— так и думала — низкое давление. Ох уж эта Шмелева! Как только она поступила к ним, так весь персонал тут же и узнал, какое оно бывает — небо в алмазах!
В палату быстрым шагом заходили двое врачей.
— Попрошу всех покинуть палату! — один из докторов недовольно смотрел на Женьку.
Леваков потащил упирающегося Лешку в коридор, вслед за ними выпорхнула Ира.
— Леш, не плачь, мы завтра придем обязательно, — девушка, уже не скрываясь, размазывала по щекам тушь, без которой не обходилась даже в больнице.
По коридору к ним спешил высокий пожилой мужчина, чем-то неуловимо похожий на Лелика, в бахилах и с сумкой на плече — Лешкин отец.
— Что случилось?! — он с тревогой осмотрел троих друзей.
— Рита очнулась, а нас выгнали, — сообщил ему Женька, единственный не хлюпающий носом.
— Сынок, тебе ведь тоже нужно полежать, — отец забрал измученного Лешку из рук его друга и повел в отделение хирургии, откуда тот постоянно сбегал к своей жене.
Лелику досталось в этой истории не меньше нее самой — перелом нескольких ребер, сильное сотрясение, не говоря о выбитых зубах и поверхностных ссадинах. Содержание в следственном изоляторе закончилось разрывом селезенки, которая чудом продержалась после удара демона целых два дня. Гусеву-отцу было не легче: когда он узнал о беде с детьми, чуть не сошел с ума от неведения. Несколько раз он пытался навестить невестку, но то она была под наркозом, то лежала безучастная, отвернувшись к стене и не хотела с ним разговаривать, даже смотреть не хотела. Помаявшись немного возле ее напряженной спины, он покидал гинекологию и уходил в другое отделение, к другому ребенку.
Упрямец сын не желал пользоваться всем тем, что его отец заработал за долгую жизнь, всего старался добиться сам, как будто они были врагами — нет, ничего подобного, но помощи принимать Алешка ни за что не хотел, из какой-то глупой гордости. Даже о его заключении под стражу Гусев-старший узнал от знакомого полицейского. Воспользовавшись старыми связями, отец нашел адвоката и добивался, освобождения сына под подписку о невыезде, но пока он этим занимался необходимость в такой подписке отпала — сын загремел в больницу на срочную операцию по удалению селезенки, и отец занял место рядом с его кроватью. Снять полностью обвинение не получилось, но ушлый адвокат заверил, что камня на камне от него не оставит, а вскоре и эта необходимость отпала — маньяка взяли прямо с поличным и сын подтвердил, что именно его он видел в тот злополучный день, подтвердили это и два бомжа со свалки.
Сергей Иванович подождал, пока Алексей заснет и снова поспешил в гинекологическое отделение: он пообещал сыну, что все разузнает о состоянии Риты, да ему и самому надо было знать, что же такое произошло с гражданской женой сына. Увидев ее три дня назад, лежащую в коме, опутанную проводами, он не поверил своим глазам — от девчонки осталась тень, а ведь он ее не видел всего несколько дней, от силы.
Заведующая женским отделением, женщина лет пятидесяти пяти-пятидесяти шести, показалась ему легкомысленно-молодой и непростительно вызывающе-красивой: идеально-белый халат подчеркивал стройную фигуру, свежее лицо сияло естественным легким румянцем, волосы уложены в слегка растрепанную прическу, узкие ступни обуты в туфли на тонкой высокой шпильке. И она так ходит на работе? Как же можно выдерживать на таких каблуках целый день? Украдкой Сергей Иванович разглядывал женщину, вдруг пробудившую в нем мужской интерес. После смерти матери Алешки он не задумывался о новом браке и уже почти решил, что единственная дальнейшая цель в его жизни — дождаться внуков, а сейчас и вовсе не до этого, выходить бы детей, поэтому он пристыдил себя и оторвал глаза от тонких лодыжек, но своим пробудившимся интересам удивился.
Доктор не замечала его усилий, она смотрела в монитор на историю болезни Маргариты Шмелевой и объясняла родственнику, каково пришлось девушке.
— Неужели все так серьезно? — сомневался Гусев-старший.
— Все очень серьезно, — подтвердила заведующая. — Маточку нам пришлось удалить, брюшину чистить — полная брюшина крови была. Анализ биопсии будет готов уже через семь дней, тогда будет назначено соответствующее лечение, а пока снимаем ей воспаление.
— А они так хотели детей… — вздохнул Сергей Иванович.
— Сожалею, но иначе она не выжила бы, — доктор строго взглянула на него. — В ходе лечения мы так не смогли до конца остановить кровотечение, хотя использовали все возможные методы. Из-за кровопотери у нее практически наступило общее кислородное голодание, начал страдать мозг, Вы в курсе уже, наверное, что произошли некоторые психические расстройства. Ей предстоит серьезное лечение у психолога, но, я думаю, при заботливом уходе и спокойной обстановке в доме все придет в норму. Во всяком случае, будем на это надеяться, — обнадеживала доктор.
Потрясенный Сергей Иванович молча смотрел прямо в большие карие глаза заведующей — в них стояла вина. И скорбь.
— Кровопотерю ей восполнили, — слегка вздохнув, продолжила доктор. — Но такие прободные раны на матке я, например, увидела впервые — девочку вашу зверски пытали. К сожалению, ни при первичном осмотре, ни при последующих манипуляциях перфорация стенок не была замечена. Также и первоначальное обследование УЗИ почему-то не показало всей картины, хотя специалисты у нас с большим опытом работы. Можете, конечно, подавать в суд — это ваше право. Со своей стороны, хочу сообщить вам, что недобросовестные специалисты уже уволены администрацией больницы. Вероятно, и аппарат УЗИ придется менять, изыскивать резервы на более современный, но это вам не интересно, — она хмыкнула и потерла висок и продолжила. — Четыре дня назад, когда Шмелева поступила к нам во второй раз, картина проникновения посторонних предметов в полость матки уже была достаточно хорошо видна. Обследование делал другой доктор. Было обнаружено четыре точки прободения и заполненная кровью область брюшины. Единственным решением была срочная ампутация матки.
Женщина сурово смотрела на расстроенного родственника пациентки: ему жаль своего сына, жаль гипотетического ребенка, который не сможет родиться и, о котором, видимо, мечтала вся семья, а пострадавшую девочку — жену своего сына, ему что же, не жаль совсем? Доктор Тихова держалась с достоинством, но скорбно поджимала губы: в каком неприглядном свете отразилась клиника — чуть не угробили пациента, если родственники подадут в суд, то будут совершенно правы.
— В конце концов, от этой операции зависела ее жизнь, — веско добавила она и отвернулась к монитору, аудиенция окончена.
— Да, — согласился Сергей Иванович, думая о своем. — Главное, они живы.
— Вот именно, — донеслось из-за экрана компьютера.
* * *
Утром отец в щадящих выражениях передал сыну разговор с заведующей гинекологией — ни к чему Алешке знать подробности, достаточно того, что их узнал он сам. Нерадостные новости Гусев-младший воспринял на удивление спокойно. Его волновало только одно: когда он сможет увидеть свою жену.
— Пап, ты узнай, можно мне посидеть у нее?
— Можно, можно, чего ж нельзя-то? — ворчал отец. — Обход пройдет и иди сиди, если решил окончательно свалиться. Завтра ее переведут в отдельную палату, я уже договорился.
— Спасибо, пап, — улыбнулся сын.
Сергей Иванович вздохнул: наконец-то, Лешка оценил его помощь и, хоть за что-то благодарен. Не понимает, дурак великовозрастный, что отец готов кожу снять с себя, не то, что последнюю рубашку, только бы помочь ему. А дети?.. Разве мало в мире детей? Многим из них очень нужна семья, пусть и приемные мама и папа. Вот и помогут друг другу: сирота в дом — счастье в дом!
* * *
Глаза Риты светились такой всепоглощающей любовью, что Лешка испугался.
— Леша, — еле слышно хрипела жена, роняя на подушку частые слезы.
— Я здесь, здесь, — он тонул в ее любви, гладил руку, отмечая выступающие косточки.
Она не могла наглядеться на его лицо, такое родное, что сердце останавливалось от мысли: еще немного и она никогда бы его больше не увидела. Рита горячо зашептала:
— Леша, прости меня, Лешенька! Я не смогу родить тебе ребеночка, я очень виновата перед тобой…
— Нет, — Лелик сглотнул подступившие слезы и прижал к себе ее всклокоченную голову. — Это ты меня прости, я не смог защитить тебя, уберечь. Ты столько вытерпела из-за моей дурацкой вспышки, я думал, что потерял тебя.
— А я думала, что это я тебя потеряла, — горячо и мокро шептала Рита ему в плечо.
— Лишь бы ты поправилась, а потом мы с тобой усыновим мальчика, — решил Лешка и спохватился. — Или девочку — все равно. Ты представляешь, и не нужно будет возиться с памперсами, тратиться на детское питание, вставать по ночам — лично мне кажется, так даже лучше.
Рита подняла на мужа мокрые глаза.
— А я хочу возиться и тратиться, и вставать хочу!
— Ну значит, так и будет, — испугался Лелик. — Ты только поправляйся и не плачь. Усыновим грудного. Отец поможет — он и сам хочет поскорее стать дедушкой!
Рита закивала часто-часто ему в рубашку.
— А можно и двоих взять, — рассуждал Лешка. — Чего он будет один-то? Пусть будет двое.
Стоя в дверях палаты, медсестра Наташа вытирала глаза марлевыми стерильными салфетками…
Мои знакомые спорили, останется ли в живых хотя бы одна подруга — никто не угадал. 
). Надеюсь, они заключат нормальный брак, усыновят ребенка или двух, и их жизнь наладится. В каком-то смысле... До конца, увы, такие вещи не забываются. Такое нельзя просто выбросить и продолжить радоваться жизни. Ночные кошмары, недомогания, расстройство психики Рите обеспечены. Но самое главное - рядом будет понимающая и любящая семья. Вместе они все преодолеют)
И приятные мелочи на которые до конца не обращаешь внимания, а автор говорил!))) Это по поводу того кто сядет вместо Ритки. И никаких роялей!