АНГЛИЧАНКА
Молодой специалист Леонид Сугробин, распределившийся в систему профтехобразования Забайкальской республики на должность преподавателя, волей случая вместе со своим коллегой Юлием Симоновым оказался не в республиканском центре, а в двухстах километрах от него в небольшом посёлке на берегу бурной речки. Посёлок состоял из учебных и производственных корпусов автотракторного колледжа, общежитий и жилых домов преподавательского состава. В трёх километрах располагался рабочий посёлок населением в три-четыре тысячи. Чем там занимался народ, молодые люди так и не узнали. Но там была средняя школа, клуб, поликлиника, почта…
- Мне, собственно, всё равно, где я проживу год своей жизни,- сказал Сугробин, когда они с Симоновым вышли из кабинета начальника республиканского управления, после предложенного места работы не то, что в центре, а совсем в сельском посёлке. И через три недели уехал в дом отдыха, награждённый путёвкой за достойное художественное оформление главного корпуса к съезду партии, на которое его вдохновил замполит.
Вернулся Сугробин прямо на новоселье. Вахтёр в главном учебном корпусе показал ему дом, в который его с Юлием вселили. Это было в двух сотнях метров. В полумраке светились окна, и раздавался гул мужских голосов. Он поднялся на крыльцо, прошёл через холодные сени и открыл дверь в свой дом.
Это был первый и последний раз, когда Сугробин получил жильё без напряга. А напряг по жилью в стране победившего социализма был создан большевиками, когда они теорию Маркса-Ленина стали воплощать в жизнь, и не понимали, что они хотят построить. Общество, свободное от эксплуатации человека человеком и государством, социализм или коммунизм? И одним из принципов нового строя провозгласили, что жильё будет предоставляться гражданам бесплатно. А в итоге оказалось, что без проблем бесплатно жильё в СССР получали только ЗЕКИ и власть имущие.
Симонов проводил приятеля на отдых, остался без собеседника и загрустил. Сразу стало понятно, что такое друг и коллега, когда он рядом. Не выпить без предисловий, не поговорить. Он написал и разослал по всем возможным адресам письма, съездил в райцентр, где обнаружил цивилизацию трёх религий: православную, православную старообрядческую и буддистскую. Противовес верующим составляла большая прослойка организованных и разрозненных безбожников. Старообрядцы, по местному семейские, строго блюли свои обычаи. Мужики не брились, а женщины одевались в многоярусные сарафаны до пят. Как отметил Симонов, православные и разрозненные безбожники пили водку на людях сколько могли. В остальном в районе было как и везде. В предверии очередного съезда КПСС лозунги на всех общественных зданиях убеждали, что все ныне живущие узнают, что такое коммунизм.
Не найдя радостей в райцентре, вечером он пошёл развлечься в поселковый клуб. В клубе играла радиола и несколько пар молодых людей и девушек танцевали. Юлий сел в кресло недалеко от сцены и осмотрелся. Наискосок от него у стены сидели две девушки городского формата и так же, как и он, рассматривали окружающих и переговаривались. Одна была тоненькая шатенка с вьющимися волосами короткой стрижки. Другая была крашеная блондинка крупнее формами. Но обе выглядели симпатюшками, и когда включилась следующая мелодия, Юлий подошёл к девушкам, и пригласил на танец шатенку. Через полчаса, когда к блондинке присоединился её близкий знакомый, преподаватель из колледжа по имени Михаил, которого Юлий видел мельком, они вчетвером уже сидели в клубном буфете, и пили пиво из бочки. А Юлий болтал ни о чём –
-Один мой поездной попутчик выходил на станции в маленьком городке. На здании вокзала я увидал вывеску «Ресторан» и сказал ему на прощанье: «Так у тебя в городе даже ресторан есть!» «Стал бы я тут жить, если бы ресторана не было», - гордо ответил он и вышел. Вот и я здесь недели бы не прожил, если б буфет не открыли.
-И надолго вы с другом сюда приехали? – спросила шатенка Валя.
- Лёнька вернётся, обсудим. Квартиру нам не предоставили. А нет дома, нельзя жениться. Куда я Вас, сударыня, приведу, если Вам предложение сделаю.
-Только представился и сразу предложение.
-А только так и надо. Узнаешь подругу побольше, и раздумаешь. А пока нравится-бери.
-Я Вам нравлюсь?
-Мне все хорошенькие девушки нравятся.
-То есть и я нравлюсь, и Аня нравится, - толкнула она блондинку.
-У Ани кавалер, поэтому я молчу.
- Ловкий Вы кавалер, обученный, с высшим образованием. Но я за тебя не пойду, если и квартиру тебе дадут.
-Дадут, дадут, - сказал коллега Михаил. Мне не дадут, а им дадут. Я слышал, как замполит с директором это дело обсуждал.
- Тогда ждём приглашения на новоселье. Но только на субботу или воскресенье. Позвоните по телефону на нашу школу, - сказала Валя.
Девушки оказались молодыми учительницами первого года работы после окончания двухгодичного учительского института и по распределению работали в сельской школе поселения под названием Буйный в десяти километрах от Бюрилея. Валя была из центра, а Аня местная, из Бюрилея. И они приехали немного развеется и погостить у Аниных родителей.
За три дня до возвращения Сугробина директор заявился в гостевую комнату вместе с завхозом. Симонов лежал на кровати и читал газету.
- Вставай, Юлий Михайлович! Иди смотреть квартиру. Петрович тебя проводит
Петрович привёл Юлия к двухквартирному дому, стоящим третьим по улице, выходящей к реке. Первый дом на улице был директорский, второй – его заместителя. В третьем в одной квартире жил слесарь – токарь – фрезеровщик – регулировщик двигателей, в общем. специалист по всем направлениям имевшейся в колледже техники. Ребята стали его звать «механиком». Он жил с женой и старой матерью. Было ему лет сорок пять – сорок восемь, но выглядел он значительно старше. Жена его, моложавая армянка работала в училище секретарём. Где он её подхватил и привёз в ссыльные места, ни Юлий, ни Леонид не интересовались, также как и биографиями других сотрудников. Какое им было дело до того, как попала сюда армянка. Возможно из таких же ссыльных мест, которых за Байкалом было предостаточно. Каждая половина дома состояла из двух комнат: собственно жилой комнаты метров восемнадцать, выходящей двумя окнами на улицу и учебный корпус вдалеке и одним окном во двор. И кухни – прихожей с печкой, стоявшей у совместной стены с квартирой механика и одним окном с видом на двор. Печка, так называемая «русская», была сделана с теплой лежанкой и подтопком с широкой плитой. Одной стеной печка выходила в жилую комнату. Комнаты разделялись перегородкой с дверью. Вход в дом был через широкую дверь из дощатых сеней, в которых в тёмном углу был сооружён чуланчик. Полы, как и перегородка, были покрашены, стены были ободраны, печь в густой копоти.
- Подходит, Петрович, - сказал Симонов. – Но давай срочно побели печь, наложи на стены обои, привези две кровати со всей амуницией к ним, два стола, шесть стульев и машину пилёных дров на первый случай. И всё это немедленно в два дня. Леонид Иванович если увидит квартиру в таком виде, то разговаривать не будет и сразу обратно в областной центр.
- У нас всё сами жильцы делают, - возразил было Петрович.
- Как у вас делают, это ваше дело, а нам надо так.
Симонов повернулся и ушёл. Петрович почесал круглую голову и пошёл к директору.
Тянуть с жилищем было некуда, и в два дня дом привели в порядок и даже протопили. И снова пригласили Симонова. Тот осмотрел и принял от Петровича навесной замок.
- Годится, Петрович. Переезжаю.
Симонов позвал молодого Михаила, и они вдвоём перенесли вещи. У Михаила была в собственности машина ГАЗ - 57, военный образец без крыши, повторение американского «Виллиса». Её ему подарил отец, бывший каким-то районным начальством. Юлий попросил его съездить с ним в посёлок и привёз оттуда приглянувшуюся им с Сугробиным радиолу. У аппарата были три диапазона и вертушка на тридцать три и семьдесят восемь оборотов. К радиоле прикупил несколько пластинок с танцевальными ритмами. И наружную антенну метёлочкой. Дома всё это поставили и запустили музыку. На звук пришёл сосед – механик.
- Весело жить собираетесь, - спросил он, засмаливая самокрутку с махоркой. Едкий дым заполнил комнату.
- А чего нам грустить, - ответил Юлий. – Эх, Андрюша, нам ли жить в печали?- Подпел он вслед за пластинкой.
- Ну, допоздна-то не гуляйте. У меня мать больная.
- Выпьешь рюмашку за знакомство? – спросил Юлий и плеснул в стакан соточку. Механик принял и отломил кусочек хлеба.
- Благодарствую. Я всегда дома, еж ли что, то заходите.
Механик ушёл. И почти сразу же вошёл замполит с зам. директора.
- А у тебя, Юлий Михайлович, не только музыка, а и тепло. Можно считать, что жизнь началась. Надо новоселье отмечать, - сказал зам директора, мужик приятной внешности и излучающий добродушие.
- Ясное дело. Где только водку взять. Я вот послелний НЗ выставил с переездом.
- Замполит посодействует, - сказал зам. – Посодействуешь? А, замполит!
- Завтра к вечеру всё будет сделано. Ты, Юлий Михайлович, только денежку на стол положи.
Симонов вынул пятьдесят рублей и передал замполиту.
- Десяток «Столичной», на остальное местные деликатесы. А картошку сварим на нашей плите. И рыбку свежую поджарим. Вы ведь сумеете поймать пяток ленков, - обратился он к заместителю.
- Придётся, - улыбнулся тот.
[justify] Сугробин открыл дверь в свой дом. В распахнутый проём хлынули клубы табачного дыма такие густые, что чуть не вытолкнули его обратно. На кухне ярко светилась полуоткрытая топка, а на плите стояла огромная сковородка, на которой что-то яростно скворчало и очень аппетитно пахло. В комнате за столом сидел весь цвет колледжа: замполит, завуч, бухгалтер, Ефграфыч с Кешей(Николаевичем), зам. директора…И ещё две незнакомые девчонки. На тумбочке у окна играла радиола долгоиграющей пластинкой и мелодия «Утомлённого солнца» сменялась мелодией «В парке Чаир». Никто не танцевал. Все страшно дымили албанскими сигаретами «Диамант», которых Юлий с Леонидом привезли целый мешок, и внимательно слушали Юлика, который разглагольствовал на тему приблизительно так: «Чтобы сердцу дать толчок, срочно надо троячок». «Но для сильного толчка, мало будет троячка», - добавил замполит и все весело заржали сильными
Замечательно написано. По-житейски .