и забрал с собой. В тот же день он заметил, что с мальчишкой что-то не так и прежде всего имя — Виолетта — но эта двойственность, чудовищная несправедливость, ошибка природы, по недоразумению заселившую девушку в мужское тело, вызвали непривычный интерес и странно взбудоражили. Ему казалось, что и Виолетте больше нечего желать, и вдруг теперь вот выяснилось, что отношения были насмешкой, всего лишь иллюзией любви и привязанности, Виолетта с легкостью предала его, как только представилась возможность…
— Жди здесь, — приказал он шоферу, направляясь к дому.
Любовница словно и не собиралась бежать, ждала его в постели. Аркадий задохнулся от ее наглости и цинизма, выволок оттуда за волосы, в яростном остервенении бил ногами тело, согнувшееся на полу в позе эмбриона. Виолетта закрывала лицо руками и не издала ни единого звука. Наконец, он устал, напоследок просто пнул куда-то в живот.
— Поднимайся!
Истерзанная Виолетта бросилась к двери, но он поймал ее и в последний удар вложил всю злость, что не давала свободно дышать в последнее время. Любовница свалилась под ноги бездыханным кулем. Не теряя драгоценных минут Аркадий вытряхнул на пол содержимое нижнего ящика своего стола, где хранил для себя несколько ампул качественной дури и погрузил Виолетту в наркотический сон.
Что ж, впредь ему будет наука: никого больше не впускать к себе в душу, не подпускать к бизнесу. Но нет худа без добра — зато теперь набралась нужная партия, и можно звонить заказчику. Пусть приезжает и забирает, а уж сколько их доберется до пункта назначения, не его забота.
Так же, как и Виолетта, Аркадий играл свою, небольшую партию соло. Тайно от всех…
* * *
Тот курьер оказался хитровыдолбанным прощелыгой, прохвостом, прохиндеем, аферистом — выбирай любое определение, не ошибешься. От своих собратьев отличался особенной наглой развязностью, хитрым взглядом и бульдожьей хваткой. Он был самым настоящим бесом. Только посланник Ада смог бы так быстро заинтересовать Аркадия открывающимися новыми горизонтами, соблазнить возможным, почти наяву осязаемым хрустом зеленых купюр с портретами Бенджамина Франклина, открыть глаза на сонно лежащее у самых ног золотое дно. Как истинный бес, он веселился сам и развеселил Аркадия, закружил и заворожил, иначе ничем не объяснить, почему он поставил на кон сытую, безбедную жизнь, ради одной только возможности когда-нибудь сорвать огромный куш.
«Сейчас ты шестерка, простая шестерка у Паука, мальчик на побегушках, мальчик для битья. Паук свистнет — и ты прибежишь! Скажет, отдать всю прибыль — и отдашь! Ведь так?»
В этом месте Аркадий машинально кивнул.
«Конечно отдашь, а не отдашь — все равно отберут, — радостно согласился бес. — Тебе нужна крыша, хорошая крыша, а под этой крышей надежный бизнес, иначе завязнешь в паутине, которой уже опутана вся область. Так и будешь всю жизнь отстегивать проценты — а его — его, а не тебя! — все будут считать меценатом и спонсором, выделяющим денежки на благотворительность. Твои, между прочим, денежки! А ведь у тебя есть все условия, чтобы по-тихому мутить свои дела. Впрочем, мои хозяева не настаивают, ты должен решить сам»
Бес заткнулся, и развалился в кресле, ноги в грязных кроссовках он без особых раздумий закинул на стеклянный столик и принял скучающий вид. Ровно две минуты он разглядывал многочисленные дипломы и почетные грамоты, развешанные по стенам, проявил неподдельный интерес к репродукции авангардного художника, Войтека Сьюдмака, на которой тесно переплелись люди и змеи, и снова перевел взгляд на Аркадия.
«Да что тут думать, не понимаю!» — не выдержал он.
И Аркадий решился: вот так, без оглядки назад. Разве не мечтал он вырваться из-под властной руки Вальтера? Всегда мечтал, с самого первого дня работы под его руководством. Да хотя бы разок прокрутить учредительскую часть Паука — а если все получится, ему хватит на безбедную жизнь до самой смерти. Свалить из этой дыры куда-нибудь на Ибицу, в Испанию на юг Франции, туда, где все нормальные люди прикупают себе дома, виллы и всякие бунгало, и жить там, в процветающем цивилизованном мире! Он понял, что, если не согласится, упустит единственную возможность обрести истинную свободу, которую дают только большие деньги, которые в клубе никогда не заработать — всю жизнь потом не простит себе.
«Никто не хватится этих девок, подумаешь, событие — проститутка пропала! Это издержки их работы, профессиональные риски, так сказать!» — бес озвучил его мысли.
За два месяца Аркадий собрал первую, опытную партию голов. К его удивлению отец и словом не обмолвился против этого предприятия, после смерти матери он стал блаженный какой-то, не поймешь, что на уме. Отец запоминал инструкции курьера, как представителя заказчика, и, в общем-то, прекрасно справлялся с передержкой один. Можно было успокоиться, хватало вполне общения по спутниковому телефону с защищенной линией, но Аркадий жил, как на вулкане.
Чтобы отвлечь себя проводил внутренний аудит в бухгалтерии, вызывал на ковер менеджеров, ответственных по залу и выписывал всем кренделей по первое число. В клубе воцарился идеальный порядок, впервые за два года проверка Санитарно-эпидемиологической службы отметила прекрасные результаты смывов, взятых с посуды и рабочих поверхностей в пищевом блоке, в холодильной камере, с халатов поваров, со столов в зале. Полагающуюся мзду Аркадий все равно выдавал, набивал продуктами сумки и багажник автомобиля проверяющих.
Успокоился только тогда, когда отец сообщил ему, что партию забрали, а когда на отдельно созданный мейл пришло сообщение о пополнении счета, открытого на подставное лицо, и следом пришел пароль доступа к вкладу — тогда он понял, что принял правильное решение.
Прошло три месяца, Аркадий напряженно следил за новостями, но все обошлось, пропавших девушек не искали — все шло так, как и предсказывал ему бес-искуситель. Следующего заказа он ждал с нетерпением и страхом. Виолетта отбирала очередную партию, по его приказу тщательно проверяя анкетные данные новеньких танцовщиц.
Наконец, на безымянный мейл пришло сообщение: цифра «5» — пять свежих девушек должны были обеспечить полноценный, по всем европейским меркам отдых новой вахте старателей на далеком возрождающемся прииске, взамен отработанных предыдущих.
Жизнь налаживалась…
После того, как с делом наконец было покончено, Николая долго и мучительно рвало возле старой сараюшки, до которой он успел добежать. Несколько километров обратного пути Аркадий морщился от удушающего запаха, быстро пропитавшего салон, несмотря на ароматизатор, брезгливо косился на шофера и размышлял, легко ли убивать. Раньше ему не приходилось таким заниматься. Вопрос не давал ему покоя до тех пор, пока машина не въехала под широкие разлапистые ветки высоченных елей, заботливо укутанных снежным покрывалом. Совершенно естественным тоном Аркадий распорядился посмотреть, что там стучит в моторе, Николай остановил машину и открыл дверцу.
Оказалось, убивать не так уж и трудно. Немного неприятно.
Шофер хватался руками за провод от зарядки айфона, хрипел, дергался всем телом, сучил ногами, но Аркадий был гораздо тяжелее и удерживал удавку, хотя и не без усилий. Обмякшее тело он выволок из салона, взвалил на плечо и, проваливаясь в сугробы по щиколотку, а кое-где, чуть ли ни по колено, зашагал в глубину леса, подальше от дороги, пока путь не преградили старые стволы деревьев со сгнившей древесиной, коих в самой чаще полно валялось между прямыми, как стрелы, высокими соснами в два обхвата толщиной. Внутри одного такого ствола он пристроил свою ношу.
Мертвый Николай сопротивлялся ему, как мог, он оказался неимоверно тяжелым и неподатливым, несколько раз Аркадию приходилось отдыхать и вытирать пот, несмотря на мороз, заливавший глаза, но все же он справился, затолкал тело в такое укромное место, где найти его смогут только голодные хищники. Правда он натоптал, но к утру здесь будет так же девственно чисто, как и раньше — метель уже вовсю раскачивала верхушки деревьев. На Аркадия посыпались комья залежавшегося снега…
* * *
Вальтер появился в клубе, когда весь персонал уже извелся от ожидания. У входа наготове стояли хостес и массажистки, в Vip-кабинете у стола суетились официанты, делая последние штрихи в сервировке, для ужина были приготовлены самые изысканные блюда, часть которых в спешном порядке пришлось заказывать в соседнем ресторане.
Соучредитель клуба вошел, как и подобает высоким персонам, окруженный целой свитой приближенных — здоровенных амбалов-телохранов. Вместе с ним прибыл Маричев со своими азиатками. Увидев их загадочные легкие улыбки и любопытные взгляды, Аркадий тут же просек, насколько плохи его дела и почувствовал, как внезапно ослабели колени. Махнул рукой хостес, чтобы не путались под ногами, рассыпался в радушных любезностях перед своим покровителем.
— Редкий, редкий гость! Прошу, Евгений Александрович! Как говорится, чем бог послал!.. Специально заказал все, как ты любишь.
Он оглянулся на Маричева, словно только что заметил его присутствие — мелковато для мести, но радуют и такие крохи. Три узкоглазые шавки, по-прежнему сияли улыбками.
— Виталий Альбертович, прошу за стол!
Неуловимым движением бровей он дал команду персоналу. В высокие бокалы полилось французское Шабли, а трое
Видимо, я на ночь глядя что-то пропустила( То есть, Аркадий - дядя Ромы?
