что председателя пора меня в силу преклонного возраста.
Потом мы «разбрелись» по секциям: поэзия, проза, национальная проза, национальная поэзия (мокша, эрзя).
С этим господином с белой бородой мы оказались в одной секции прозы.
Суть секционного заседания была в следующем: произведения каждого из нас двое «маститых» писателя разбирали, говоря что так, что не так на их взгляд.
Пришло время к обеду, был объявлен перерыв на час.
- Вы пойдете в столовую? – неожиданно предложил он мне.
- Да, - согласился я.
За час, слово за слово, он мне рассказал обо всей своей уже прошедшей жизни. Оказалось, что этот человек все жизнь прожил «вопреки», вопреки желанию других он жил, вопреки работал, все вопреки.
Он, в прошлом сотрудник органов, был писателем, таким же как и я сочинителем на уровне «хобби». Это было просто замечательно. Его душа оказалось моей очень близка. Отовсюду гнали, крестьянская семья, где он родился, не приняла его талантов.
В детстве, юношестве над ним просто смеялись, издевались. Потом, закончив институт и став сотрудником органов, он уехал со своей малой родины, всю жизнь прожив в Нижнем Новгороде.
Была семья, дети, внуки.
Но меня поразило другое. Он не озлобился, не дал детским обидам взять верх над собой. Хотя, работая в милиции, у него для реализации этого момента были все возможности.
Он просто работал, жил, делал то, что нужно.
- Никогда не соблазнялся без вины засудить, - сказал мне Юрий Петрович весьма категорично.
- Как у вас это получалось?
- Я просто делал то, что должен, что обязан.
- А что стало со всеми людьми из вашей молодости?
- Ничего. Кто давно умер, кто стал никем, спился, кто занял высокие посты. Кто кем. Теперь это все не важно. Жизнь, считай, прошла.
Меня поразил этот человек. Он имел возможность каждую секунду сорваться, отыграться на ком – то, но не сделал этого ни разу. Почему?
Внутренний стержень был крепким. Он любил жизнь, и его произведения, которые я потом прочитал, отражали это в полной мере.
- Такие как он и есть стержень России, - подумал я тогда, если все будут честными в наших внутренних органах и не будут «отыгрываться» за свои комплексы на людях, то и порядка в стране в думах людских будет больше.
А, Юрий Петрович, как и все мы, после заседания, отправился домой.
- Обычный человек с виду, а сколько в нем скрыто потенциала, крепости, внутреннего стержня, - подумал я, посмотрев в спину уходящему человеку с белой бородой.
Так прошел первый день съезда молодых писателей, организуемый в доме печати.
Приехав домой, я еще долго думал обо всем произошедшим за день.
Не стоит их специально искать – вот она рядом – крепость России. Это люди, делающие ответственно свою работу, или люди, которые на протяжении многих поколений так закалились, что неописуемо. Они, их судьбы – вот она – «крепость России».
Только подумать – человек, которого гнали отовсюду только за то, что он родился с талантами, не такой как все, не озлобился, а выбрал путь, подразумевающий улучшение, наведение порядка на вверенной ему территории. Он стал его наводить.
И, как мне показалось, дело не в том, что он рос в семье, где были крестьяне и послевоенный голод. Дело в людях, в их отношении ко всему не обычному.
Он сказал, что поколеньями у них были крестьяне и тут раз и «организовался» писатель.
Это не обычно, по меньшей мере – интересно. То, что не понимают недалекие люди, их пугает, вызывает агрессию, злобу. Так было и с Юрием Петровичем.
Он стал «закаленным как сталь» человеком. Его работа сделала таким, но Бог дал не озлобится, не ожесточить сердце, не начать искать виноватых во всех людях. Это было очень важным.
- Он всю жизнь контролировал порядок, - подумал я вечером, после мероприятия. Делал свою работу, делал мир лучше.
А сколько их, незаметных, незамеченных, которые просто делают то, что должны, внося свой малый вклад укрепление целостности, в крепость России, кто их сосчитает? Да никто, их слишком много.
Мои мысли представлены ниже.
Зачем вы его гоните? Он вам мешает? Нет. Не он вам мешает, вам мешает его необычность. За что вы с ним так? За необычность. Только помните, если к нему вдруг придет известность и кто – то другой его оценит, вы не имеете право говорить о том, что он ваш, вы гое выгнали, он не ваш, он тех, кто его признвал.
Вместо эпилога могу сказать, что их очень много «крепких» судеб, крепких людей. Они и есть крепость России.
