переборщил я с дозой по ошибке – день рождения коллеги отмечали на работе мы как раз. Граммов двести в пересчёте на водку получилось. Он бы в лёжку лежал от такой дозы. Короче на родителей свалить не вышло – мол, напоили дитё – и решили меня крайним сделать – засадить в тюрьму. Жалко им, понимаешь, денежки-то отдавать этому самому Ахметшину. Вот и бегаю от полиции родной теперь.
- Да, дела… - протянул Игорь. - Ну что там по транспорту, Эдик?
- Транспорт тоже, как вы знаете, даёт короткие и длинные деньги. Соответственно, аварии и отравление воздуха выхлопными газами. Это раньше бензин разбавляли экологически чистой ослиной мочой, а сейчас такой дрянью бензин «бодяжат» - не выхлоп, а химическое оружие.
- Расстрелять их мало! - неожиданно рассвирепел отец Митрофан. – Нелюди!
- Ты лучше расскажи, куда украденный крест дел. Сдал в полицию или в музей? – Игорь прекрасно знал ответ, но решил немного пригасить обличительный пафос священника.
- Зачем сдавать? Показал антиквару – говорит, подделка это. Нет, золото настоящее, а вот изготовление неканоническое. Это молитовская братва додумалось своё золотишко в крест переплавить. Ну и пожертвовали на храм отцу Сосипату, чтобы отпустил им смертный грех. Так что я храм очистил от скверны, а золото это отдал страждущему ближнему.
- Это сынку своему на новую тачку? – засмеялся Игорь.
- А кто может быть ближе, чем родной сын!? – отец Трифон тоже хитро прищурился.
Все весело расхохотались.
- Ладно, Эдик, пора заканчивать официальную честь. Есть у смежников какие-то инновации? А то одно и то же из года в год.
- А как же! Распиарили экстремальные виды спорта и игры – ловля покемонов, квесты в недостроенных высотках ночью, - спешил порадовать шефа Точкин. - Балбесов у нас хватает! Лезут, чтобы шею себе свернуть. А у нас рост клиентской базы.
На этот раз отец Трифон благоразумно промолчал.
Опьяневшие от обильной выпивки и непривычности напитков – обычно пили водку, работники погребального сервиса, несмотря на мощную закуску, нестройно затянули любимую в их кругу песню «Владимирский централ». Игорь скривился как от зубной боли.
- Ну и слух у вас! Сразу видно, что в сибирской тайге все уши медведи вам оттоптали, - и запел красивым баритоном. А за ним и народ потянулся.
- Хороший ты запевала, - радостно улыбался отец Митрофан, у которого слух тоже был идеальным
- Да, тут целая история. В последний раз сидел со мной в одной камере профессор по вокалу из консерватории. Вот он и голос мне поставил профессионально, вместе в лагерной самодеятельности выступали. Я пел соло, а он аккомпанировал.
- А за что сидел он - разбой или грабёж? - полюбопытствовал Борис.
- Нет, он же интеллигентный человек. Просто застал дома жену с дирижёром и поступил по-мужски. Женщину бить не стал, а любовнику по лысине бронзовой статуэткой Музы врезал. Жена, правда, со страху с балкона прыгнула, но на счастье её невысоко там было - второй этаж. Только ногу сломала и сотрясение мозга. Ну а профессору дали пять лет за убийство в состоянии аффекта. Амнистировали после двух третей срока.
- И как он сейчас поживает на свободе? - спросил Борис.
- Да заехал я к нему в Москву, когда домой возвращался из сибирских далей. Опять в консерватории учит разные дарования. С женой сошёлся. Она после удара головой об асфальт изменилась – стала верной любящей женой.
- Может, и мне свою изменщицу с балкона скинуть, а то соседи всё болтают про неё разное. Кстати, и этаж второй у меня тоже. Может, поумнеет? – совсем уже мрачно пошутил залётный. Похоже, ром и виски всем прочно ударили по непривычным водочным мозгам.
Борис, вконец опьянев, нашёл в смартфоне музыку и фальшиво запел под неё противным тенорком известную песню Владимира Высоцкого:
«А на кладбище так спокойненько,
Ни врагов, ни друзей не видать…»
- Слышь, Борька, тут не кабак тебе, а место скорбное, печальное. Выключи свою музыку. Быстро! – не часто впадал Игорь в такой гнев.
- Борька, Борька, – передразнил его менеджер. - Эх, не тот ты уже, Игорёша, не тот, - нагло хамил захмелевший Борис, забыв про все понятия.
- Слушай ты! Для тебя я Гоша Бекетовский. А ты как был сявкой, так и остался, несмотря на все твои ходки.
Быков побледнел от ненависти и обречённости - оскорбление было смертельным и требовало ответа.
Он резко выхватил нож-выкидуху и кинулся на Красавина. Но не зря, ох, не зря Игорь столько лет прожил авторитетом – реакция была мгновенной и почти незаметной для глаз. Он сорвал со стены образец намогильного креста и нанёс один, но точной удар по большой круглой голове Быкова.
Борис рухнул к его ногам, не подавая признаков жизни.
- Жил как пёс, псом и умер, - не скрывая презрения, процедил Игорь. - Так, Эдик, похороны за счёт фирмы. Подальше его оформить, за город, на Румянцевское кладбище.
- Ты не горячись, Игорь, - попытался остудить его отец Митрофан. - У него мать пожилая, сердечница. Как ей к сыну на могилку добирать за город-то? Ты по совести реши это дело, как положено.
- Ладно, - Игорь уже ругал себя, что дал волю эмоциям, - кто у его матери дома был? Где она живёт?
- В Канавино, - ответили Фомины хором. – Между Ярмаркой и вокзалом.
- Что там рядом?
- Кладбище «Красный Вулкан», всего минут десять на метро, - ответил Эдик.
- Странное, однако, название, - удивился Игорь.
- Раньше это было пролетарское кладбище, - пояснил разрумянившийся от хорошей выпивки Эдик. - Но сейчас его кавказцы «крышуют» – армяне и азеры – да и весь район их. И не грызутся между собой, кстати, в отличие от вас. - Эдик показал на распростёртое тело на полу, - когда надо совместно доить вас, братьев-славян. А русские пролетарии – гегемоны советские - теперь не при делах, - нетрезво ухмыльнулся Эдик. - Вы хоть раз встречали у нас русского банкира или олигарха? В стране уже другая масть правит.
- Уж не твоя ли масть, часом? – напряглись Фомины.
- А что, мои все в шоколаде, а ваше дело простое - лопатой землю кидай, ямки копай, а думать будут другие, умные люди, - уже откровенно хамил перепивший главбух, переходя черту допустимого.
Старший Фомин молча поднялся с побелевшими от злости глазами, сжимая огромные мозолистые кулаки, и Игорь поспешил вмешаться, поняв, что на горизонте замаячил ещё один покойник.
- Ты заканчивай, Эдичка, такие шутки шутить. Они ведь и тебе могут ямку выкопать, даже на штык глубже, чем православным. Ребята они крепкие, своё дело чётко знают. А что, может, подхороним Эдичку к какому-нибудь бомжу пока менты не приехали? Я правильно говорю, братаны? – зло прищурился Игорь.
- Да, вы что, ребята? Я тоже крещёный, я свой - православный. Да за что?! – пролепетал побелевшими от страха губами Эдик, вынимая трясущимися руками из-под футболки крестик.
- Кому и за что, я тут решаю! А ты считай себе тихонько мертвецкие рубли и не рыпайся. У нас незаменимых нет! Ладно, поедешь завтра сам на «Красный Вулкан» - ты по своей масти лучше с кавказцами столкуешься, - не смог отказать себе в удовольствии ещё раз потоптаться на самолюбии много возомнившего о себе главбуха.
- Завтра же всё порешаю, Игорь, не сомневайся!- заторопился Эдик, вытирая пот с побелевшего лба.
- Мать-то в бедности живёт на таблетках от сердца, - вступил отец Митрофан. – Сынок нечестивый все бабки на наркоту тратил. Квартирка-то совсем убитая.
- Так, - Игорь уже полностью восстановил своё душевное равновесие. - Пиши, Эдик, мать на месяц в хороший сердечный санаторий оформить, а за это время и хату отремонтировать. Фомины, проконтролируете. Матери матпомощь выдать, - быстро распорядился Игорь.
-Да, жаль, так и не дождалась бабуся внучат. Одна у неё надежда была – внуков понянчить, - священник грустно покачал головой.
- Дождалась, однако, внучка-то старая, - неожиданно неприязненно пробормотал Фомин старший замогильным голосом.
- От кого это интересно, - вдруг оживился священнник?
- Да, от Наташки моей…бывшей, - понуро качнул головой Толик.
-Врёшь! Откуда знаешь, что рога тебе наставила? – недоверчиво зыркнул на него младший Колян.
- Сама сказала. Мол, надеялась, что Борька колоться перестанет, когда она родит, но… А пацан здоровый – совсем не в него. Богатырь! И светлый совсем, - несмело улыбнулся Толик.
- Интересные у нас на погосте дела творятся, а я не в курсе, - Игорь тоже заулыбался. – А вы знаете, что для бабуси самое лучшее лекарство от сердца – увидеть родного внука. Так, братаны, берите Наташку с пацаном и в Канавино.
- А если, это…не захочет она, - засомневался Толик, хлопая белесыми ресницами..
- Что, девку уговорить не сумеете? Купите ей памперсы там, питание детское. А если не подействует, пообещайте, что один из вас женится на ней и пацана усыновит, - опять прищурился Игорь, но на этот раз по-доброму.
- А что - это мысль, - обрадованно расплылся Колька. – Она девушка красивая, можно и с ребёночком взять. Тем более, что беленький.
- Ты куда поперёд старшего брата лезешь! – разгневанный Толик поднёс к носу младшего брата огромный кулак. – Может, и помиримся ещё. А пацан точно на меня похож. Может, ошиблась она по срокам?
- Так, с этим всё, - Игорь опять стал серьёзным. – Ты, Юра сейчас уйдёшь. В розыске находишься - светиться нельзя. А через недельку-другую подгребай. Будешь вместо
