В центр стола было поставлено блюдо с огромной стопкой блинов. Вокруг Никита расставил всякие салатнички и горшочки со сметаной, с грибами, с рыбкой, с медом и вареньем. Заварили чай. Никита сходил за отцом. Тот чувствовал себя неплохо, и обед прошел в хорошем настроении.
Никита хотел поплавать перед сном. Он попросил Лилю сходить с ним на озеро. Он настоял, чтобы она была в сапожках. Они шли по тропинке. Лиля ворчала, что сапоги топают, и она не слышит, что происходит вокруг. Они уже почти дошли до озера. Чтобы выйти на берег, нужно было обойти густые кусты. Из-за кустов послышался плеск воды, женский смех, голоса. Потом залаяла собака. Лиля ухватила Каврая за ошейник.
Никита посмотрел на нее: - Кто это на моем месте?
Лиля ухватила его за рукав: - Не ходи туда! Подождем, пока они уйдут. Погуляем по лесу. Не нужно смотреть.
- Почему?
- Она рассердится. Такое бывало.
- Кто она?
Лиля помолчала. – Ее иногда называют медвежья богиня.
- Но ведь здесь же на много километров вокруг никого не было. Откуда она взялась?
- Она всегда здесь была.
- А почему медвежья? Здесь водятся медведи?
- Были когда-то. Теперь редко заходят. Уйдем подальше.
-Но мы же не находимся в ее личных владениях!
- Именно, что находимся! – улыбнулась Лиля. - Весь лес ее владения. Рассердится, что ты подсматриваешь – превратит в оленя.
- Ха-а! Это розыгрыш, да?
- Кит, я слушаюсь тебя у тебя дома, а здесь ты должен меня слушаться!
- Это ты сейчас рассказываешь мне о богине Диане? Или как там ее?
- Артемис.
- Скажи мне, почему ты не знаешь, что такое компьютер? Но знаешь античные мифы?
- Но ведь ты тоже хорошо знаешь своих родственников!
- Все. Больше не спорим! Я тебя люблю. Молчи и не пугай меня больше.
Через некоторое время мимо них прокатилась волна неясного шума вместе с порывом ветра в верхушках деревьев.
- Все! – сказала Лиля. - Она ушла. Идем купаться.
Никита молча пошел за ней следом. Песок возле берега был покрыт следами босых ног, отпечатками какой-то обуви и … медвежьими (наверно?) следами.
После дождей воды в озере стало больше, но она была холодная, хотя все равно была теплее воздуха. Никита всласть наплавался. Лиля в воду не пошла, сидела на берегу, на стволе поваленного дерева, смотрела, как он плывет то в одну, то в другую сторону. Каврай лежал у ее ног. Эти двое словно бы знали что-то такое, что было неведомо Никите. Хоть день уже клонился к вечеру, выглянувшее после дождя солнце сделало жизнь приятнее. Он вышел из воды. Лиля сказала, что стало теплее, чем было днем. При полном отсутствии ветра наступление вечера в лесу всегда немножко сказочно. Хоть растения в лесу в любом случае чище, чем в городе, но промытая дождем листва кажется более яркой, свежей.
Каврая что-то привлекло в зарослях ельника слева от дороги. Он побежал туда, был слышен его лай. Он с кем-то играл. Пес вернулся довольный, веселый. Стал бегать вокруг Никиты и Лили, идущих по тропинке, убегал в лес, снова возвращался. У Никиты возникло странное чувство, что он слышит смех в лесу. Оглядываться при Лиле он не захотел, но она заметила его напряжение, спросила: - В чем дело?
- Ты не слышишь? Мне показалось, что кто-то хихикает в лесу, совсем близко. Вот опять!
- Да, это духи леса, фоллетти. Это они играют с собакой.
- Я с тобой совсем потеряю разум. Ты каждый день рассказываешь мне такое…
-Только из-за того, что рассказываю?
- Нет, маленькая, нет.
Так, обнявшись, и дошли до дома.
Никита еще не раз в разговоре возвращался к зиме. Что она делает зимой? Причем тут зима? Он просто не мог представить себе, что будет делать без нее. От этих разговоров Лиля старалась уйти. Отвлекая его поцелуями.
В середине августа академику стало плохо. Причем, очень плохо. Лицо стало серого цвета, дыхание учащенное. Никита стал капать в стакан лекарство, а Лиля, оказавшаяся на тот момент в доме, держала больного за руку. Потом вдруг развернула его руку вверх ладонью и начала водить пальцем по ладони. Хотела что-то спросить, Но в этот момент Никита поднес отцу стакан с лекарством. Он выпил и, откинувшись на подушку, произнес:
- Ну, вот, дети, нить жизни когда-нибудь да рвется!
Никита стал успокаивать отца и собрался везти его в город. Лиля, услышав про нить, вдруг застыла, только глаза ее беспокойно бегали по сторонам. Вдруг она вскочила, крикнула Никите: - Никуда не уезжай! Я скоро!
Никита удивленно посмотрел ей вслед: она пробежала по двору, выскочила за ворота и понеслась по дороге.
[Если бы он мог ее видеть! А, может, и видел?]
Прошли не меньше двух часов, прежде чем Лиля вернулась в дом к Никите. Он встретил ее с улыбкой, обрадованно.
- Папа спит. Ты знаешь, ему было так плохо, он даже сознание потерял. Я совсем перепугался, а потом он вздохнул, открыл глаза и сказал, что ему полегчало.
- Кит, ты теперь не беспокойся. С ним теперь ничего не случится. Он поправляется. И пусть спит. Все будет хорошо.
Она осталась на ночь с Никитой. Время от времени он вставал и шел к оставленной открытой двери в комнату отца. Постоит, послушает и возвращается к Лиле.
Утром она снова принесла отцу ягод. Он действительно хорошо себя чувствовал, только был очень слаб. Поскольку день обещал быть, если не теплым, то, по крайней мере, ясным, Никита помог отцу выйти на террасу, где устроил его в кресле. Подложил подушку под голову, подставил скамеечку под ноги. Вместе с Лилей Никита приготовил завтрак, а потом и обед.
- Куда ты вчера бегала?
- У меня появилось сильное желание повидать мою тетушку.
- Зачем?
- Я хотела помешать ей совершить один неправильный поступок..
- Удалось?
Она внимательно и очень ласково смотрела ему в глаза: - Удалось.
Никита хотел спросить еще о чем-то, но воздержался.
Август подходил к концу. Отец наметил день отъезда, позвонил в трансагенство, заказал машину. Никита собрал все продукты, еще имевшиеся в доме, оставил только самые необходимые на ближайшие два дня, сложил их в большие мешки и приготовился отнести Лиле. Вновь пуститься в дорогу до ее дома без гарантии найти этот дом, он не захотел. Когда она появилась у ворот, Никита встретил ее и сказал, что вот эти пакеты нужно отнести к ней домой. Это пригодится ее тетушке. Как, кстати, ее зовут?
- Ее зовут Ананке.
- Это тоже финское имя?
- Нет. Греческое.
Никита пожал плечами: - Я не хотел идти к тебе один. Заблужусь еще!
Она только взглянула на него.
Вот они прошли мимо озера с его таинственными обитателями и посетителями, вот остался позади заповедник "Пионерс", где уже, наверное, скучает без них баранья шкура. Вот уже видны валуны по обеим сторонам тропинки. Никита показал: - Вот здесь я тогда свернул с тропинки.
- А нужно было не здесь, а вон там, между двух камней, где сломанное дерево! Другого пути в мой дом нет.
И снова у Никиты появилось странное ощущение, что дом изнутри гораздо больше, чем снаружи. Они вошли. Тетка по-прежнему сидела у окна за своей прялкой. В ответ на приветствие Никиты она оглядела его и спросила: - Как себя чувствует твой отец?
- Спасибо, - ответил Никита, - ему намного лучше.
Лиля предложила Никите остаться у нее. Он не мог, не хотел оставлять отца одного. Тогда она пошла с ним. В первый раз они шли молча. Никита чувствовал, что что-то идет не так. Он опять стал просить ее переехать к нему в город. Она снова ушла от ответа. Они провели вместе еще одну ночь. Утром Лиля повела его за ягодами. Они вышли на полянку. На пригорке она набрала ягод. Как только она их находила? Никита их и не видел. Она набрала целую корзиночку, а сверху положила большой пучок какой-то травы.
- Что делать с ягодами, ты знаешь. А эту травку ты будешь понемногу заваривать, как чай или вместе с чаем, и давать отцу пить. И он окончательно поправится.
А теперь про нас с тобой, Никита. Поцелуй меня.
Кит, это была наша последняя ночь. - Он начал протестовать. – Молчи. Ты не расслышал моего имени тогда, в первый раз. Меня зовут не Лиля. Меня зовут Лилит. Я не дочь лесника. Я дочь…, но это не важно.
Никита нахмурился. Лилит? Раньше Евы была Лилит… Что-то крутилось в голове. Он не мог поймать мысль.
Она продолжила: - Я тебя полюбила. Но ты не бойся! Пойти с тобой я не могу. Я тебя отпускаю. Ты еще не скоро встретишь свою суженую. Но встретишь. А меня вспоминай. Иногда. Но я тебя отпускаю. –
Его слов она не слушала.
Ее глаза были черными. Она погладила его по плечу.
- Надо дать тебе что-то на память. Смотри, Кит, какой интересный корень! Дай его мне!
Он посмотрел туда, куда она показывала, наклонился, взял корень в руки, а когда выпрямился, Лили рядом не было. В его руке остался корень какого-то дерева, напоминающий женскую фигурку с поднятыми руками.
Он кричал, звал ее. Никто не отозвался. Кажется, он плакал. Не разбирая дороги, он шагал по лесу. Как он прошел мимо заповедника, как вышел к дому, он не понял. На автопилоте вернулся домой.
- Лиля не придет тебя проводить? - спросил отец.
- Мы уже простились, папа, - ответил сын.
И в этот момент Никита вспомнил! Эти слова были в стихотворении Вадима Шефнера:
Раньше Евы Лилит была,
Та, что яблока не рвала.
Не женой была, не женой.
Стороной прошла, стороной.
Никогда не придет Лилит.
А забыть себя не велит…
Та, что яблока не рвала.
Не женой была, не женой.
Стороной прошла, стороной.
Никогда не придет Лилит.
А забыть себя не велит…
Днем пришла заказанная машина для переезда. Вещи были уже собраны, их погрузили в фургон, в джип, в прицеп. Все отключили, отсоединили. Окна закрыли ставнями, со двора убрали все, что можно, заперли двери.
Две машины выехали со двора и направились в сторону шоссе.
Закрыли и ворота.
На воротах, на верхней перекладине решетчатой створки, раскачивалась на ветру красная ленточка, привязанная Никитой.
Рассказ шепотом.
