— Из-за нее теперь и нас всех нагреют? — озаботилась Люсиль.
— Да, — хмурился транс. — распределят недостачу между всеми, как обычно. Я уж не говорю, какие у меня будут проблемы.
— А я не буду платить! — заявила Ричи, худая девушка, похожая своими огромными глазами на эльфа. — Почему я должна платить вместе со всеми, раз не хожу в «увольнения»? Она кинула клиента, она пусть и сама платит!
— Правильно, дураков учить надо, — согласилась Ангелика. — А то прикидываются тут ромашками…
— Ну ты и влипла, — повернулась к Марине Перл. — Ты о чем думала, когда шла на «консум»? Во время беседы гость и подбирает себе девушку. А ты его еще и сразила в привате.
Да уж, сразила, так сразила.
— Мы с ним просто поболтали и все! — крикнула Марина. — Я отказалась от «увольнения»!
— Был флирт, — констатировал бесстрастный и безжалостный Айдар, прокручивая запись на своем планшете. — Она специально спровоцировала гостя, а потом, типа, отказалась.
Пока девушки песочили Марианну, он позвонил в охрану и ему скинули видео консумации, которое он дал просмотреть менеджеру.
— Я узнал его — это Маричев, у Аркадия Семеновича с ним дела, — изложил админ.
— Но она ведь не могла этого знать, — вступилась Перл. — А Айдар мог бы предупредить ее.
— Мог бы, — кивнул казах, сверкнув черными глазами. — Но не обязан был.
На его лице не отразилось особенных эмоций, Марианну ему не было жаль, если ее поставят на счетчик, а с остальных сдерут лишний штраф — не его проблема. Его обязанность следить за ними — он и следит, выполняет свою работу, а жалеют их пусть другие. Родня пусть их жалеет. Хотя Айдар удавил бы своими руками сестру, если бы она захотела здесь работать, танцевать голой перед пьяными мужчинами. Такое может позволить себе только одна категория женщин, и раз уж Марианна пришла сюда заниматься развратными танцами, то сможет и лечь под кого угодно. Ломается, набивает себе цену — вот и пусть получает. Продажных женщин принято побивать камнями, но здесь, в России, не поймешь, какая честная, а какая нет, поэтому Айдар ко всем относился одинаково — считал падшими и презирал.
— Все свободны! Сообщения о приезде домой я жду до семи часов, — отпустил всех Виолетта. — И обман я сразу увижу, учтите. Марианна останется для разговора с директором.
Девушки заторопились на выход, с разъяренным менеджером лучше не спорить. Марина встретилась беспомощным взглядом с рассерженными глазами Виолетты и заметила, как вот сейчас в нем проявились мужские черты: нахмуренные брови погасили мягкий блеск глаз, резче обрисовались тяжеловатые скулы, на щеках ходили желваки, помада на губах казалась клоунским гримом.
Ее растопчут, поняла девушка, размажут по стене, и Дарья останется одна. А съездит один раз в «увал» — потом уже не будет смысла отказываться и изображать недотрогу. Господи, в какой капкан она попала!
— Я поеду, — Марина не узнала собственный голос…
Вот что нравится: много деталей, но они не напрягают, а наоборот рисуют картину. А сюжет все напряженнее)
И отношение мигрантов с востока... Лезут со своим уставом в чужой монастырь. Наши к заграничным женщинам с презумпцией невиновности, а они к нашим - с презумпцией виновности. Немцы уже ощутили на себе всю прелесть "мультикультурализма"