землёй, если Арибет ещё раз там появится. Мир Арибет сузился до границ собственного дома, где они жили втроём с Маугримом и Калликом, и где все трое друг друга ненавидели.
Чтобы досадить Арибет, Маугрим приказал собрать рабочих среди жителей Громового Дерева и отправить их в шахты на каторжные работы добывать уголь и обрабатывать железо.
Арибет изодрала в клочья своё платье, когда узнала. Её и так ненавидели, а что будет теперь? Дядя Каллик никак не отреагировал, - он презирал этот народ.
Целыми днями, запертая в одиноком и мрачном доме, откуда все окна выходили на деревню, Арибет вынуждена была наблюдать печальную вереницу из шатающихся от изнеможения и голода больных людей, несущих с гор на своих плечах неподъёмные ноши с углём.
Арибет исхудала, лицо болезненно заострилось, глаза ввалились и померкли от слёз. Девятый месяц после их свадьбы подходил к концу. Арибет догадывалась, что, возможно, коротает последние дни. Их совместные ночи с Маугримом стали сущим адом для обоих.
В один из жутких вечеров, когда завывала февральская вьюга, Маугрим как обычно сидел в своей комнате, неподвижно уставившись на потрескивающие дрова в камине. Когда на часах обе стрелки соприкоснулись в отметке «12», он резко встал, подошёл к календарю и сорвал листок. Настало первое марта.
Каллик сидел за столом, читая при свече книги. Вдруг тишина содрогнулась одним резким громким треском. Маугрим вошёл без стука, - вынес запертую дверь сапогом. Каллик обернулся и уставился на непрошенного гостя. Неприятная дрожь охватила его руки.
- Чего тебе надо? – спросил он, вцепившись руками в подлокотники. Голос его предательски дрожал.
Поступи любой другой так на месте Маугрима, Каллик его бы уже давно отправил к праотцам. Но сейчас весь гнев, который он должен был испытывать, куда-то улетучился. Люди его характера и возраста уже редко чего-либо боятся, но сейчас давно забытый страх пробежал холодком по старческой спине. Один из самых древних страхов. Страх слабого перед сильным.
Маугрим сделал несколько шагов. Его ноздри угрожающе раздувались.
- Когда я получу меч? – спросил он.
Каллик нервно усмехнулся и скрестил ноги под креслом. Они тоже дрожали.
- После первенца. Забыл уговор?
- Я договор помню, но я подозреваю, что меня обманули.
- Обманули? – состроил непонимающую физиономию Каллик. – Как обманули?
- Она бесплодна! – заорал Маугрим, и Каллик вжался в стул.
- Ты меня обвиняешь? – визгливо крикнул он в ответ. – Откуда я мог знать, бесплодна она или нет! Это никто не может знать!
- Но ты и не отрицаешь этого? А может, от меня скрыли что-то ещё? А может, она была до меня с другим мужчиной?
Маугрим рванулся к Каллику, схватил его за воротник. Их лбы прижались друг к другу. Спинка кресла больно впилась в шею Каллика.
- Я найду способ узнать правду! – сказал Маугрим, приподнял Каллика за воротник, швырнул обратно в кресло и вышел.
Каллик с минуту приходил в себя, потирая шею и лоб, а потом стал собирать свитки и книги со стола в большую сумку.
- Ну нет... Всё!.. Довольно с меня! – шептал он себе под нос, брызжа слюной. – Наш договор можно считать расторгнутым, Халастер. Пошёл ты к чёрту! Я тебе не обещал жизнь отдавать за всё это!
Он сдёрнул с вешалки одежду, запихал ботинки в мешок, что-то шепнул слуге.
Он решил в тайне покинуть Громовое Дерево, но этому не суждено было случиться.
Арибет проснулась от оглушительного треска, донёсшегося сверху. Услышала надрывный низкий голос Маугрима, но не разобрала слов. Потом шаги на лестнице. Хлопнула дверь, и всё успокоилось. Арибет соскочила с постели и на цыпочках поднялась к дяде. Он возился с сумками, что-то бормотал себе под нос. Под ногами у него путался слуга. Лучше сейчас не лезть к нему под горячую руку.
Арибет вернулась под одеяло. Ночью Маугрим к ней не приходил. Она до утра пролежала в постели.
Рассвело. Утром Маугрим тоже не пришёл. Где-то наверху скрипнула половица… Тихие голоса, шёпот… Открылась и закрылась входная дверь.
Арибет встала, снова поднялась наверх, заглянула внутрь, – Каллика нет. Дом был пуст. Слуг накануне распустили.
Она вернулась в комнату, накинула на плечи кунью шубу, нырнула в меховые сапоги и выбежала на крыльцо. Впервые за много дней она оказалась на улице. Мороз стоял жгучий. Дорогу замело, расчищать некому. Женщины сидят по домам, мужчины таскают уголь.
Арибет, проваливаясь в сугробы, побежала через рынок к Храму Тира. Жители давно её не видели, и теперь, оглядывая с ног до головы, перешёптывались.
Из ворот тянулась вереница рабочих и лошадей, груженных углём и железом. Их погонял тэянец, толкал и бил, если кто-то отставал. Из кузницы доносились стуки молотов о наковальни, из трубы валил дым.
Возле рынка дорогу натоптали, она покрылась гололёдом. Среди местных жителей, одетых во всё серое и грязное, тэянцы выделялись красной одеждой. Они ходили туда-сюда, горделиво вскинув головы, отгоняя палками простолюдинов. Увидев Арибет, они замолкали и с подозрением глядели ей в след.
Проходя мимо прилавков, Арибет услышала чей-то крик и остановилась. Торговец-тэянец, продающий глиняные горшки и местная женщина о чём-то спорили. Арибет подошла ближе.
Вдруг торговец занёс руку над женщиной. Арибет подбежала и перехватила его удар.
- Не смей и пальцем её тронуть! – воскликнула она, ногтями впилась в холёную руку тэянца.
- Отдай мне сдачу, подлец! Это мои последние деньги! – завопила женщина.
Торговец посмотрел на Арибет, заскрежетал зубами. Она его не отпускала.
- Отдай ей деньги, - сказала она.
- Она дала мне тэянскую монету. Мы не торгуем с местными нашими деньгами. Она украла её!
- Муж дал мне денег, он работает на вас, собак, в шахте! – взвизгнула женщина.
- Отдай ей деньги, - повторила Арибет.
Торговец высвободил руку и швырнул женщине в лицо пять монет. Она оступилась и упала.
- Пошла вон! – зашипел тэянец на женщину и скрылся внутри палатки.
Арибет подошла к женщине и помогла ей подняться, но та, встав на ноги, оттолкнула её от себя.
- Все наши беды из-за тебя! Уйди! Уйди прочь, стерва, падаль!
- Я сделала всё, что могла, чтобы спасти вас от смерти.
- Ты не спасла нас от смерти. Ты лишь отсрочила её.
Женщина ушла. Арибет с горечью осознала, что она права. Всегда нужно найти того, кто во всём виноват.
В храме было тепло и тихо. В тишине потрескивали факелы по обе стороны от каменной статуи Тира. Пред алтарём в воде с бассейном отражался свет. Арибет взялась за мраморный бортик бассейна и заглянула внутрь. На дне лежали разноцветные камешки и монетки – пустые суеверия, глупые надежды на то, что всё изменится к лучшему.
Дверь храма за спиной отворилась. Ворвался холод, пробежал по ногам. Арибет обернулась и увидела гадалку, к которой ходила перед свадьбой. Голубые глаза ярко выделялись на жёлтой морщинистой коже. Плотно поджатый рот что-то шептал, в костлявых руках подёргивались бусы для гадания.
- Опять пришла? – прошепелявила гадалка беззубым ртом и улыбнулась, обнажая пустые гнилые дёсны.
Арибет сглотнула. Ей неприятно было осознавать, что она нуждается в предсказании, но в сплошном неведении жить стало невозможно.
- Чего Тир хочет от меня? – в отчаянии вскричала она, отойдя от бассейна. – Почему он оставил меня? Если все боги таковы, то я не хочу поклоняться ни одному из них! Это камень и пустые надежды!
Гадалка крепко схватила Арибет за руки.
- Довольно бегать от судьбы, Арибет де Тилмаранде, паладин Тира!
- Паладин? – рот Арибет искривился. – Я хотела стать паладином и не стала. Я хотела научиться держать меч, и не научилась. Я хотела управлять своим народом, и не смогла. Потом я захотела создать семью, но даже это у меня не вышло. О какой судьбе ты говоришь? Судьба подразумевает под собой какой-то смысл, а у меня его нет. Меня швыряет из стороны в сторону!
- Создать семью? Не обманывайся, ты хотела не этого.
Арибет обернулась. Ничего нового она уже не ждала услышать.
- Так где же моя судьба? Кто ответит мне?
- Она случится здесь.
- Когда?
- Сейчас.
Арибет махнула рукой и направилась в темень к дверям. Она поклялась себе никогда в жизни больше не обращаться к гадалкам.
И вдруг в тишине заскрипели двери. Хлынул свет на порог. Плечистая фигура. Маугрим.
- Иди в дом, - приказал он.
Арибет послушно вышла. В дверях она обернулась. Гадалки не было уже у алтаря.
На улице стоял Грегориан. Он молча поклонился в знак почтения. Арибет не ответила.
Они проделали обратный путь на лошадях. Грегориан остался снаружи, а Маугрим с Арибет вошли в дом.
Маугрим молча указал пальцем на второй этаж. Арибет поднялась по лестнице. Он пошёл за ней.
«Сейчас будет разговор о зачатии», - подумала она, и отчасти была права.
В спальне она увидела человека в синем костюме, шерстяном плаще и с плотной маской на лице, позволяющей видеть только глаза. Это мог быть кто угодно.
- Я нашёл тебе лучшего лекаря, - сказал Маугрим у Арибет за спиной.
- Зачем?
- До меня дошли неприятные слухи.
- И ты им веришь?
- Нет. Но сейчас проверим.
Зло взяло Арибет.
- Я королева, а ты со мной обращаешься как со скотиной! Пошёл вон! – крикнула она лекарю.
Маугрим захлопнул двери и запер на ключ. Арибет и лекарь остались в комнате одни.
- Я не позволю тебе прикасаться ко мне!
- Я здесь и не для этого.
Голос лекаря показался Арибет знакомым.
«Что за чертовщина творится со мной? Почему я многое не могу вспомнить?»
Пасмурный день и занавешенные шторы наполнили комнату сумраком. Глаза лекаря сощурились, он стоял неподвижно. Казалось, он не дышал.
- Ты не будешь меня осматривать? – непонимающе спросила Арибет.
- Нет, я не оскверню твоё тело. Мне и так известна твоя тайна.
- Кто ты? – с ужасом спросила она.
- Просто посидим в тишине пару минут, как будто я тебя осматриваю.
- Что ты знаешь? Говори немедленно!
- То, что приведёт Маугрима в ярость.
- Откуда тебе это известно? Кто ты?
- Шшшшш…
Арибет схватилась за голову. Всё, час пробил. Это конец.
- Раньше надо было думать, - сказал лекарь, и Арибет уловила в его голосе нотку иронии.
Она до крови раскусала губу. Секунду они молча смотрели друг на друга. И вдруг Арибет пала этому таинственному незнакомцу в ноги.
- Прошу, не говори ему… Он убьёт меня. Я дам тебе всё, что пожелаешь!
Лекарь оттолкнул Арибет, и она упала на пол.
- Что ты можешь мне предложить, кроме самой себя? – ухмыльнулся он.
«Чёрт, где же я слышала этот голос?»
Арибет снова поднялась на колени и мёртвой хваткой отчаянного зверя вцепилась в ногу лекаря.
- Не говори ему! Он убьёт не только меня. Все они… Эти жители, - они все умрут! – заскрежетала она зубами.
- Что ж, - всё так же насмешливо отвечал лекарь. – Я подумаю над этим, пока буду спускаться с лестницы. Но что будет предметом нашей сделки? Что ты мне можешь дать? За спасение рода Хелуэта Невера я запрошу большую цену.
- Всё, что угодно! – сказала Арибет, и в её глазах задрожали слёзы. – Всё, что угодно.
Пальцы Арибет впились в плоть. Её руки, необычайно сильные для девушки, сдавливали его голенище, её глаза стали дурными, дикими. Он внимательно наблюдал за ней, и не мог припомнить, чтобы когда-либо видел женщин Громового Дерева в такой ярости. Это было больше присуще варварам Утгард. Сколько
