шесть тридцать утра. В это время привозили текущую прессу и дополнительный товар. Необходимо было всё принять и свериться с накладными. Клиенты, как правило, раньше восьми не появлялись. Большинство было падкими на жёлтую прессу. «Комсомолка « шла на ура. Народ привык гавно глотать, а комсомолка научилась полуправдой изъясняться. Вот, как не странно прохановская «Завтра» таким успехом не пользовалась – это было удивительно. Проханов такой весь из себя патриот, но людей наверно смущала его ложная прямолинейность, когда он говорил: у меня всю родню репрессировали, но Сталина я всё равно люблю. В этих словах было что – то болезненное. По видимому в детстве его не до любили не кому было в макушку поцеловать, по головке погладить, вот и выросла деточка с комплексами. Заставив себя пропитаться идеологией «красного фашизма».
Разные были клиенты, но Виктор держал себя независимо от собственных воззрений и взглядов на текущие события внутренне находился в строгом нейтралитете – продажи на первом месте. У него это получалось, но иногда бывало не по его инициативе, приходилось отвечать на вопросы любопытных граждан, которые его задевали.
- Вы уважаете нашего президента? – это был один из самых ходовых вопросов.
- За что его уважать – с иронией отвечал Виктор.
- Ну как же за что, жить стали лучше.
- А причём тут ваш любимый президент? – спрашивал он – это не его заслуга.
- Как не его, тогда кого?
- Нефти и газа – отвечал он со смехом – жаль, что не понимаете. Бывший хоть и алкаш, но нефть при нём стоила пятнадцать долларов, а при нынешнем сто двадцать. Обезьяну поставь и она справиться с таким – то баблом, жить станет лучше.
Были и такие, которые соглашались с тем. Что нынешний бессменный вождь всех достал и надоел до ужаса, но заменить – то его не кем. Тогда Виктор спрашивал: Вы обкомовского алкаша уважаете? В ответ махали руками – да ты что, его все ненавидят.
- Вот именно не на видят, хотя он где – то и старался, но денег в бюджете у него было с гулькин **й – Виктор делал паузу и продолжал – он вывел ни кому неизвестного человека и сказал. Вот ваш новый президент и все как бараны на бойню пошли и дружно проголосовали, а теперь делают удивлённые глаза и говорят: заменить не кем. Вам хоть обезьяну ставь, проголосуете и будете удивляться, как же так обезьяна в Кремле оказалась.
Многим такой ответ не нравился. Но ни кто, как правило, и не пытался опровергнуть эти слова, а если кто – то пытался, то нёс сплошную ахинею. На что Виктору приходилось говорить: - У вас кататимное мышление.
- Это что ещё за кататимное? – удивлённо спрашивали наши советско – образованные граждане. Ни кто не знал.
- Фамилию Щеглов слышали? – спрашивал Виктор. Кто – то слышал, кто – то нет. Приходилось объяснять, что Щеглов – это известный в стране сексолог и психотерапевт, профессор, доктор наук с реальным дипломом, который научно обосновал ход мыслей нашего «продвинутого общества».
Говорил это Виктор, не скрывая иронии, и всегда доводил мысль до конца – общество для которого факты и аргументы не существуют, оно верит только тому, что ему нравится. Для него – это есть истина ,то есть ему этому обществу полностью свойственно кататимное мышление. Это стадо не может называться народом – это бараны наполненные цитатами полублатного вождя, который несчастную страну в дерьмо загнал.
Народ считает, что вождь его с колен поднял. Были у него и другие мысли, о которых он никогда не распространялся, для себя считая, что главная проблема в воспитании ни в одном обществе нет такой пословицы: «Я начальник ты дурак», а у нас её все знают и ей живут, каждый считает, что его недопоняли, амбициями пропитаны насквозь и очень мало тех, кто прислушивается к другому мнению. Когда ему приходилось говорить затасканную истину: «рыба гниёт с головы». То многие с издёвкой отвечали: - Что опять презик виноват?
Виктору приходилось пояснять, что дело не только в «фюрере». Он хоть и главный в голове, которая ниже поясницы, но раковая опухоль состоит из многих клеток: АП. – БД. – ГД. – СФ. – ВС. – КС. Всё остальное метастазы, поэтому болезнь становится неизлечимой.
Такие разговоры даром не проходят, всегда найдутся люди, для которых встать с колен – это значит нас***ь другим. Известно, что зло всегда делать легче чем добро, всего не предусмотришь, но то, что произошло с Виктором – хуже зла – провокация работодателей.
Весна – конец апреля. Воскресный день обещал быть по-весеннему тёплым. На работу в воскресения можно было выходить к девяти утра. Виктор выспался, быстро доехал до метро московская и не спеша шёл от метро к своему рабочему месту всей грудью вдыхая свежий весенний воздух. Оставалось метров пятьдесят до киоска, когда ему показалось, что, что – то с ним не то. Он прибавил шаг, полминуты и был на месте «япона мать!» - непроизвольно вырвался возглас – киоск был взломан.
Виктор растерянно смотрел и глазам не верил, какому дебилу захотелось взломать газетный киоск. Рисковать свободой – ради чего? Вопрос, на который не каждый идиот ответит.
Киоск он, что из себя может представлять: металлический каркас из угольников по ним ходят роль ставни. Взломать не так просто, нужно отогнуть угольники, а для этого недюжинная сила нужна, потом разбить витрину и только тогда можно проникнуть вовнутрь и после возникает вопрос, что брать: газеты, канцелярщину, сувениры, игрушки… ладно взял. Куда девать это «барахло»? Вопрос не праздный. Виктор был в недоумении, а когда увидел, что витрина цела, а разбито только окошко выдачи товара, окончательно понял, что – то здесь не так. В окошке лежала записка с интересной информацией: Когда обнаружите взломанный киоск, позвоните по этому телефону и подпись – полиция. Виктор оглянулся вокруг, не одной души близко не было, и решил звонить не в полицию, а своему прямому начальнику: Дмитрию.
Трубка сходу ответила, как вроде ждала звонка. Виктор сообщил о случившемся, сразу последовал вопрос: Вы заходили в киоск?
- НЕ посчитал нужным – ответил Виктор – вдруг там труп.
- Трупа там быть не может – на полном серьёзе ответил ему Дмитрий, так и не почувствовав иронию в словах Виктора – ждите сменщицу я ей позвоню, чтоб пришла и не куда не уходите, потом приедет ревизор проверить наличие товара.
- Я вас понял – ответил Виктор – в полицию звонить?
- Не стоит, сами разберёмся.
- Хорошо жду ревизора и Марину – ответил Виктор – вы приедете?
- Мне не зачем, ревизор разберётся. Дмитрий отключил мобильник, прервав разговор.
Виктор был слегка удивлён и ошарашен, но выводов пока ни каких не делал, стал ждать, когда придёт Марина, чтоб вместе с ней открыть киоск.
Долго ждать не пришлось. Она появилась быстро и только спросила: - Ты в киоск заходил?
- И не думал – ответил Виктор, жду тебя. Они открыли киоск и вошли внутрь. Если кто – то мог подумать, что там бардак, то он глубоко ошибся. Глазам предстала изумительная картина, двумя словами – идеальный порядок. Обезьяна не сумела бы так ловко провернуть ограбление – зайти и выйти словно тень, а не физическое тело. Не одна газета не сдвинута, всё на своих местах кроме разбросанной жевательной резинки и что самое интересное – выручка за предыдущий день лежала там, где её Виктор оставил и это б** называется ограбление, про себя подумал Виктор, но вслух выразил искреннее удивление. Марина удивлялась вместе с ним, по всей видимости, была поставлена в известность и наблюдала, как Виктор поведёт себя. Все, участники этого шоу, рассчитывали, что он деньги возьмёт… и репутацию свою угробит навсегда – воришка мелкий. Понимать это было смешно и грустно. Дебилы, придумавшие эту провокацию думали, что он такой же дебил, как они.
Скоро приехал ревизор и дежурная бригада по ремонту. Марина ушла домой, работяги быстро всё восстановили в первозданном виде, а Виктор вместе с ревизором проверял наличие товара. Все, как и следовало ожидать, оказалось на месте, но Виктор продолжал возмущаться «ограблением» на полную катушку дурочку включив. Ревизор слушала внимательно, и он понимал, что его реакция будет доведена до сведения тех, кто отдал этот мутный приказ – имитировать ограбление.
Не украл, не позарился – ожидание мерзавчиков не оправдались. Кто – то может сомневаться, что невинных – мерзавчиками называют. Виктор в этом не сомневался и считал, что фактов достаточно.… Для того чтобы крыс – называть крысами.
Претензий по поводу ограбления ему ни кто не предъявил. Время, летело незаметно, четыре месяца пролетело, как с белых яблонь дым – без приключений, прошла очередная ревизия. На сверку документов подбивать баланс поехала Марина – её очередь. Виктор работал, как обычно и не каких предчувствий у него не было, когда зазвенел мобильник – звонила Марина.
- Виктор Александрович у нас неприятности – услышал он её дребезжащий голос.
- Это, какие ещё неприятности? – удивлённо спросил он.
- У нас недостача двадцать тысяч – плачущим голосом сказала Марина. Виктор от услышанного чудом на пятую точку не приземлился.
- Двадцать тысяч – сорвавшимся голосом переспросил он.
- Да, двадцать – всхлипывая, ответила Марина. Виктор постарался взять себя в руки и уже спокойно сказал, – приезжай, разберёмся это не телефонный разговор.
Новость была ошеломляющая – сто процентов знал, что копейки не взял и если даже он ошибся или Марина – это плюс, минус тысяча, но пусть две, но не двадцать тысяч. Он сидел растерянный и не знал, что делать, как воспринимать эту информацию. Растерянность прошла, и он решил проверить документацию. В киоске хранились копии документов – отчёт о сдачи выручки за каждый день и месяц. Виктор взял папку, где всё это было расписано, калькулятор и внимательно стал пересчитывать каждый месяц от прошлой ревизии, картина сразу стала проясняться. Выходила интересная история, он постоянно сдавал на пять – шесть тысяч больше чем Марина, но один месяц чудесным образом удивил его.
Все киоскёры знают, и руководство знает, что находясь в одинаковых условиях, как принято говорить: выше крыши не прыгнешь. В течение месяца все сдают примерно одинаковую сумму денег от продаж, разница может быть в зависимости от таланта киоскёра максимум две – три тысячи, а разница в пять – шесть тысяч уже вызывает подозрение в нечестности. Но июнь месяц в этом плане оказался выдающемся: у Марины было пятнадцать рабочих дней и у него пятнадцать. Марина сдала за месяц в кассу сумму тридцать тысяч, а он сдал пятьдесят тысяч – разница существенная. В этом случае доказательства не требуются – женщина решила поживиться за счёт напарника, но тупой мозг бывшей советской торговки не понимал, что есть такая наука – математика.
У которой есть правило, что если, имея подлые наклонности: **й съешь, то обязательно два вы***ешь.
Виктор, ознакомившись с
