удалась!..».
Получив от ректора оплачиваемую командировку по личной надобности, Гермиона отправилась к себе в кабинет и занялась необходимыми приготовлениями. Она написала письмо некоему своему другу – надежнейшему авантюристу и ушлому пройдохе, с которым ее связывала неизгладимая память о провернутых делишках, запечатала и принялась за другое послание. Один из духов, которые в изобилии жили и плодились в стенах Академии, выглядывая из-за плеча Гермионы, мог прочитать следующее: «Дорогая тетушка! Как-то раз ты просила меня устроить в Академию твою воспитанницу Фэйт. Я обещала похлопотать. Так вот, у меня есть идея гораздо лучше: я лично займусь ее обучением. Я проворачиваю сейчас одно дельце, в котором, кстати сказать, замешан представитель «нежно» любимого всеми народа нартов – тебе ведь не нужно напоминать, что там, куда спускаются дети Тадморских гор, камня на камне не остается! Поэтому я хочу, чтобы Фэйт присоединилась к нам. Если она и впрямь не такая ленивая дура, как все эльфийки, то у нее есть шансы уцелеть и прийти в Академию уже не в качестве студиотки, но как моя ассистентка.
Спасибо тебе за варенье – оно было просто превосходно! Жаль, так быстро закончилось…»
Гермиона запечатала второе письмо, схватила кое-что из вещей и покинула стены Академии, уходя, успела услышать второй акт оперы Манве «Жизнь не удалась!» и совсем уже слабые увещевания уставшего Дамблдора.
* * *
Оббежав весь Ангбанд, Мелькор вернулся в зал – довольно большое и мрачноватое помещение и упал в трон. Задумался. Внезапно, где-то совсем близко раздалось четыре взрыва подряд. Мелькор подскочил, ударился головой о висящие над троном большие часы, снова упал и заорал:
- Лаванна!!! Кончай ломать дворец!!!
Ответа не последовало, и Тано сорвался с места и ломанулся к выходу. На полпути он сбил с ног странного, запеленатого в обгорелые обрывки совести субъекта.
- Ты кто? – спросил Мелькор.
- Химоза. – ответил субъект.
- Божественный? – поинтересовался Тано.
- Божественный. – грустно ответил Химоза.
- А-а. – странно и так быстро согласился Мелькор, покачал головой и внезапно заорал, обращаясь к кому-то, находящемуся вне досягаемости. – Тенгрэ!!! Тенгрэ…!!! С какой радости ты ко мне всяких уродов посылаешь?!! Что! Заняться больше нечем?!!! Тенгрэ!!! Не делай вид, что недоступен!!! Народ имеет право знать, чем страдают его руководители!!! Забери своего урода!!! Ты достал меня уже!!! – вот таким образом, прекрасно обойдясь без рупора дальней связи, Мель-кор оповестил мир о результатах своих раздумий. Выоравшись, он взглянул на Химозу. Последний достал из рукава пробирку, что-то туда засыпал, что-то налил, взболтал, зажимая пальцем, и поднес Мелькору. Из пробирки повалил густой дым, и запахло горящей серой.
- Убери эту гадость! – возопил Тано.
- Легко. – заверил Химоза и еще что-то кинул в дымящуюся пробирку, встряхнул, пробирка лопнула.
- Фу! Мерзость! – кашлянул Мелькор и продолжил светскую беседу. – Что рвануло? Да не здесь, а за стеной.
- Там двое твоих слуг что-то курили, а я не могу спокойно пройти мимо открытого огня…
- Что-нибудь осталось?
- От слуг да, от курева нет.
- Замечательно! – у Мелькора уже начал дергаться глаз. – Гортхаур!!! Курумо!!!
- Ты звал, Тано?! – в зал ввалились закопченные темные братцы.
- Кто это? – спросил Мелькор, указывая на Химозу.
- Ты кто? – спросил Химозу Гортхаур.
- Я – Химоза.
- Это Химоза. – ответил Мелькору Гортхаур.
- Мне плевать, как там его зовут!!! – у Мелькора задергался второй глаз. – Какого лешего он сюда приперся?!!
- Зачем сюда приперся? – спросил Химозу Курумо.
- Он что, хочет забрать у меня трон?! – у Мелькора уже начиналась истерика.
- Тебе че, сидеть не на чем? – перевел вопрос Тано Курумо.
- А вдруг ему нужна власть над Ангбандом и Утумно? – Мелькор уже заламывал руки.
- Тебе че, делать нечего? – продолжил переводить Курумо.
- Ну на фиг! – отмахнулся Химоза. – На фиг мне ваши заморочки. Мне бы денег для опытов…
- А я причем? – Мелькор вперился в наглую морду Химозы.
- Говорят, ты не жадный и сам экспериментатор. Поддержи начинающего…
- Тебя точно Тенгрэ прислал! Только эта бесчувственная кровожадная скотина способна так меня доводить! Почему, что ни день, ко мне кто-нить является, и всем чего-нить от меня надо?!! И получить это они хотят задаром!!! У меня уже Отстойники переполнены! Топить негде вас, просителей!!! Чеши отсюда!!! И скажи Тенгрэ, чтоб больше никого не присылал, а то я, чес слово, сам к нему явлюсь…
- Я не даром, я могу что-нибудь взорвать или сжечь…
- Чтобы рвать и жечь, у меня есть Лаванна и Готмог. И вообще, у меня уже полон штат прислуги и прихлебателей! Новые не нужны! Разве что взамен старых, но списывать в утиль пока некого! Осенью приходи!!! Может, будут вакансии. – Мелькор подумал и бросился к трону, пошарил под ним, вынул дохлую кошку, посмотрел на нее, сунул обратно, почесал за ухом, снова пошарил под троном, вынул черепочек, выкинул его, опять пошарил и выволок заляпанный зеленым сиропом листок бумаги. Дунул на него, встряхнул, размашисто расписался и подал Химозе. – Вот, осенью приходи. Может, будут вакансии, и я зачислю тебя в лаборанты. Все! Чеши!! – Мелькор упал в трон и погрузился в раздумья, а темные братцы, с переменным успехом, пытались выгнать из залы Химозу, но это у них не особо получалось.
* * *
Ночью по подвалу Библиотеки Академии кралась странная компания. Собственно и сам подвал не являлся увлекательным местом для прогулок и вечерних свиданий: кромешную тьму озаряли вспышки коротких замыканий, с потолка свисали удавообразные субстанции, сильно пахло озоном и полем Аустерлица на третий день после битвы. Очередная вспышка озарила идущих. Это была огром-ная голова на синих ножках, которая тащила за собой бешено ругающийся магнитофон. За Головой бежал двухметровый фиолетовый шестиногий кактус и с ним умопомрачительная помесь попугая, жабы и краба с надписью на ярко-красном джемпере: «золотистый хомячок». Последним парил светящийся шар.
Компания подошла к трем коридорам, перед которыми стоял каменный стол, на столе лежала кувалда и табличка с надписью «Справочная», за столом сидел тролль.
Компания переглянулась, и Голова, как самый смелый и первый в шествии, обратился к троллю.
- Наиумнейший наикрасивейший из всех троллей…
- Других мы не встречали! – добавил Кактус.
- Удостой наш слух своею сладкозвучащей речью, ибо нет ничего более прекрасного и впечатляющего на свете, чем речь тролля…
- Не слушайте придурка, он болен со вчерашнего дня! – снова вмешался Кактус, впрочем тролль не пошевелился.
- Не ответишь ли нам, как пройти к Великому Подсказателю – созданию невежественнейших мужей нашей Академии, крокодителю всякой мудрости?
- Я же сказал, он болен! Чё вы убогого слушаете?! – взмахнул полуметровыми колючками Кактус, но тролль тупо смотрел в стенку и молчал.
«Золотистый хомячок» ткнул клешней, или лапой, или крылом, не знаю чем, но чем-то ткнул в приписку мелкими буквами на табличке: «Дозвон кувалдой». Голова с неимоверным усилием поднял кувалду и ударил ею тролля в лоб.
Из ушей «справочного бюро» повалил дым, в глазах замелькали цифры. Голова, набравшись смелости, повторил вопрос. Тролль икнул, подскочил, хлопнул в ладоши, ударил себя по икрам и пропел громовым голосом:
- И я бы им сказал, что как бы и готов
Раздать все долги и с чистой душой
Откинуть коньки!!!
Но на фиг!!!
Идите на фиг!!!
И, кстати, заберите свой график!!! Идите в Индай!!!
Компания в недоумении переглянулась, «хомячок» потянулся было к кувалде, но его остановил Кактус. Почесав колючкой голову Головы, он изрек:
- Все ясно! Нам туда!!! Мне было видение!
Компания вздохнула с недоверием, но лучшего варианта не предвиделось, и пошла в средний коридор.
* * *
По залу, из одного угла в другой, пронесся топот, затем что-то упало, что-то грохнуло, кто-то истошно заверещал.
- Стой, придурок! – орал Гортхаур, пытаясь схватить за развевающиеся обрывки совести удирающего Химозу.
- Ни фига! – визжал Химоза. – Я остановлюсь, а вы меня сцапаете и депортируете в Японию! Не выйдет! – проорал он, набил в пробирку чего-то желтого и едкого, взболтал, кинул. Пробирка лопнула, и зал заволокло прогорклым дымом.
Мелькор, вися на троне, даже не пошевелился, погрузясь в думы и пришивание пуговицы к вороту темно-серого кителя.
В дверь протиснулось что-то круглое, большое, черное и лохматое, размером с хорошо откормленного взрослого чау-чау, распушило хвост и важно пошло к трону Мелькора. Удирающий Химоза налетел на лохматого, отбил себе обе ноги и свалился. Лохматый сел, обвившись хвостом, внимательно и укоризненно воззрился на катающегося по полу стонущего Химозу.
- А! а! а! – выкрикнул Химоза, далее следовал поток непереводимых ни на один язык мира идиоматических выражений. Лохматый выслушал, прищуривая время от времени круглые желтые глаза и морща сплюснутый нос.
- Простите, что вмешиваюсь, но смотреть надо, куда бежите! – изрек лохматый и облизнулся.
- Говорящий кот!!! – взвизгнул Химоза и вскочил на портьеру. Лохматый подошел к окну и уселся прямо под висящим Химозой.
- Во-первых, не кот, а достойный представитель семейства кошачьих. Мяу! Во-вторых, меня зовут Нект, прошу это учесть. А в-третьих, не говорящий, но ми-лостиво снизошедший до беседы с вами, таким невоспитанным и грязным! Мяу!
Ошалевший Химоза грохнулся с портьеры, и его подхватили прибежавшие Гортхаур и Курумо.
- Свободу инвалидам науки!!! – заорал Химоза, вырываясь. Нект при этом повис на портьере и, раскачиваясь, принялся истошно вопиять: «Свободу честным котам!!!»
Мелькор поднял голову, холодными льдисто-зелеными глазами оценил об-становку: темные братцы пытались выволочь их залы визжащего и цепляющегося за пол Химозу, при сем орали: «Отцепись, придурок, целее будешь!!!»; на портьере качался, обмахиваясь хвостом и провозглашая свободу эксплуатируемых котов, Нект; на люстре хлопала в ладоши и поочередно болела за всех Лаванна… Мелькор снова не попал иголкой в дырочку пуговицы.
Курумо отцепился от ноги Химозы, забежал вперед и попытался отодрать от пола его руки, при чем инвалид науки залился новым криком. Нект перескочил на соседнюю портьеру и возопил громче: «Выпустите убогого отсюда!!! Дайте мне его в лапы!!! Свободу честным котам!!!». Хохочущая Лаванна не удержалась и с оглушительным грохотом свалилась с люстры…
Мелькор опять не попал иголкой в дырочку пуговицы.
Гортхаур и Курумо уже вдвоем принялись отдирать руки Химозы от пола, за ноги его тащила присоединившаяся к братцам Лаванна.
- Слева заходи! Справа отрывай!! – орал, раскачиваясь на портьере, Нект.
Мелькор поднялся с трона, надел китель, к которому он так и не пришил пуговицу, стряхнул обрывки ниток с невыглаженных темно-серых брюк, закрепил на плечах плащ и молча направился к выходу.
- Тано? Ты куда?! – удивленно воззрились на него братцы и Лаванна.
- Пойду с Такседой пообщаюсь! – буркнул Мелькор. – У меня от вас уже голова болит! – и ушел.
Нект свалился с портьеры.
- Он нас кинул! Он сам пошел бить Сейлормун! Без нас! Тано!!! Вернись!!! Вернись, я все прощу!!! – кот в три прыжка преодолел расстояние от портьеры до двери, причем один из прыжков пришелся на крякнувшего Химозу, второй сбил с ног
