Философские очерки на темы психофизики

порознь и в этом случае они предпочитают вместе искать себе интересное и увлекательное, вместе устраивать своё благополучное и радостное существование.
        К сожалению бывает и так, что в безмятежности и беззаботности существования душам хорошо, светло, уютно, радостно, сладко друг с другом, а когда появляются проблемы, заботы, обязанности, ответственность, эти же самые души уже не могут найти общего языка, не могут поделить обязанности и ответственость. В результате появляются разногласия, появляются упреки в не таком, неправильном поведении, упреки в непонимании, в нежелании понять другую сторону. Появляются: досада, радражение, обиды, недовольство, претензии в адрес друг друга - появляется разлад. И уже нет сияющих глаз, нет восторга и притяженья душ.
        Зато, если души ухитряются ладить друг с другом и в безмятежной весёлой беззаботности, и в хлопотливой озабоченности; и в радостном благополучии и в унылом, досадном неблагополучии, с его неурядицами, неудачами, бедами, несчастьями, с его невесёлыми заботами и хлопотами, то тогда появляется тихая, благодарная, признательная память о том, что как же хорошо вместе с этой душой, рядом с этой душой и в моменты веселья, радости, безмятежности, сладости, и в моменты уныния, скуки, печали, горя, боли, страха - появляется тихая, благодарная, признательная память о милом, дорогом, родном, притягательном, желанном.
        Человеческие души притягательны друг для друга прежде всего своей социумной привлекательностью, такими качествами социумной привлекательности как приветливость, доброжелательность, искренность, открытость, а также такими качествами, как знания, умения, понятия, представления. Чем больше человеческая душа знает, умеет, понимает и может, тем больше в ней толковости и тем лучше она может противостоять всевозможным неурядицам и бедам. И если человеческие души обладают этими социумными качествами, то тогда другим единицам социума рядом с ними бывает хорошо, светло, уютно, радостно, комфортно, интересно.
        А еще человеческие души притягательны своей мужской или женской сущностями, когда вдруг появляется волнение при виде другой души и эта другая душа по каким-то неосязаемым признакам становится нам необычайно мила, привлекательна, притягательна. И у нас появляется желание приветливо улыбаться ей и ласково заглядывать в глаза. И какой же восторг, какая сумашедшая радость объявляются, когда мы видим ответную ласковую заинтересованность.
        Когда души притягиваются друг к друг сразу двумя этими притяжениями - и социумной привлекательностью, и привлекательностью мужской и женской сущностей - то тогда от общения друг с другом они имеют что-то умопомрачительное, запредельное по ощущениям сияющего восторга, сияющей радости и сияющей сладости, в которых им дано задыхаться и захлебываться, захлебываться и задыхаться.
        При всей умопомрачительности того, что может быть в отношениях душ мужского и женского рода, эта умопомрачительность не вся любовь, что дана человеческим душам. Это только одно из её состояний. Есть и другие состояния любви, не такие умопомрачительные и запредельные, но такие же удивительно светлые и удивительно радостные.
        Мы знаем какими могут быть отношения матери и ребёнка. Мать для ребёнка всё - весь мир. К кому ребёнку хочется бежать, когда его что-то пугает, вызывает у него опаску? Естественно к тому, кто всегда был рядом, к тому, кто заботился, согревал, утешал, ободрял, защищал. К нему, к единственному и неповторимому существу на свете бегут с испуганным криком:
        - Ма-ма-а-а-а-а-а-а!
        А к кому хочется бежать, когда душа переполнена эмоциями и нужно рассказать об интересном, радостном или же похвалиться своими достижениями, или пожаловаться на обиду, или высказать своё негодование по поводу свершившейся несправедливости?
        А к тому, кто способен понимать чужую радость, чужие восторги обиды, негодование, к тому, кто щедр на участливость и внимание, к тому, кто ласков и приветлив в общении. К сожалению не все из единственных и неповторимых, имеющих звание матери, бывают богаты на внимательное отношение, на участливое понимание, на ласку, на приветливость. Но уж если бывают, то тогда как же хорошо, светло, уютно, радостно, комфортно, интересно бывает рядом с таким милым, дорогим, родным существом и как же скучно, тускло, пусто, неприютно бывает без него. Настолько тускло и неприютно, что угнетаемый этим ребенок отчаянно шепчет или отчаянно кричит:
        - Хочу к маме.
        Стремление ребенка к матери понятно. С ней ему теплей, светлей, уютней, радостней, комфортней, интересней, чем без неё. А стремление матери к ребёнку?
        Изначально мать связана с ребенком ответственностью за его жизнь и безопасное существование. Тревогой, беспокойством, страхом за благополучие и жизнь ребёнка изначально привязана мать к ребёнку. Но это изначально, в самом начале, а затем появляются и другие привязанности.
        Дети много чего могут, им много чего дано, даже самым маленьким и несмышлёным из них. Например, детям дано заражать радостью тех, кто им мил и дорог. Когда мать появляется после какого-либо отсутствия, лицо ребёнка начинает светиться радостными эмоциями. Радостные ощущения от того, что с появлением матери становится интересней, светлее, радостнее переливаются и мерцают на физиономии ребёнка тонами и полутонами, оттенками и полуоттенками, четвертными, десятыми, тысячными, милионными долями, бликами тонов и оттенков. Глядя на радостную, сияющую физиономию ребенка, мать вспоминает о радостном, о том, что оно, радостное, есть и уже на её физиономии начинают мерцать и переливаться те же тона и оттенки, и в её душе появляются радостные ощущения, отодвигая на второй, на третий план неприятные ощущения от воздействия обидного, досадного, неприятного. Пусть на время, пусть даже на короткое время, но отодвигают. Или же отодвигают безвозвратно, поскольку неприятное, обидное, досадное становится уже неактуальным.
        Происходит своеобразная телепортация ощущений и настроения - есть ощущения и настроение у одной души и это отражается на её физиономии, а затем короткий неуловимый миг и эти ощущения и настроение оказываются уже в душе у другой души и отражаются и на её физиономии.
        Ещё детям дано утешать, ободрять, согревать, защищать. Когда ребёнку не нравится настроение, состояние духа тех, кто ему мил и дорог, он готов утешать, ободрять, согревать. Он знает как это делать потому что он помнит как его утешали и ободряли. Утешение, ободрение у ребёнка получается неуклюжим, неумелым, забавным, поскольку то, что годилось для его утешения и ободрения, не годится для утешения и ободрения матери или другого взрослого. Но при всём при том это утешение и ободрение оказывается милым и трогательным. Отражающиеся в глазах ребёнка участие, тревога, беспокойство, страх, боль за тех, кто ему мил и дорог, его стремление утешить, ободрить, согреть, защитить и утешают, и ободряют, и согревают, и защищают, отвлекая и, в какой-то мере, заслоняя от неприятного, досадного, обидного, горького и страшного.
        Детям дано быть ласковыми, приветливыми, участливыми, заботливыми. Всё это они перенимают у взрослых, копируют у них, также как взрослые многое перенимают и копируют друг у друга, а иногда что-то перенимают и у детей. Детям дано перенимать. Мы разеваем рот от удивления, когда видим с какой поразительной точностью, чёткостью и внятностью юное несмышлёное существо может скопировать, воспроизвести то, что видит, слышит и наблюдает.
        Дети много чего могут, им много чего дано, было бы только у кого перенять и было бы что перенять. Когда есть у кого перенять и есть что перенять, то тогда им есть чем отозваться и на весёлое, радостное, ласковое, благополучное и на печальное, тоскливое, горькое, страшное, неблагополучное.
        Мать может быть интересным, ярким, привлекательным, притягательным миром. И ребёнок может быть интересным, ярким, привлекательным, притягательным миром. Причём у детей своя особая привлекательность, отличная от привлекательности взрослых. Дети всё перенимают у взрослых, но так отзываться, как могут отозваться дети, взрослым не дано. Нет уже у взрослых ни детской доверчивости, ни детской искренности, наивности, ни детского восприятия, с которыми они могли бы отозваться на что-либо. А у детей есть.
        Отношения матери и ребёнка бескорыстны. Они основанны на тревоге, беспокойстве, боли, страхе матери за судьбу ребёнка, а не на выгоде и интересе. И, поскольку, дети всё перенимают у взрослых, то ребёнок отвечает матери тем же бескорыстием, той же тревогой, беспокойством, болью, страхом за судьбу матери. В остальных человеческих отношениях людям всегда что-то нужно друг от друга. Возлюбленным, например, нужно что бы их партнер был сладок как своей социумной привлекательностью, так и своей мужской или женской сущностью, а иначе он будет не интересен и не нужен. Матери и ребёнку ничего друг от друга не нужно, они могут совместно существовать без какого-либо корыстного интереса друг к другу. Хотя корысть в их отношениях может появиться и появляется - люди существа далёкие от совершенства, поэтому чего они только не могут принести в свои отношения - но изначально, но по своей природной сущности отношения матери и ребёнка бескорыстны.
        Когда мать и ребёнок два ярких, интересных, привлекательных, притягательных мира, то тогда сколько удивительно светлого, удивительно яркого, радостного, интересного может быть в их отношениях. Бескорыстное внимание, участие; бескорыстная помощь, поддержка, забота; бескорыстно светлое и бескорыстно радостное - какой яркий след, какую благодарную и признательную память оставляет всё это в душе и ребёнка, и матери.
        Благодарная, признательная память о бескорыстно светлом и бескорыстно радостном, что было в отношениях матери и ребенка - это ещё одно состояние человеческой любви.
        Живое отзывчиво, ему дано отзываться вниманием, участием, состраданием, содействием, помощью, поддержкой, заботой и эта отзывчивость ложится на душу живого ощущениями веселья, радости, уюта, комфорта, ласки и приветливости. Неодушевленная природа неотзывчива, бесстрастна, но, при всём при том, какой ласковой, приветливой, уютной, комфортной, светлой, радостной может быть она в своих проявлениях, в своём воздействии на живое одушевленное.
        Прошёл дождь. На просёлочной дороге образовались огромные лужи. В этих лужах отражаются белесые, последождевые облака, закрывающие небо. Дует холодный неприятный ветер - сыро, холодно, неуютно, некомфортно. И вместе с тем, удивительная ясность, прозрачность, свежесть, чистота воздуха, воды в лужах, лучей солнца, пробивающихся сквозь посветлевшие тучи, удивительно яркая зелень травы, удивительно яркая синева василька на обочине, мотыляющегося под порывами ветра.
        Вся эта ясность, прозрачность, чистота, свежесть удивляет, завораживает, зачаровывает, приводит в восхищённое состояние. Тело ёжится под порывами холодного ветра, телу не очень-то уютно и комфортно, а душа при этом изволит восхищаться, завораживаться и зачаровываться. Почему так?