясь в янтарной жидкости.
– Грайне. Это уже много.
– Заткнись. Ты милостиво согласился потратить на меня свой драгоценный выходной только ради того, чтобы мешать мне пить? Я уже не беременна, так что успокойся. И я ещё не начала рассказывать.
– Если ты наберёшься и отрубишься, то уже ничего не расскажешь, а у меня закончится выходной. А мне ещё добираться до работы через пол-планеты. Может, лучше дверь закрыть?
– Это не дверь, а дырка с занавеской, но если тебе от этого легче, то закрой.
– Я думал, от этого тебе станет легче.
– Вместо выпивки?
– Например.
В круге света от небольшой лампы появилась рука с бокалом, затем другая со вторым.
– Пей и ты. Так мне меньше достанется.
– Хорошо. Будем здоровы.
– Не помешает.
Издалека доносились голоса, но негромко, слов было не разобрать. Грайне нарочно выбрала самый дальний кабинет в ресторане, чтобы в уши не лезла музыка, и чтобы никто не мешал.
– Так вот. С чего бы начать…
– Сначала.
– Хорошо. Вначале я ничего не знала, а когда узнала, то было поздно. Мне оставалось либо проглотить то, что нас использовали и едва не угробили, и остаться, либо развернуться и сойти на землю. Мы – разведка планет, Бо! Летающих гробов с головорезами много, но «Разведчик» – один! У нас мирная миссия, где бы мы ни летали! И нас отправляют в пасть клингонам, устраивают так, чтобы они разнесли нас, а потом бы родина в лице адмирала Маркуса поахала, произнесла пафосную речь о том, что нам не остаётся ничего, кроме возмездия, и отомстила.
В полумраке вне пределов освещённого круга её глаза сверкали так, что на неё трудно было смотреть. Боргес пригубил свой бокал.
– Да. Прекрасная идея. Особенно если учесть, что войной с клингонами нас стращают уже пятьсот лет. Я думал, ты сошла на землю, потому что вспомнила, что у тебя сын есть. Ты всерьёз…
– Заткнись и слушай дальше. Это не всё. Адмирал Маркус мёртв. По нему траур не объявляли, всё замяли, а «Разведчик» отправили куда подальше на пять лет. Пять лет, Бо! Моя самая длинная миссия продолжалась сорок три дня, а я на корабле шестнадцать лет. Была.
Она допила и снова наполнила бокал – почти до края, ещё чуть-чуть – и янтарная жидкость тяжёлыми каплями перелилась бы на стол. Боргес наблюдал за тем, как у неё чуть дрожат руки.
– Ты веришь в официальную версию? В то, что адмирал погиб в результате несчастного случая? И что новёхонький военный корабль упал на планету из-за каких-то технических неисправностей? Ты вообще представляешь, где его строили, и что нужно сделать для того, чтобы он долетел до планеты? Ты вообще хоть что-нибудь представляешь?
– Пока нет, – осторожно признал Боргес и посмотрел на часы. До начала рабочего дня было ещё далеко, но он уже понял, что спать не придётся.
– Так вот. Я устала от вранья. И, знаешь, я не солеранно!
Боргес вздрогнул.
– Причём тут они?!
– При том! Это их создали триста лет назад для грядущей войны с теми же клингонами! Это их использовали и не считали за людей! А я, прости, элита! И весь научный персонал «Разведчика» тоже! И когда нас не ставят в известность о том, на кой нас посылают на планету, подчинённую клингонам, а потом выясняется, что мы там должны были просто погибнуть, – знаешь, мне это почему-то не нравится!
Она нехорошо прищурилась.
– И у меня есть сын. Да. Как для тебя ни удивительно, но я о нём помню. И я не уверена, что «Разведчик» вернётся из этой пятилетней миссии. И я не хочу больше служить под командованием этого восторженного идиота, который то связывается с солеранно, то пытается его использовать, то предаёт, а в результате все, кому не лень, палят почему-то именно по «Разведчику». После чего этот горе-герой лезет в гипердвигатель, что-то там чинить. Методом кувалды, – видимо, в меру своего интеллектуального развития. Ну и что? В результате он получил дозу радиации. Почти помер. Если бы не кровь Хана, то помер бы окончательно.
Боргесу показалось, что он ослышался.
– Хан? Кто это? Но ведь не может быть, чтобы… Тот самый?
– Ну да.
Боргес наконец понял, почему Грайне так пьёт. И почему она категорически отказывалась что-либо рассказывать по переговорнику.
– Откуда он взялся? Он же исчез вместе с последними солеранне.
Грайне злобно усмехнулась.
– Исчез. Да. В открытых источниках ты ничего другого и не найдёшь.
Она налила себе ещё.
– Прежде чем уволиться, я добралась до архивов.
Боргес молчал. Грань между незнанием – и знанием, которое должно было наступить в следующие мгновения, была тонка, как граница между освещённым кругом и темнотой в комнате. Он сильно сомневался, что хочет её переступать, но останавливать Грайне не собирался.
Грайне смотрела на него насмешливо, как будто понимала его смятение. Впрочем, так всегда и было, – давно, когда они ещё учились вместе.
– Ну как? Готов услышать правду?
– Версию правды, изложенную в очередном отчёте, – буркнул Боргес. – Давай.
– Это не версия, – вздохнула Грайне. – Короче. Да, солеранне были созданы для войны. Да, это была селекция плюс генетические изменения на ранних стадиях развития.
– Это не новость, – Боргес не выдержал и прерывисто вздохнул.
– Да. А вот теперь новости. Когда восстание солеранне было разгромлено, их нельзя было просто убить: они управляли чуть не третью планеты, за ними шли люди… и люди их уважали. Настолько, что их убийцы не удержались бы у власти. Планета была измучена войной, а война пошла бы дальше. И тогда оставшиеся восемьдесят четыре солеранне просто исчезли. Их засунули в криокамеры одного из кораблей, задали курс и отправили в космос. Билет в один конец. Разумеется, рано или поздно они должны были там погибнуть.
Боргес молчал. Триста лет назад ещё не было гипердвигателей. В дальних полётах люди спали, потом автоматика будила их при подлёте к планете. Корабли были все наперечёт. Кораблей было мало. Их и сейчас мало, по пальцам пересчитать. Это не могло быть правдой… но это было правдой. Слишком несправедливой даже для тех, кто не считал солеранне людьми.
– Адмирал Маркус хотел развязать войну с клингонами. Война, знаешь ли, даёт возможность заработать много денег… если ты при этом не сложишь голову. А складываться он не хотел. Я понятия не имею, когда ему пришла идея поднять данные о старте и курсе этого корабля, и как он вообще вышел на это, но по его приказу корабль со спящими в криокамерах солеранне был найден и доставлен обратно на планету.
– Среди них был Хан? – уточнил Боргес.
– Да.
– И… ты хочешь сказать, что ты его видела?
– Мельком.
Её голос был слишком ровным. Боргесу показалось, что по коже прошёл мороз, он тряхнул головой: нечего, это эмоции… всё слишком серьёзно, это лишнее.
– Грайне. Ты хочешь сказать, что его вытащили из криокамеры и разбудили?
– Да.
– Одного?
– Да. Маркус держал Хана в руках. Остальных он использовал для медицинских целей и как заложников. Я не могу сказать, кто из них погиб при экспериментах, а кто для устрашения Хана, когда тот пытался бежать, но их осталось семьдесят два. Маркус дал Хану возможность разобраться в современной ситуации и стал использовать его феноменальный интеллект для подготовки к войне с клингонами. Тот работал. Он проходил Переход, ведущий на одну из планет клингонов. Он вёл разведку и помогал разрабатывать оружие. Но это был Хан.
Она помолчала. В глазах были отсветы воспоминаний о недавнем прошлом, которое никак не удавалось отпустить.
– Бо, ты помнишь взрыв в архиве?
– Да. Очень странный теракт. После этого было нападение на штаб-квартиру космофлота. Потом не менее странное падение нового военного корабля на планету. Ты всё знаешь?
 -Не уверена, что всё. Так вот: это был не архив. Там была база, где держали солеранне. Хан пытался сделать так, чтобы Маркус решил: заложников небезопасно держать там, надо вывезти. А он бы по дороге сумел их похитить. Не вышло. Второй попыткой был обстрел штаба, когда у моего идиота-капитана погиб начальник, который когда-то привёл его в космофлот, и с этого момента Хан был обречён на ненависть этого неудачника. Хан не добился ничего, бежал через Переход на подчинённую клингонам планету, – через единственный Переход, оснащённый рабочими Вратами на нашей планете. На поддержку остальных Врат, видите ли, у правительства денег нет, и нас кормят сказками, что за ними всё равно необитаемые миры, на которых нечем дышать, так что нечего там делать.
Боргес усмехнулся. Солеранне могли проходить и туда, где обычный человек не мог дышать. Солеранне были созданы не только для войны, но и для разведки планет. Для создания солеранне в памяти человечества был образец… но он не был человеком. Недостижимый образец, руниа Йаллер, проведший человечество через Великое Расселение. Но триста лет назад… больше, потому что селекция заняла несколько поколений, – кто-то решился на эксперимент и попытался достичь этого идеала. Поэтому все солеранне были черноволосыми, высокими, очень сильными, способными к невероятной регенерации… и очень умными. Только их не считали за людей. Их боялись и стремились использовать. А ещё их кровь вылечивала обычных людей. Никто не знает, сколько солеранне погибли ради этого.
– Это был знакомый ему Переход, через который он проходил, когда его посылали на разведку. Туда послали и нас – за Ханом. «Разведчик» послали ловить солеранно. Исследовательский корабль, предназначенный для неведомых просторов, – пострелять на подчинённой клингонам планете. Не поставив в известность экипаж. Вообще. Совсем.
Боргес долго и нецензурно ругался. Грайне согласно кивала и добавляла выражения.
– Что было дальше?
Грайне выпила ещё.
– Ну ты же понимаешь, что нынешний капитан «Разведчика» идиот, да?
– Да, но у меня маловато данных, чтобы оценить масштаб бедствия.
– Сейчас будет больше. В предыдущей миссии он умудрился нарушить массу законов, за что Остроухий написал на него донос. То есть рапорт. Ты представляешь, что он должен был натворить, чтобы Остроухий написал рапорт? Остроухий, которому этот идиот жизнь спас?
– С трудом. Расскажешь?
– Нет. Это долго.
– Хорошо.
Боргес вздохнул. Идиот был ещё молод, в космофлот попал по протекции с формулировкой «он будет хорошим командиром, молодость – это недостаток, который со временем проходит». Грайне ругалась на него после каждой миссии с регулярностью восходящего каждый день солнца. За шестнадцать лет работы на «Разведчике» она видела капитанов получше.
– В результате доноса идиота наконец-то сняли с командования, и он очень удачно подвернулся Маркусу: у адмирала Хан вышел из-под контроля, всё пошло не по плану, пришлось импровизировать. С пафосными заявлениями типа «я в тебя верю и даю тебе шанс» он водворил идиота обратно на капитанский мостик «Разведчика», и тот был готов выполнить любой приказ. Приказом стало погрузить на борт семьдесят две взрывающиеся штуки и отправляться в пасть клингонам убивать Хана.
– Именно убивать?
– Да.
– На одного солеранно семьдесят две бомбы? Не многовато?
– А ты тоже не дружишь с математикой? И с логикой?
– Я не дружу с твоим любимым пойлом. Так что поясни.
– Не хочу. Я была высокого мнения о твоём интеллекте.
– Тогда на кой ты меня вызвала? Поплакаться,