моральной победы. Будущее сейчас виделось по-настоящему опасным. Все прочитанные детективы и просмотренные сериалы вместо развлекательного чтива превратились в грозную реальность.
Когда я постучал в дверь, то уже напредставлял себе разных ужастиков, сердце просто задергалось, а по спине пробежала струйка холодного пота. На стук выглянул Сергей, и тут же сообщил, что всё в порядке и пригласил поскорее принять участие в заявлении, которое они пишут с Юрой. А потом он сам тут же отнесёт бумагу в полицию. Только сначала согласует с адвокатом. Лена спала на диване не раздеваясь, просто рухнула, как только они вошли и убедились, что Олег и сын живы-здоровы. Организм защищался сном от невозможных нервных перегрузок.
День вступил в свои права, люди расходились на работу, в магазин за продуктами, на прогулку с малышами. Сергей ушёл, сказав, что купит билеты на завтрашний поезд для себя и Олега, чему тот бесконечно обрадовался. Он понимал, что сейчас является для Лены просто обузой, да и надежда на выздоровление была замечательным стимулом. Юра приготовил завтрак для Олега и Юрочки, сказал мальчику о путёвке, и они начали собирать вещи для лагеря, сверяясь с бумажкой. За этим занятием их и застала проснувшаяся Лена. Отдых пошёл ей на пользу, она посвежела, успокоилась, и только появившиеся складки на лбу и возле губ говорили о внутреннем напряжении.
Я доложил о результатах вчерашней встречи и об условии, поставленном бандитами. Вернее, тем, что со шрамом. Остальные были не в счёт. Пока не в счёт…
– Я никуда не поеду, – твёрдо сказал Юра, обращаясь к Лене. – и тебя не оставлю. И не думай возражать! Жить под колпаком вечного страха – это не жизнь. Так что сразу отметаем такой вариант. Что остаётся? Как можно больше узнать о негодяе и его подельщиках. Может, ещё раз сходить на пристань, поговорить с Петрухой? Ведь он ни слова не сказал нам о банде. Боится. Да и то сказать, жить в условиях, когда хочется угодить и вашим, и нашим, очень сложно. Либо в тюрьму пойдёшь, как соучастник, либо бандиты прикончат. А Петруха, похоже, пока на распутье. Ну, а если с ним ничего не выйдет, то посмотрим на обстановку, просто поговорим с разными людьми.
– Пойдём вместе, – твёрдо произнёс я. – Место там опасное, особенно под вечер. Так что не стоит рисковать, обстановка накаляется.
Я опасался, что Юрка начнёт хорохориться, отказываться от помощи, но последние события убедили его в том, что дело нешуточное. Лена тоже меня поддержала, сказав, что сама со всем отлично справится, и что ей одной, без тревоги за мужа, будет спокойнее.
Позвонив Наташке, что всё в порядке, и ничего не случилось, а к вечеру я буду дома, мы двинулись вперёд.
Было ещё рановато для встречи с Петрухой, и мы решили зайти к Юриной матери. Тем более, что её надо было успокоить, сказать, что скоро милиция разберётся, и мужа отпустят. Теперь надо только ждать. Сания накормила нас своим диетическим, но очень вкусным супчиком и чаем с молоком, как принято на её родине. Просто удивительно, как даже небольшое внимание, поддержка добрым словом поднимают дух людской, вселяют надежду. Пусть даже иногда надежда призрачная, крохотная, один шанс из ста, но рядом есть доброта и сочувствие, и тогда страх убирает свои когтистые лапы. Сания помахала нам рукой из окошка, и даже улыбнулась. Честно говоря, мы тоже стали немножко увереннее, зная, что кроме нас, ей никто не поможет. Когда кого-то защищаешь, то силы умножаются. Недаром ведь битва с врагом на своей земле всегда эффективнее, чем на чужой территории. Защитникам помогает сила духа и ответственности за близких, а врагам – только желание поживиться.
Подойдя к пивнушке, мы решили разделиться, как будто незнакомые люди, чтобы пристроиться за разные столики и разговорИть соседа по пиву. Сесть так, чтобы видеть друг друга. На всякий случай. Юрка зашёл первым и пристроился к столику, за которым сидели два парня, лет по двадцать пять, по-видимому матросы с катеров, судя по их тельняшкам. Но такую одежду носили многие, так что можно было и ошибиться. Молодые люди не торопясь поглощали «комплексный обед», запивая бочковым пивом. Юрка что-то им сказал, улыбнулся, подошёл к барной стойке и заказал три кружки. Я подумал, что ему будет легко наладить контакт, он может наплести любых морских баек. Даже, если эти парни ничего не знают, а, скорее всего, так и есть, то могут вывести на своих более компетентных товарищей.
Свой столик я облюбовал недалеко от входа, за которым сидели «три товарища». Уже поддатые, одёжка грязноватая, местами политая пенной жидкостью, но не бомжовая заношенная рвань. Впрочем, настоящих бомжей и не пускают в такие заведения. Пусть «не первый класс, зато с бельём», как в песне Высоцкого. Все трое были не обижены силушкой, и встреча с ними «в тёмном переулке» была страшновата. На столе стояло бутылочное пиво с импортной этикеткой..
– Здорово, мужики, – сказал я, подходя к их столику. – Здесь свободно? Можно присесть?
– А что, мест пустых нет, что ли? – лениво протянул один из них, лысоватый в фуфайке.
– Есть, но одному просто скучно. Я бы хотел в вашей компании.
– Садись, место не куплено. Ты, видать, не местный?
– Местный, зовут Виктор, я работаю в больнице, а на пристани был всего раз-два и обчёлся.
– То-то и видно, что не тутошний. Порядков не знаешь. Вновь прибывший обязан проставиться. – Брюнет с чёлкой на лбу напротив меня одобрительно осклабился, подмигнув собутыльникам.
– Это могу мигом, – я охотно откликнулся, сунув руку в карман за бумажником. – Только вот какое пиво надо?
Лысоватый сделал рукой повелительный жест, и тот, с чёлкой, протянул ко мне руку, в которую я вложил деньги сразу на десяток бутылок. Лысоватый опустил руку вниз, указывая мне на стул, и я сел.
– Ну, давай, рассказывай, каким ветром тебя занесло? Только не надо баки заливать про романтику и прочую хрень. Дело какое есть, или вынюхиваешь что?
– Дело есть. Только не знаю, кто мне сможет помочь.
– Так выкладывай, зачем заявился?
– У друга моего здесь отец работает. Работал. Арестовали его.
В этот момент к столу подошёл нагруженный под завязку кореш с бутылками.
– А-а-а, так это ты здесь про моториста пытаешь? А знаешь, на чём его поймали?
– Знаю, уже был в полиции. Его в областной суд увезли.
Сидевшие за столом переглянулись. Видимо, такое сообщение нарушало какие-то планы-расчёты, и было неожиданным.
– А что ты ещё знаешь? – стал опять допытываться черноволосый с чёлкой.
– Ничего не знаю, сам хотел спросить у компетентных людей, как было дело.
– Каких-каких людей?
– Которые хорошо во всём разбираются. Чтобы правду узнать. Не верю я, что пожилой честный человек безо всякой угрозы пошёл на преступление. Либо его просто подставили, либо запугали.
– Ну, а тебе-то что с того?
– Он – отец моего друга, а дружбу ещё нигде и никто не отменял.
Трое опять переглянулись между собой. Чернявый с чёлкой начал разливать пиво в кружки, а лысоватый спросил:
– Ну, и чё ты будешь делать с информацией? В драку полезешь или в полицию настучишь? В первом случае тебе бошку свернут, а во втором скажут, что это не твоего ума дело и пошёл вон. Доказательств у тебя никаких нет и не будет.
– Тут уж мне решать. Если я буду знать, кто настоящий ответчик, то и поступлю соответственно. Но всё равно в покое не оставлю. Если что-то знаете – помогите найти, если не знаете или боитесь – разойдёмся как в море корабли.
Наступило молчание, руки потянулись за кружками с пивом. В разговор вступил третий собеседник. Отличительной его чертой были близко поставленные небольшие угольные глазки. Они словно просверливали насквозь и придавали взгляду выражение, которое заставляло держаться подальше от этого человека.
– Ладно. Ты получишь фамилию и адрес этого человека. Заплатишь пятнадцать тысяч. Рублей, рублей, не пучь свои буркалы. С нами ты не встречался, никого не видел.
– Но у меня нет таких денег.
– Возьмёшь завтра в центральном банке или достанешь, где хочешь, и передашь вот ему, – он указал на мужчину с чёлкой, – на выходе из банка. Он сам подойдёт к тебе. Время – от десяти до двенадцати часов. Если попытаешься связаться с ментами, то пеняй на себя.
Он поднялся, сделав знак остальным, и вышел из кафе. Чернявый и лысый собрали недопитые бутылки, и тоже исчезли.
Я взглянул на Юрку – он травил анекдоты с парнями, которые смеялись и тоже рассказывали о чём-то. Сперва подумал, что это просто пустая болтовня, ничего от них не узнаешь. И ошибся. Оказывается, эти парни были с того самого катера, который сейчас опечатан. Их допрашивали, как и всех, отпустили под подписку. Теперь они никуда не могут устроиться до суда. Хорошо, если им не припишут чего… В общем, работы пока нет, денег – тоже нет. Нормальные парни, только влипли, как и моторист. Их тоже хотели арестовать, но Леонид, которого допрашивали первым, сказал на допросе, что груз был у четверых пассажиров, которые исчезли вместе с ним, впридачу с капитаном и помощником, как только увидели на пирсе людей в форме. Может, на лодке, которая вдруг оказалась рядом с катером. Может, ещё как. Парни подтвердили показания моториста, однако у того нашли полукилограммовые упаковки порошка в каюте и моторном отсеке. Как они туда попали, Леонид не мог объяснить. Каждая упаковка была засунута в полиэтиленовый пакет, на одном из них были его пальчики. Лучшего подозреваемого не придумаешь!
Я вышел из кафе и оглянулся вокруг. Моих собеседников и след простыл, на площадке никого не было видно, лишь возле ларьков тёрлись три-четыре фигуры, лениво разглядывая выставленный товар безо всякого желания приобрести хоть что-нибудь. Я тоже побрёл в ту сторону, не желая привлекать к себе внимания. Юрка появился минут через пятнадцать. С улыбкой на лице быстро приблизился ко мне и поведал о своих впечатлениях. Удивительно, как встреча с хорошими нормальными людьми делает самого человека светлее и увереннее. Особенно таких эмоциональных, как Юрка.
Вместе мы снова направились к пивнушке, поджидая Петруху. Он появился неожиданно, будто материализовался из воздуха возле нас.
– А, вы уже здесь? – произнёс он безо всякого приветствия. – Лады. Тогда коротко. Как вы теперь уже знаете, перевозка контрабанды – любой – это просто бизнес. Опасный, конечно. Так ведь и любое другое, запрещённое законом, тоже опасно. Хоть изготовление, хоть распродажа. Тут такие длинные вертикали выстраиваются – мама, не горюй. Но я в это дело влезать не буду. Мне пока это ни к чему. Может, в будущем, тоже буду иметь доход, не на этом, так на другом. А вам даю информацию потому, что среди их банды есть тип, который может быть опасен и для меня. Сам он ни на какое дело не ходит, но подбирает исполнителей-отморозков. Вы ищете одного из них? – Он вопросительно посмотрел на нас, словно чего-то ожидая.
Юрка весь напрягся, как зверь перед прыжком, даже переступил ногами на месте.
– Где живёт, как фамилия? Что о нём известно?
– Ты чё, парень? – Встрепенулся Петруха. – Может, тебе его на блюдечке с голубой каёмочкой преподнести? Я тебе не полиция. Всё, что знаю, расскажу, а уж бегайте и ищите сами.
– Давай, говори, говори – нетерпеливо произнёс
