убойной скоростью зачитывал текст с бегущей строки на невидимом для зрителей мониторе. Планету потрясали безрадостные события. Где-то опять воевали, по-глупому отдавая свои жизни в угоду надёжно спрятавшимся от войны кукловодам, где-то страдали от стихийных бедствий, лишаясь крова и теряя родных и близких, где-то гибли в автокатастрофах, спровоцированных собственной безответственностью, где-то насиловали и убивали за медный грош. Воистину, нужно было обладать железными нервами, чтобы в этот предрассветный час совладать с таким потоком обескураживающей и негативной информации! Захар, внутренне чертыхаясь, выключал телевизор, тянулся за новой сигаретой, но на какое-то время замирал в нерешительности. Три сигареты спозаранку – это уже был явный перебор! Да и недавняя странная тяжесть на сердце являлась, бесспорно, грозным и однозначным предупреждением. "Ну да", - Размышлял Захар, - "Теперь пора заваривать себе какую-нибудь целебную, из народной медицины, травку и совсем отказаться от кофе, к которому за многие годы привык уже намертво, пора, наконец, совсем бросить курить и вернуться к активным занятиям спортом, пора прекратить постоянно думать о деньгах, которых вечно не хватает, о жилье, которого нет, пора оставить глупую надежду встретить когда-нибудь любимую женщину и испытать при этом взаимность и давно, давно уже пора навсегда перестать верить в чудеса! Хотя…" Захар отодвигал занавеску и выглядывал в окно. Сырая, неприветливая ночь, безо всякого намёка на скорый рассвет, царапалась по стеклу редкими каплями моросящего уже вторую неделю дождя. Колеблющимся от ветра конусом тусклого жёлтого луча, понуро шарил по земле одиноко стоящий фонарь уличного освещения. Где-то лаяли собаки. Захар протяжно вздыхал и уже не раздумывая, прикуривал третью по счёту сигарету.
Такие ранние и беспокойные пробуждения начинали постепенно входить в привычку, что, естественно, самым отрицательным образом сказывалось и на самочувствии Захара, и на его трудоспособности, и на его восприятии окружающего мира и на его к нему отношении. Нет, надо было что-то менять в своей жизни. Менять решительно и кардинально! Но, одно дело утешать себя категоричными и обнадёживающими выводами, и совсем другое - благополучно реализовывать их на практике! В этом смысле у Захара имелось весьма туманное представление о том, что же, собственно, необходимо было менять. Он прекрасно понимал, что сейчас для него самой главной задачей и самой серьёзной целью являлись его дети. Повзрослевшие, да, но далеко ещё не окрепшие и, безусловно, нуждающиеся в его поддержке. И уже одно это наполняло его жизнь несокрушимым, как скала, смыслом и вдохновляло к дальнейшей борьбе за существование. Уже одно это диктовало ему обязательность ежедневной, с плюсом, самореализации в стремительном жизненном вихре и указывало на необходимость быть всегда в форме. И, разумеется, за версту предчувствовать затаившееся где-то неподалёку и периодически предпринимающее попытки выползти наружу уныние и решительно гнать его от себя оставшимся ещё в анналах души не слабым потенциалом своей природной жизнерадостности. А вот уже потом, размышлял Захар, потом уже можно было бы подумать и о себе.
Захар, хоть и считался официально женатым, был, однако же, закоренелым холостяком. Так уж сложилась его жизнь. К теперешнему своему возрасту, он пришёл к выводу, что никогда не был любим. Прискорбный этот вердикт, вынесенный им самому себе, не сопровождался, против ожидания, никакими душевными надрывами и стрессовыми потрясениями. Наверное, потому, что он шёл к осознанию этой простой истины долгие годы, и его чувства за это время притупились до безопасного для организма состояния. Более того, придя однажды к такому неутешительному выводу, Захар испытал даже что-то вроде некоторого облегчения. По крайней мере, теперь всё становилось на свои места. Гораздо худшим в этой ситуации оказывалось то, что и он сам, скорее всего, тоже никогда не любил. Или однажды взял, да и перепутал любовь с банальным кратковременным увлечением. И безответственно, бездумно отнёсся к собственной жизни. А что-то в ней менять, спустя какое-то время, было уже поздно. Потому, что появились дети. И вся его нерастраченная любовь с тех самых пор направлена была только на них. О том, чтобы оставить семью, в которой он был счастлив лишь благодаря факту рождения детей, он даже и не помышлял. Годы проносились со стремительной скоростью и однажды… Однажды случилось другое. Под предлогом поиска заработка (а жену его, кроме денег, вообще мало, что интересовало), отбыла супруга Захара в дальние края, бросив детей, бросив его, бросив просторную квартиру и обретя, таким образом, долгожданную свободу. Захар всегда с удивлением подмечал какое-то необъяснимое, с точки зрения обыкновенного и нормального человека, её равнодушие к собственным детям, к их развитию, образованию, к их чувствам, пожеланиям, стремлениям и целям. Когда между супругами стали возникать ссоры (а со временем они только учащались и затем стали принимать формы отвратительных скандалов), Захар частенько обзывал жену кукушкой. Правда, она не вполне понимала, что он хотел этим сказать. Она вообще, мало понимала Захара. И житейская мудрость сейчас подсказывала Захару, что происходило такое ввиду явно разного уровня их образования, несопоставимых духовных запросов и никак не соотносящихся друг с другом систем жизненных ценностей. По сути, размышлял Захар, они были совершенно чужими людьми. Оставалось только удивляться, как они могли, как они умудрялись столько лет жить вместе. Но он не винил её за это. Винил он самого себя. "Как там у Альбера Камю?" – Рассуждал сам с собою Захар, - "Не быть любимым – это всего лишь невезение. Не любить – вот несчастье!" Захар так шумно вздохнул, что пассажиры автобуса, в котором он сейчас ехал, взглянули на него с удивлением. "Ну да, я не был любим, и мне просто не повезло. Но, и это самое главное, я не любил. И меня покарало несчастье. Господи, что я несу?! Прости меня, Боже, за мои глупые мысли! Какое несчастье? Ведь у меня же есть дети!.."
Захар подъезжал к своей остановке. "К чёрту эти бесконечные и дурацкие размышления!", - Ругнулся он про себя и стал продвигаться к выходу. Оказавшись на свежем воздухе, он вздохнул полной грудью и бодрой и твёрдой походкой направился к продуктовому магазину. "И чего я буду, на ночь глядя, возиться с готовкой?" – Осенило Захара, - "Сойдёт и элементарная пачка пельменей. А вот завтра, когда дети будут дома, обязательно придумаем что-нибудь поинтереснее". Захар достал наушники, подключил их к мобильнику, нашёл свою любимую радиостанцию "Радио Джаз" и, едва заслышав первые блюзовые аккорды, с облегчением почувствовал изменение своего настроения в лучшую сторону. И уже когда он был по дороге домой, с пачкой пельменей и батоном хлеба в пакете, диктор таинственным и многообещающим голосом предложил ему и всем остальным любителям джаза прослушать и оценить по достоинству новую композицию небезызвестного автора, под названием "Жёлтый блюз". Как раз, по погоде, подсказал диктор, и Захар с наслаждением погрузился в изысканную, только для избранных, волшебную мелодию осеннего блюза.
Ночью, с удовольствием растянувшись на своей холостяцкой постели, Захар отходил ко сну. "Но как же, всё-таки, одиноко жить без любимой…" – В аранжировке Жёлтого блюза мелькнула последняя мысль. "Да, одиноко", - Вторило тихое эхо, - "Но жизнь ещё продолжается…" Жёлтый блюз невесомыми волнами сказочного эфира заструился навстречу засыпающему Захару. Ещё мгновение, и Захар окунулся в сказочный мир сновидений…
Декабрь 2010 – 10 апреля 2011 г.
).
Надо будет ещё пару-троечку раз перечитать.
Зацепил меня...
с теплом, Олег