разговор вступила женщина.
- Верно-верно. Я вклад положила, последние сбережения, а сейчас обратно получить не могу. Вторую неделю маюсь.
- И мне не отдают мои накопления. Уж, как я не упрашивал, как ни просил, все напрасно. А у вас, здорово получается, он кивнул на пистолет. Я как-то не додумался.
Это дед объяснил свое присутствие здесь и в это время.
Вошел управляющий и положил на стойку небольшую кучку денег и какую-то мелочь.
- Вот, вся наличность. Все точно, как в банке. Сорок тысяч двести рублей сорок шесть копеек.
Грабитель криво усмехнулся.
- Вы что не поняли? Я же не вас, управляющий, пришел грабить, а банк. Какие сорок тысяч? Вы их из бумажника, что ли достали? Мне все деньги давайте из сейфа.
Управляющий: "Не извольте переживать, это как раз деньги банка. А у меня в кармане больше сотни никогда и не было. Эх! – и управляющий грустно вздохнул".
- Как, это все? Сорок тысяч двести рублей! О, господи! И ради этих денег я решил унизить свое достоинство и пошел на сделку с совестью?
- Еще сорок шесть копеек, - уточнил охранник.
Грабитель подошел к нему: “Пнуть бы тебя, да ботинок жалко. Слушай, нескончаемый говорун, ты кем раньше работал?"
- Диктором на радио, – охранник, не меняя позы, голосом Левитана озвучил первое, что пришло ему в голову, - От Советского Информбюро!
Старик, услышав знакомый тембр, встал по стойке “Смирно”. Женщина торопливо перекрестилась.
- А чего поперли?
- Ди-джеи вытеснили с длинными языками.
Грабитель понимающе кивнул:
- Вот и меня тоже с работы уволили.
- А где трудился-то?
Охранник, уловив, что ситуация меняется и в очень даже неплохую сторону встал на ноги.
- На механическом заводе, в пистолетном цехе. Двадцать лет отработал.
Охранник присвистнул:
- Двадцать лет! И всего один пистолет? Я бы ящичек оформил.
- Замолчи, диктатор.
- Я - диктор.
- Один хрен. Эй, управляющий, ты точно все деньги мне вынес или утаил немного?
Управляющий упал на колени, как подрубленный.
- Честно слово управляющего. Все подчистую принес. Свои бы отдал, да нету.
Грабитель направился к стойке, где лежали деньги, но вдруг странно дернулся, открыл рот и стал глубоко дышать. Странно посмотрел на окружающих, что всех насторожило.
- Что с вами?
- Астма. Опять прихватило. Видно аллергия от чулка.
Охранник с сочувствием:
- С таким-то заболеванием и на такое дело.
Управляющий попытался помочь грабителю.
- Не волнуйтесь вы так. Никто вам ничего плохого не сделает. Вот присядьте на диванчик. Ну-ка, дед, подвинься. Да вы, снимите эту маску, подышите свежим воздухом.
Грабитель сдернул чулок и присел на диван.
- У меня в плаще в кармане ингалятор, прысните мне в рот, лучше станет.
Старик пошарил в карманах и нашел баллончик. Проявив незаурядную активность в спасении астматика, дед прыснул наверняка, от души, во всю ивановскую. Грабитель глубоко и ровно вдохнул, но выдохнуть не смог. Глаза его налились кровью, как у вурдалака, напившегося крови старой кобылы и стал судорожно махать руками, нагоняя в легкие воздух.
- Что-о-о- а-а-у-у это?
Старик поднес болончик к глазам и прочитал по слогам: “Пер-цо-вый газ”
- В первый раз вижу, чтобы перцовым газом астматиков лечили, - произнес охранник.
Грабителю стало совсем худо. Он издал жуткий звук, похожий на рев вепря, раненого в ноздрю.
Управляющий засуетился. Больше всего его волновало, чтобы не было смертельного случая на вверенной ему территории. – Воды!
Кассирша побежала за водой, женщина с усердием вентилировала воздух своим шарфом и дула, сделав губы трубочкой.
Пока все внимание было приковано к грабителю, старик несколько раз подходил к стойке, где лежали деньги. Но охранник каждый раз появлялся рядом и показывал кулак.
Наконец грабителя отпустило.
- Что это было?
Управляющий витиевато, чтобы не усугубить состояние посетителя, расшаркиваясь, разъяснил ситуацию.
- Да, ерунда, не берите в голову. Это просто ограбление. Вы пришли наш банк грабить.
- Это помню. Я не об этом. Чего мне в рот прыснули?
Старик по-армейски доложил.
- Как вы сказали, нашли в кармане баллончик с перцовым газом. Я еще подумал, может, одного раза маловато будет? Давайте я еще брызну.
- Какой перцовый газ? Он же мне для самообороны. Я его купил за бешеные деньги на толкучке. Боялся. Что фуфло подсунут. Видно, не обманули. Мне ингалятор нужен. Поищите в другом кармане.
Пока искали, пока прыскали, приводили в чувство, охранник изъял пистолет.
- Ух, ты, закенская штука, мне бы такой. Да пару патронов. Уж я бы…
Грабитель продышался, прокашлялся, встал с дивана и сделал несколько неуверенных шагов. Пытается снова натянуть маску, но все заверили его, что без маски лучше. Грабитель, подумав, согласилсяся, действительно дышать было легче. Достал из кармана очки и протер стекла.
Управляющий поинтересовался:
- У вас, что зрение слабое?
- Да, очень. Не только “Б” и “Ша” не вижу, даже доктора, когда он указкой в эти буквы тычет.
Охранник не смог промолчать от такого откровения:
- С таким зрением и на такое мероприятие. Так и себе в ухо можно попасть из пистолета. Вы просто себя не бережете.
- Но надо же как-то деньги добывать? На что только не решишься.
Охранник монументально задумался. И как, как он не мог додуматься сам об этом раньше? На какое-то мгновение его переклинило. Он сжал пистолет, который до сих пор держал в руке и навел его на управляющего.
- Всем стоять, не двигаться. Это ограбление.
Управляющий устало отвел пальцем от себя направленное дуло пистолета.
- Ну, знаете, два ограбления в один день, это уже перебор. Ты-то куда? У нас же все данные на тебя есть. Отдай пистолет владельцу, и мы от тебя ничего не слышали.
Охранник, осознав объективную реальность происходящего, коротко выругался и протянул грабителю пистолет. Тот нелепо засовывает его в карман, но пистолет вываливается на пол. Все инстинктивно пригнулись.
Повисла пауза. Пистолет не выстрелил. Грабитель нагнулся за пистолетом.
Управляющий решил разрядить обстановку. Он подошел к кассирше:
- А принесите-ка нам кофе.
- Кофе кончился.
- Ну, тогда, чаю, что ли…
- Чай только в пакетиках, сразу предупреждаю. И их уже один раз использовали.
Все дружно отказались от такого любезного предложения.
Пользуясь моментом, кассирша попросилась выйти. Это было весьма рискованно для такого мероприятия как ограбление, но после того, как сотрудники банка заверили грабителя, что телефон у них отключен за неуплату. Кстати, тревожная кнопка тоже.
Когда кассирша ушла, к грабителю подошла женщин и спросила по-матерински:
- Вам лучше?
- Да, вроде отпустило. Принесите мне деньги, пора заканчивать эту вакханалию, что-то я тут задержался.
Женщина взяла деньги со стойки, но что-то мешало отдать их. Посмотрела на кучку денег в своих руках, зафиксировала в памяти, потом перевела взгляд на грабителя.
- Никогда не держала столько денег в руках. А вы, неужели заберете все деньги? Ведь банк мне вообще никогда не отдаст мой вклад. Как же?
Грабитель не без труда вырывал из ее рук наличность, потом хмыкнул и покачал головой:
- Сколько вам банк доложен?
- Четыре тысячи. Управляющий может подтвердить. Я каждый день сюда прихожу.
- Ну, не четыре, а три девятьсот двадцать, - поправил управляющий.
Грабитель приценился к деньгам, послюнявил пальцы и отсчитал купюры.
- Ладно, женщина, возьмите свои четыре тысячи. Частных вкладчиков я не граблю.
Тут разыгрывается сцена, которой бы позавидовал сам актера Малого театра господин Мочалов.
Старик, прежде стоявших в дальнем углу, отрешенно и безучастно ко всему происходящему, рванул к грабителю, как отец к сыну, которого не видел лет двести, забарабанил себя в грудь кулаками. Он ртом стал хватать воздух как карась на жарком песке, пытается что-то сказать, но вместо слов у него вылетел горький стон. Слова пошли чуть позже.
- А мне? А мне мою долю. Если и раздавать деньги, то с меня начинать надо было. Я почетный вкладчик, трижды обманутый. Этот банк, мои три тысячи должен.
Грабитель охотно согласился:
- Действительно, дети и старики – это святое. Забирайте. Хорошо, что здесь нет детей.
Охранник при виде такого расклада ситуации удивленно присвистнул.
- Я сейчас умом тронусь. Если на то пошло, если на чистоту, если правду-матку в глаза, то и мне деньги полагаются. Я целый месяц за “просто так” стою. Даже спасибо не говорят. А после всей этой бодяги еще полгода также стоять придется. А у меня жена, дети, теща и мама ее, даже не знаю, как это называется.
- Сколько?
- Семь тысяч обещали. Минус подоходный. Плюс премия.
Получив свои деньги, охранник тщательно их пересчитал и хотел положить в задний карман брюк. Не успел.
В это время вошла кассирша и застукала его с деньгами. Молча, чтобы не спугнуть ситуацию, взглядом: откуда? Охранник смущенно молча кивнул на грабителя. Кассирша сделала два круга по всему залу, заглядывая всем в глаза. Все, кроме управляющего отвели взгляд в сторону. Управляющий приложил руку к сердцу и нарисовал на лице саму невинность и непричастность.
Тут кассирша нарушила эту мимическую мизансцену. Интер-р-ресненько, это получается. – Я только на секунду уединилась, а они уже деньги делят. Я, может, на эти деньги больше всех прав имею?
Женщина и старик попытались уйти незаметно, но были остановлены властным криком.
- А ну всем стоять! Если я свои кровные не получу, я не знаю что с вами сделаю. У меня ребенок последний раз молоко пил, когда я его от груди оторвала.
Грабитель. Я же говорил, дети и старики – святое. Вам сколько?
Кассирша. Лишнего не возьму. Девять пятьсот и я никого и ничего не видела. Только давайте без сдачи.
Грабитель отсчитал ей деньги, а чтобы было без сдачи, достал свои из кармана.
Старик и женщина почувствовали, что наступил подходящий момент покинуть помещение. В принципе, у них претензий к банку не было, так что зря беспокоить обслуживающий персонал не следовало.
Охранник услужливо открыл им дверь, поменял табличку “Закрыто” на табличку “Обед” и радостно произнес.
- Ну, можно теперь и пообедать.
Управляющий этой радости с ним не разделил.
-Ну, вот, все при деньгах. Только я остался ни с чем.
- Вам то, чего переживать? Вы свое получите.
- Как же, как же… Получите. От кого я получу? Уже месяц никто из руководства не появляется и на звонки не отвечает. У нас же филиал банка. Хоть бы поинтересовались: как, что? И вообще у нас ни лицензии, ни документов. Все там, все там. В головном банке. Если они вообще есть, в чем лично я стал очень сомневаться. Нет, не увидеть мне мои шестнадцать тысяч. А ведь, когда брали на работу, обещали все пятьдесят. Я тогда раскатал губу, сильно раскатал. А мне: Потом, для начала шестнадцать. И вот уже месяц и этого не выплачивают.
Грабитель смахнул набежавшую слезу.
- Это просто какой-то грабеж.
В этой фразе было не совсем понятно, то ли он имел ввиду правление банка, которое не выплачивает сотрудникам зарплату, то ли управляющего, который намекал, что желает получить свою долю.
Рассчитавшись с
