бесподобно схожий с житейским немыслимо же большой политический скандал, наскоро вздыбленный ими на той и впрямь необычайно высокой волне их чрезвычайно порою никак не в меру воинственных амбиций.
Причем поболее всего оно было схоже как раз ведь на то, что весь их личный интеллектуальный и нравственный уровень никак не соответствовал тем доподлинно гениальным достижениям, до которых ныне смогла дотянуться костлявой рукой та на всем белом свете наиболее передовая техническая мысль.
Ну а теперь, собственно, как-никак, а хотелось бы разом уж перейти ко всем тем остальным самым что ни на есть конкретным и вполне деловым подробностям: с чего это, так сказать, вообще все уж тогда началось, и почему это вообще имел место весь тот сыр-бор и дым коромыслом.
Генсек Хрущев получил в наследство от своего предшественника Иосифа Сталина весьма же довольно серьезное отставание в области развития баллистических ракет.
А все дело тут было в том, что вождь всего мирового пролетариата панически боялся всевозможных коварных заговоров и, как оно и понятно, он прекрасно же осознавал, что ракета – это не гаубица, а потому ее вовсе необязательно будет еще надобно прятать в каком-либо соседнем от его дачи лесу.
Ее-то можно было и с расстояния в несколько сот километров запросто уж навести на кем-либо сколь вот давно неистово желаемую цель.
Скажем, на его собственную ближнюю дачу, когда он, ничего о том не подозревая, сидит себе в кресле и курит свою знаменитую трубку…
Вопросы своей личной безопасности у товарища Сталина всегда были на самом первом месте, ну а ракеты, самолеты и все остальное прочее – далеко вот не на втором.
Нет, он, конечно, никому не мешал разрабатывать и внедрять (ставить на вооружение) всевозможные модификации ракет «земля – воздух», но все-таки общее направление развития ракетостроения он довольно вот интенсивно по мере сил притормаживал, что и стало причиной тогдашнего весьма существенного более чем десятилетнего отставания.
Ну а его полноправному преемнику Хрущеву вовсе не с чего было и впрямь до дрожи зубовной бояться своего собственного народа, он-то никак не был весь с головы и до пят запятнан его совершенно безвинною великой кровью.
Зато ему было как-то уж нисколько совсем не по себе из-за той в самом воздухе явно присутствующей заокеанской милитаристской угрозы.
Она была всецело гибельна и беспрестанно нависала над его головой впрямь-таки дамокловым мечом, а потому с нею никак нельзя было вовсе вот совсем не считаться.
Хрущев довольно тревожно спал по ночам, а потому и решил он всем своим неповоротливым крестьянским умом нагнать на американцев этакого сущего ползучего страху…
И это потому он и начал бравировать: «А у меня такое, значится, есть, что вам вообще никогда и не снилось».
И американцы совсем не на шутку тогда вот явно встревожились.
А вдруг у Хрущева и впрямь чего-нибудь подобное, крайне так весьма загадочное, действительно есть, и им при подобном раскладе стало безумно потребно и самим на него столь вдумчиво да повнимательнее поглядеть, весьма детально его, изучив во всех его, так сказать, хоть сколько-то возможных подробностях на карте своей собственной аэросъемки.
Вот потому и начались все те разведывательные полеты, которых, кстати, было очень даже много, и вполне возможно, что, если бы Пауэрс не полетел именно 1 мая 1960 года (советской стороной это было воспринято как явный вызов), эти полеты могли бы прекратиться совершенно так вовсе самостоятельно за их полнейшей дальнейшей ненадобностью.
Поскольку картина уже была во всем предельно всем и каждому ясна.
По результатам весьма продолжительных аэросъемок невероятно обширной (даже на карте) советской территории Вашингтону стал уж вполне достоверно тогда известен тот самый сколь недвусмысленный факт, а именно, что все пустые угрозы Никиты Сергеевича есть один лишь чистейшей воды блеф.
И все же даже и вполне до конца успокоившись, американцы все взвесив, решили сходу так со всей силы ударить Хрущеву под дых.
Причем вот в особенности американским военным бонзам совсем уж никак до чего еще явственно никак не понравилось, что их до чего еще совсем напрасно и злонамеренно и впрямь-таки заставили совершенно зазря чертовски переволноваться, попросту сколь весьма недальновидно водя их за длинный нос
Ну а как раз-таки потому они и задумались над вполне адекватным и вполне уж того стоящим да и на редкость более чем верным ответом на подобного рода донельзя вот дешевый карточный блеф.
А тот и близко между тем вот не был хоть с какого-то бока вообще вот похож на то крайне тупое и грозное размахивание грязной туфлей в ассамблее ООН.
Как-никак, а Хрущев решил запугать людей имеющих в самих уж своих генах до чего только немалый заряд авантюризма, а также еще с колыбели вполне уж привыкших ко всякого вида оружию.
А это было чисто ведь между тем попросту как-никак, а именно что невозможно…
Но мир сознания Никиты Хрущева был узок и мал он стал руководителем огромной империи где-то до чего и впрямь глубоко внутри так и оставшись все тем же с самого так еще детства забитым холопом.
А заодно и надо бы верно оценивать тех, кто тогда находился с другой стороны.
Как-никак, а и впрямь вот по тем до чего крайне заносчивым и кичливым представлениям американского истеблишмента Хрущев разве что попросту совсем необдуманно вздумал детской хлопушкой напугать того самого грядущего властелина всей же планеты.
Ну а потому в Пентагоне враз и решили показать простоватому товарищу Хрущеву, кто это, значит, во всем этом мире хозяин и кто это кого, собственно говоря, на самом-то деле бояться буквально до дрожи вот должен.
И именно с целью вполне наглядного устрашения ими и был в том самом вполне же наглядно именно что всецело предшествующем кризису 1961 году сколь до чего еще широко, и весьма демонстративно развернут на территории издревле никак совсем недружественной России Турции довольно-то большой комплекс ядерных ракет «Юпитер».
Причем надо бы довольно-таки сходу до чего разом заметить, что до Москвы им было лететь всего-то 10 минут.
А это между тем очень даже немного, за такое короткое время можно было и не успеть спешно добежать до какого-либо особо укрепленного бункера.
В этакой ситуации Хрущев был просто обязан сделать хоть что-нибудь для весьма существенного поднятия своего авторитета во всех наивысших партийных кругах, ведь это как раз перед их лицом он и был попросту призван беспрестанно олицетворять собой светлый образ надежи царя-батюшки.
Позаботиться именно об этом народе вполне естественно, что и было его самой прямой и, надо сказать, более чем основной обязанностью, да и паритет с американцами соблюсти ему было очень еще даже тогда во всем жизненно так необходимо.
В случае явного перекоса те могли дерзновенно отважиться на него до чего сразу без долгих разговоров напасть с самыми же катастрофическими последствиями для всего того последующего осуществления светлых идей грядущего коммунизма.
Да и вообще, существовала явная опасность потерять полноценную треть населения из всего того безбедно же жующего свои твердые сухари социалистического общества.
Ну а что касаемо коммунистического правителя Кубы Фиделя Кастро…
Нет, этот вождь-островитянин никак не мог отказать Москве в ее нижайшей просьбе.
Ведь его до самой мелкой дрожи трясло при мысли, что американцы скоро вновь повторят свою попытку вторжения, и на этот раз она вполне еще может окончиться значительно более удачно, нежели чем та, что случилась некогда ранее.
А потому и был он вполне вот готов в самое адово пекло полезть, лишь бы Остров свободы за ним одним уж так и остался.
Возникновение на его острове анклава американской НЕСВОБОДЫ в его понимании было равносильно самоубийству, а потому на предложение Москвы он, все весьма хорошо и довольно-таки степенно обдумав, в конечном итоге ответил своим весьма же вполне хладнокровным согласием.
А там ничего другого от него и не ждали, поскольку СССР был фактически монопольным рынком сбыта кубинского сахара и хлопка, а потому и мог он довольно же запросто диктовать почти любые (в границах разумного) условия.
Доставку ракет осуществляли в атмосфере глубочайшей секретности, даже командиры кораблей узнали о том, куда именно пойдут их суда, только ведь уже находясь в открытом море, вскрыв выданные им непосредственно перед самым выходом из портов пакеты.
И те ракеты были искусно спрятаны под слоем зерна, да только от бдительного глаза американцев их уже на стадии постепенного (не за час с небольшим) развертывания было никак, затем вовсе не скрыть, поскольку янки довольно часто облетали Кубу на своих разведывательных самолетах.
И вот после нескольких недель сурового телефонного противостояния ядерные боеголовки с Острова свободы пришлось же Хрущеву нисколько, не мешкая совершенно так попросту немедля сходу убрать.
Слишком уж дядя Сэм был категорически против всякого их там дальнейшего присутствия до чего делово и донельзя так сурово настроен.
Ну а Хрущеву его крайне неловкий кувырок через голову, в конце концов, явно вот стоил места генсека, а все же свой век он доживал вполне статно и более чем благополучно.
Да только чего это еще делали бы мы все, люди, живущие на этом теперь отныне маленьком земном шаре, если бы та пресловутая зона отчуждения имела бы не тридцатикилометровый периметр (как в Чернобыле), а трехтысячекилометровую окружность, причем как раз именно вокруг многих прежних очагов возвышенной культуры и централизованной власти.
Может, у кого-то и есть сомнения, куда именно в первую очередь были бы посланы боеголовки, начиненные стронцием и плутонием, да только у автора этих строк никаких в том сомнений вовсе так нет, как и во всех тех ещё только возможных последствиях этакого рода чрезвычайно самоубийственных действий.
.
