ДЕКАДЫ ДЕНЬ ВТОРЫЙ Мистерия Шестая

чтобы я обращался к вам с вопросами научно-производственного, частно-бытового, а тем более - лично-интимного характера. Меня вообще зоофилия не интересует.  У Кураторозаврихи физиономия одновременно перекосилась и позеленела. Реципиентам с ужасом привиделось, как откуда-то из неведомых глубин на ее поверхности начинает проступать рыло фавна. Если бы у них был прибор, который умел читать звериные мысли, то они, наверное, смогли бы увидеть на нем нечто примерно такое: "Вызвать Охрану?! Бросить в карцер?! Переломать ребра?! Отбить почки и яйца?! Перегрызть горло?! Или подождать более удобного случая?" Последнее, кажется, и взяло верх. Рыло фавна ушло в глубь физиономии Кураторозаврихи и растворилось, а внутри нее как бы переключилась некая программа и, скривив кислую улыбку, она относительно миролюбивым голосом сказала Вольдемару:  - Да нет, пан Вольдемар, какие могут быть к вам претензии! Просто я имею задание донести до вас до всех важное поручение Руководства Экспериментом. Согласно плана. Вы ведь понимаете, наќсколько это ответственно? Поэтому, панове и, ну, разумеется, - и дамы, слушайте со всем подобающим вниманием! Мне поручено довести до вашего сведения Положение о Дисциплинарном Мониторинге. Это очень, очень важный документ. Он поможет нам с вами избежать массы ненужных недоразумений. Надеюсь, вы уже заметили, что в Зоне Эксперимента вы пользуетесь абсолютной свободой. Абсолютнейшей! Понятно, за исключением порядка проведения самих Экспериментальных Исследований - за этим, собственно, мы здесь с вами и собрались. Это - наше с вами общее дело. Дело процветания всей нашей родины, которую мы так беззаветно с вами любим и за свободу которой проливали свою кровь столько поколений наших отцов и дедов. Да и мы сами всегда будем помнить, какое самоќпожертвование во имя демократии мы проявили во время Великой Августовской и Великих Последующих Революций. Не так ли?  Реципиенты подавленно молчали, помня рассказ Валерии Александровны о тайной эволюции видов, о фаунантропах, да и стычка Кураторозаврихи с Вольдемаром, во время которой им явилось рыло фавна, настроения явно не добавила.  Подозрительно взглянув на общество, она придвинула к себе кресло, уселась, незаметным движением вытащила откуда-то из недр своего комбинезона объемистый блокнот и приступила к чтению.      Мистерия шестая.  Сага о Дисциплинарном Мониторинге    "Итак, Положение о Дисциплинарном Мониторинге. Настоящее По-ложение является неотъемлемой частью Концепции Эксперимента и устанавливает внешние по отношению к его сути и психологии Реципиентов правила, которыми последние обязаны руководствоваться в Зоне. В контексте данного определения Дисциплинарный Мониторинг трактуется также как Внешний Мониторинг. В смысле логико-гносеологического значения данный концепт является второй, наиболее важной в практическом отношении частью Суггестивного Мониторинга*, призванного поддерживать всю научно-организационную и научно-конвойную структуру Эксперимента".   
 * Материал о Суггестивном Мониторинге, дабы не перегружать наукою наш и без того высокоинтеллектуальный рассказ, мы поместили в Приложении (Сост.)     
 Мы не будем здесь приводить полный текст Положения ввиду его большого объема (Кураторозавриха читала около часа) и дабы не утомлять читателей скрупулезно-бюрократическим и откровенно научным стилем изложения правил поведения в Зоне. Однако на некоторых характерных его местах все же остановимся.  В Положении с исчерпывающей полнотой был описан Режим Дня и Ночи - как Реципиентов, так и Исполнителей Воли Эксперимента. Ни одна секунда не выпала из суток и не была забыта. Утренняя и вечерняя молитвы, утренняя зарядка и вечерняя медитация, ранний завтрак и поздний завтрак, сон, быстрый сон и медленный сон, (в примечании отмечалось, что "высшие состояния сна истолковываются в Негласных Файлах Большого Державного Тезауруса"); "свободное" время и "работа над собой"; физическая подготовка, умственная подготовка и "самоподготовка", многочисленные и таинственные "обязательные отправления" и "факультативные отправления" - все это гармонично корреспондировалось с соответствующими положениями Трактата, услышанного Реципиентами во время индивидуальной работы. У людей научного склада ума особое восхищение могло бы вызвать обилие определений, которые регламентировали понятия совершенно обыденные, и, казалось бы, для толкования вовсе не предназначенные. Среди таковых фигурировала, например, следующая прелестная дефиниция: "Ночь - 1. Время от заката до восхода Солнца. 2. Часть суток (см. Сутки) от вечера (см. Вечер) и до утра (см. Утро). 3. Темное время суток. 4. Отрицание комплекса {День (см.), Вечер (см.), Утро (см.)}. 5. Часть времени 1 - 3, предназначенная для сна (см. Сон)". После чего следовал раздел "Коллокации", в котором с педантским рвением истолковывалось еще штук пятьдесят словосочетаний, содержащих слово ночь (черная ночь, белая ночь, глухая ночь, темная ночь, днем и ночью, доброй ночи, покойной ночи, спокойной ночи, на ночь, на ночь глядя, не к ночи будь помянут - и пошло-поехало...). Завершался же "ночной" параграф следующей директивой: "В Зоне Эксперимента основным Обязательным Отправлением ночи является Сон. Факультативные Отправления ночью осуществляются только по согласованию с Дежурным Куратором".  Неожиданно и с некоей недоступной нетренированному уму мотивировкой в тексте - то там, то сям - попадались фрагменты каких-то очень общих и непонятно какими судьбами попавших сюда утверждений-теорем типа: "Истины лежат в дискретном спектре бытия, но за это никто не отвечает" или "Случайности существуют, но это ничего не значит и в демократических социумах за них никто не несет ответственности" или "Спонтанное нарушение Симметрии Мира находится вне компетенции Руководства Экспериментом, но не более того" и т.д.  Отдельная глава была посвящена функциональным обязанностям персонала, где подробнейшим образом и опять же с толкованиями и дефинициями было описано, чем должен и чем не должен заниматься Персонал, чем достигалось впечатление и даже эффект чего-то большого, вытекающего из Высшего Разума, и, естественно, недоступного пониманию, но только Вере. В то же время, само понятие Дисциплинарного Мониторинга почему-то не расшифровывалось, так что Реципиенты только недоуменно крутили головами, а что касается обязанностей самих Реципиентов, то этот параграф совсем неожиданно для них оказался довольно куцым, не содержащим почти ничего определенного, кроме разве того, что "...Реципиенты обязаны добросовестно заниматься Экспериментом и оказывать всяческое содействие Исполнителям Его Воли в этих Занятиях".  Среди всех этих многочисленных запретов и рекомендаций зачем-то очень подробно были расписаны половые вопросы. Так, например, имел место категорический запрет на гомосексуальные связи, мастурбацию и оральный секс, а среди рекомендаций (там были рекомендации!) фигурировала коленно-локтевая поза. Вольдемар почти со злорадством отметил про себя, что среди положений, регламентирующих эту сферу жизнедеятельности, не упомянута зоофилия. Она отсутствовала как среди запретов, так и среди рекомендаций. Однако озвучивать обнаруженный недостаток не стал, хотя и чувствовал, что словно кто-то тянет его за язык. При этом все используемые здесь специфические понятия детально истолковывались - как в декларативном, так и в процедурном смысле. Однако сей раздел, несмотря на его значительный объем и явно контрастируя с предыдущими, был изложен уж настолько по-научному, что трудно было даже понять, относится ли он только к внутренним взаимоотношениям Реципиентов или вообще ко всей Зоне Эксперимента со всеми ее чистыми и нечистыми.  Засим следовал длиннейший перечень поощрительных взысканий, налагаемых за нарушение соответствующих запретных пунктов и параграфов; они формулировались примерно в таком ключе: "...Нарушитель (-ница) пункта Љ ... Положения подвергается поощрению Дисциплинарным (Внешним) Мониторингом в 3-ем значении, злостные нарушители (-ницы) - во 2-ом, а самые злостные, закоснелые и нераскаивающиеся - даже в 1-ом" и т.д. Наказания, значит, квалифицировались как поощрения. Во время, предназначен-ное для личных целей, нарушитель поощрялся прослушиванием части Трактата о Дисциплинарном Мониторинге, либо вынужден был прослушивать его от начала до конца - в зависимости от тяжести проступка. Особо опасные деяния наказывались неоднократным повторением Трактата. Трактат имел зачитываться во время пребывания Реципиента в своих апартаментах, которые были оснащены самыми современными системами озвучивания читаемого. Реципиент терпел поражение в своих правах на время прослушивания касательно свободного выхода из апартаментов и возможности какого-либо общения с другими членами Круга Эксперимента. Впрочем, по ходу изложения делался многозначительный, хотя и туманный намек и на некие Высшие Меры Поощрительных Наказаний и даже какие-то Высшие Значения Дисциплинарного Мониторинга, суть которых не расшифровывалась.  Сбитое с панталыку общество чем дальше, тем все более удрученно слушало, не понимая, как ему реагировать. Наконец, Вольдемар, не выдержав, обратился к Кураторозаврихе:  - Послушайте, милейшая, и как, по-вашему, мы должны догадываться, что там у вас на первое, на второе, на третье и так далее? У нас что - словарь есть к этой вашей разблюдовке или, быть может, вы нас им снабдите?  Свирепо взглянув на него, Кураторозавриха ответила:  - Реципиент, не надо демагогии! Вы и так знаете все, что необходимо в данном случае!  Вольдемар: Может быть вы будете настолько любезны, что сообщите, из каких же это источников?  Кураторозавриха: Не обостряйте обстановку, Реципиент! Я ведь сказала вам, что кто-кто, а вы-то уж точно все знаете! - Последние слова она произнесла с таким зловещим напором, что все внутренне вздрогнули.  Вольдемар, тем не менее, решил для себя не сдаваться:  - Я вас понял: мы все знаем. А не могу ли я попросить устроить мне встречу с руководством или хотя бы доложить ему об этой моей просьбе?  Кураторозавриха, испуганно взглянув на Вольдемара, переспросила:  - То есть, вы имеете в виду встречу с Руководством Экспериментом?  - Ну да! А с кем же еще?  - Да вы отдаете себе отчет, о чем вы просите? Неужели вы думаете, что такая Инстанция как Руководство Экспериментом сможет найти время для встречи с вами?  - А почему нет?  - Вы, Реципиент, кажется, не очень ясно представляете себе, что такое Руководство Экспериментом и насколько это высокая и ответственная Инстанция!  - Да нет, почему же? Как раз, очень даже представляю.  И, по-моему, в ней нет ничего сверхъестественного, в этой вашей инстанции. Встречались с инстанциями и повыше вашего руководства.  - Боже, да что вы такое говорите! Это неслыханно! Вас, пан Вольдемар, может извинить лишь то, что вы, все-таки, человек и не очень хорошо ознакомлены с Концепцией Эксперимента. А ведь буквально только что я вам доложила Положение о Дисциплинарном Мониторинге. Правда, оно составляет