- Ладно, замполит, сотвори соточку этой отравы. Раз попал в волчью стаю, - сказал он.
- Да какая стая. Выпивать надо всегда, когда наливают, - ответил замполит, смешивая одеколон. – Мы с тобой, Юлий Михайлович, работники идеологического фронта, должны воспитывать окружающих в духе патриотизма. И председателю ДОСААФ не к лицу нарушать принятые традиции. А то на стены винтовки развесил… Хотя к слову, в районе его хвалили. Первый стопроцентно охватил сотрудников и учащихся членством в обществе и сдал членские взносы.
Сугробин действительно, чтобы оружием не баловались, забрал из комнаты хранения спортивного инвентаря две малокалиберные винтовки, принадлежавшие комитету ДОСААФ, к себе домой. И за неимением шкафа, повесил их на стену вместе с охотничьим ружьём. На собранные взносы купил патроны, плакаты по мотоциклетному делу. Для учащихся на покрытом льдом и снегом Хилке организовал стрельбище и провёл соревнования по стрельбе. О чём здесь никогда не задумывались, а попросту собирали взносы и вся работа по патриотическому воспитанию заканчивалась. Целую неделю свистели пули над заснеженной рекой. Договорившись с мастерами по автоделу и преподавателем по правилам дорожного движения, и получив полное одобрение районного ГАИ, объявил в посёлке набор на платные курсы мотоциклистов. Большинство владельцев мотоциклов прав не имели и на курсы записываться приходили группами. Начало занятий Леонид определил на январь месяц. Этого тоже никогда не было. Дела были налицо.
- Так что мы тебя идеологически охватываем, - протянул стакан Леониду замполит.
Сугробин взял стакан и, не нюхая, проглотил смрадное пойло. Коллеги смотрели на него.
- Дерьмо, - сказал Сугробин, - но жить можно. И съел шкварку.
- Дерьмо, конечно, - согласился замполит. – Но на душе теплее становится, а в нашем климате самое главное, когда на душе тепло. И сокращаются большие расстоянья. Скучаете по дому – то? Здесь у нас непросто жить, если не опростишься до нижней грани.
- Конечно, - сказал Сугробин. – В вашем посёлке ни одного еврея нет. А где евреев нет, жить непросто.
- Был один, - засмеялся замполит. – Зубной техник по направлению прибыл. Но полгода не проработал. Так и едут в райцентр все зубами страдающие. Вы вот зря женщин с собой не привезли. С вами две девушки из Буйного дружатся, но Анька - Мишкина невеста, а у Валентины жених в центре.
- Откуда известно? - спросил Леонид.
- Здесь всё про всех известно. Да она и не скрывает. Я ей на охотничьем сабантуе посоветовал на вас обратить внимание, так она рассмеялась, и сказала, что у неё геолог. А без жён здесь нельзя. Сопьётесь. И ты, пока спортсмен, скоро про свой бокс забудешь. Женщин надо было привозить, - повторился замполит и стал готовить очередную порцию ароматного питья.
- Эх, Симонов, - сказал Леонид.- Ну, как комсомольский вожак ты на гитаре бы выучился играть. А то замполиту сейчас спою без сопровождения. Старшие товарищи уже возили жён на Колыму. Слушай –
Быстро пролетят в разлуке годы.
Молодость останется в снегах.
Инженером старым, с толстым чемоданом
Ты в Москву вернёшься при деньгах.
Там тебя не встретят, как бывало.
И жена не выйдет на вокзал.
С лейтенантом юным с полпути сбежала –
Он уже, наверно, генерал…(студенческий фольклор).
- Ну, раз вы уже сами всё прошли и на чужом опыте поучились, то вам надо найти свободную любовь и не грустить, как Леонид Иванович грустил сегодня. Лицо серое, когда я вошёл, и глаза тоскливые. А сейчас получше стал, песни поёт. Плеснём нашим душам одеколончика. Не каждый же миг цитаты из речей Хрущёва говорить.
По субботам в клубе Бюрилея проводились развлекательные вечера. Населённый тысячами жителей посёлок не мог жить без развлечений для молодёжи. В один из ноябрьских вечеров Юлик, оставил Леониду записку, что пошёл прошвырнуться и ждёт его в центре, что было совершенно естественно. Но Юлий был неправ, отвалив один и пораньше. Один из сугробинских студентов в порядке уважения и намёка на будущее снисхождение подарил ему бутылку питьевого спирта, который распространялся по северным районам не через каждый магазин. И что было для новых западников так же интересным явлением. Поэтому, Леонид открыл начатую банку тушонки, налил себе в интерпретации с водой эквивалент ста пятидесяти граммам водки, выпил, закусил и потопал в дом развлечений. Юлик благоухал. Со своей вьющейся негустыми прядями бородкой он сидел посредине двух очаровательных девушек из Буйного и что-то залихвастское заливал. Да что с него брать! Стиляга. Про него областная комсомольская газета подвал посвятила. Леонид подошёл к весёлой кампании. Аня, за месяц, что их не было видно, налилась, как поспевшее яблочко и была в таком соку, что замуж отдавать было надо немедленно. Валентина оставалась такой же, как и раньше, но взгляд её, остановившийся на Леониде, был однозначно приветливым и выражал ожидание. Но, воспитанного гражданкой Ольгой, его было не просто увлечь, пусть он и приказал себе не тосковать по ушедшему навсегда, и не отводить глаза от понравившейся женщины. Юлий не возражал, что Леонид увлечётся девушкой Валей. Сам он успел за время своего комсомольского бытия увлечься вторым секретарём райкома комсомола, буряткой Зандановой, широколицей, натуральной азиаткой, но очень симпатичной для европейца. «Я встретил Валечку на клубной вечериночке…», - пропел Леонид, увлекая девушку в танец под радиолу. "Картину ставили тогда Багдадский вор», - дополнила его Валечка. И из танца они вышли, Леониду так показалось, вполне удовлетворённые друг другом.
- Давно не видел тебя, Так можно и позабыть, что есть на свете Буйный, а в нём сокровище. Чаще надо приезжать, - укоризненно сказал Сугробин.
- Если соскучился, мог бы и сам ко мне приехать, - ответила Валя.
- Разрешаешь?
- Почему нет!
- А геолог? Весь район знает, что у тебя геолог.
- «Ах, как бывает на свете. Парень был дерзкий и смелый. Ночью цыганку он встретил, а цыганка песни пела», - пропела Валя, закрываясь ресницами.
Из клуба ребята вместе с Михаилом проводили девушек до Аниного дома. Леонид поцеловал Валю в щёчку, а Юлий облобызал обоих.
В один из вечеров в вечерней школе из Сугробинского класса пришёл только один ученик – токарь из мастерских, высокий и крупный с лицом, перенёсшим оспу. Сам по себе медлительный, обстоятельный. При объяснении новых понятий всегда интересовался, как он может свои знания применить на практике. Сугробин посидел немного с ним и отпустил. А сам поднялся в учительскую и стал листать газеты, в ожидании Симонова, у которого были ещё два урока впереди. В комнату вошёл директор дневной школы. Статный крупный мужчина за пятьдесят с большими усами и длинными зачёсанными назад густыми тёмными волосами. Когда сидел за столом он немного напоминал Максима Горького. Директор курил трубку. И войдя, он вынул трубку изо рта, выдохнул мягкий дым и спросил –
- Отчего не в классе?
- У группы прогул сегодня образовался.
- Гм! Это бывает. На производстве сегодня премию делили. Обмывают, как положено, - директор сел за длинный стол. – И как молодая жизнь идёт? Не наскучила наша тьмутаракань?
- Знаете, - ответил Сугробин. - Я приехал сюда не надолго и не задумываюсь. Когда мы ехали, предполагали, что будем работать в центре, где сосредоточены все технические училища. А получилось даже интереснее. Такая живая река и охота. Меня уже местный охотничий клуб принял в свои ряды. А скучает и тоскует тот, кто заранее определил для себя, что будет скучать и тосковать.
- О твоих охотничьих успехах наслышаны. Ваш замполит довёл до сведения всего посёлка. Здесь каждый пацан охотник. Сам ружьё держу, хожу на куропаток. Их в долине тысячи. Птичка мелкая, но в тушёном виде под соусом… На зверя, конечно, ходят бывалые. И в наших местах, чтобы быть счастливым, надо обосновываться навсегда. При этом надо забыть об амбициях карьерных и выход в круг власть держащих. И не быть вздорным и держать всех соседей в друзьях Жену взять ладную и добрую. Построить постепенно дом с удобствами, ребятишек народить. Я в тридцатых годах сам думал, что по учительствую, выведу народ из темноты и подамся вершить великие дела. А потом понял, что образовывая неграмотную страну, я точно много сделаю для её побед. А намерения совершить великое может и не осуществится. Сколько у тебя получается заработок по кругу? За четыреста. Вот и у всех наших учителей также неплохо. А когда ты в промышленности станешь главным инженером? И станешь ли, чтобы получать эти деньги. Здесь главное не увлечься выпивкой. И если выпивать, то по разумному. У меня отец бондарем был. Бочки делал. Бочки всегда и всём нужны были. Двадцативедёрную бочку он делал в один день. За бочку в тринадцатом году брал от пяти до восьми рублей. Летом вставал в пять утра и шёл делать заготовки. К часу приходил обедать. Выпивал четвертинку и обедал плотно. Отдыхал до трёх. Потом снова на работу и к шести – семи вечера бочку собирал. В восемь ужинал обильно и выпивал бутылку. И так прожил всю жизнь. Нынче пьют беспорядочно. Часто где попало, с кем попало. Оттого и здоровье теряют.
Директор устал от длинного монолога, вынул кисет с табаком, набил трубку, закурил. Леонид молчал. Что он мог ответить? Директор был прав во всём. Но он не знал, какие мысли заполняли его молодого собеседника. Если бы Бельская стала его женой, он не приехал бы в эти ссыльные места, И направил бы все свои силы на создание бриллиантов для неё. Он любил оставившую его женщину. И деньги, и бытовой достаток сейчас его особенно не волновали.
- Понимаете, - сказал он директору. – Всё, что Вы говорите, очень понятно и убедительно. Но я детство своё провёл в холодном туалете и сейчас снова при нём. Я ненавижу холодный, неуютный пахучий туалет, называемый просто и звучно сортиром.
[justify]Ответить директор не успел. Прозвенел звонок. В учительскую
Замечательно написано. По-житейски .