не те, которые закрывают лицо, а общественные маски, которые в действительности ограничивают рамки нашего бытия. Когда приходит карнавал, ты скрываешь свое лицо под маской; никто не знает, кто ты на самом деле. Только тогда и только так ты действительно можешь быть самим собой.
Некоторые старые венецианские маски дошли до наших дней. Возможно самая известная из них, белая - баута. Она похожа на лик призрака. Человек в бауте надевает треуголку и белые одежды. В маске проделано большое отверстие для рта, которое служило не только для приема пищи, но и для изменения голоса. Человека, носившего бауту, было особенно трудно опознать, поскольку его голос также изменялся. Этой маской, в основном, пользовались аристократы; она была самой распространенной в Венеции.
Другая древняя маска - маттаччино, ее надевал канатоходец, бросавший в толпу тухлые яйца. Сейчас эта маска встречается крайне редко.
Есть в Венеции маска, символизирующая свободу сексуальных нравов, она раскрепощала мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации. Эта маска называется ланьяга, она мужская, но к ней прилагались женские одежды. Эта маска изображает кошку или кота; человек, надевавший ее, вел себя буйно. Эта маска давала выход пульсациям, которые, используя современную терминологию, можно было бы назвать транссексуальностью.
Среди любопытных масок можно выделить «доктора чумы» - думаю, многие этот наряд помнят. Это широкая туника, к которой прилагается маска в большим изогнутым носом, похожим на клюв; маска делает человека похожим на ворона. Когда Венецию поражала чума, врачи действительно так одевались, потому что в клюв вставляли баночки с мазью или с благоухающими настоями, которые позволяли врачам дышать среди миазмов и зловония. Эта карнавальная маска выполняет функцию экзорциста, она отгоняет смерть.
Самые популярные маски известны вошли в обиход начиная с XVI века, вместе с художественной комедией – это Коломбина, Арлекино, Панталоне. Все эти куклы родились в Венеции, приобрели важную роль в театре благодаря плеяде драматургов, список которых завершил в XVIII столетии Карло Гольдони.
Еще одна особенная маска - ла моретта (негритянка) - была женской. Она состоит из черной личины, которую женщина прикрепляла на лицо, однако у нее не было завязок. Внутри маски укреплена деревянная пуговица, которую женщина сжимала зубами. Маска держалась на лице, но лишала женщину возможности разговаривать. Об этом знала и сама маска, и ее собеседники, и поэтому коммуникация с это маской строилась на игре глаз.
Отношение церкви к венецианскому карнавалу характеризовалось абсолютной терпимостью. Сейчас церкви нечего бояться подрыва устоев, поскольку теперь карнавал - это праздник довольно невинный и не создающий никакой дестабилизации. Но то, что происходило в Венеции в прошлом, предоставляло людям церкви любые запретные возможности. Имеются документальные свидетельства об участии в карнавалах монашек. В те времена девушек принуждали к постригу в монахини, это не было внутренним призванием. На карнавале желающие приключений монашки, облачившись в карнавальные маски и костюмы, тоже давали выход своим чувствам. В прошлом венецианский карнавал был весьма полезен церкви, поскольку являлся своего рода отдушиной для самих католических священнослужителей, страдавших от целибата (обета безбрачия). Потому на костюмированный карнавал в Венеции из разных мест съезжалось множество католических священников, монахов и монахинь.
С течением веков венецианцы разработали множество способов празднования карнавала. Это и состязания, и публичные выступления, театральные шутки, вроде, например, «Геркулесовой силы» - человеческой пирамиды.
Были «пунические войны» - жестокие сражения, разыгрывавшиеся на мостах, между двумя кланами, жившими по разные стороны от Большого канала. Кланы называли себя «кастеллани» и «николотти», бойцы жестоко колотили друг друга в попытке захватить чужую территорию или отстоять свою.
Практиковались бег с ручными тележками, корриды с быками и медведями. И, конечно, проводилось множество веселых пиров. Все это в совокупности и был карнавал, по определению являвшийся безумием и попранием правил приличия.
Среди симпатичных курьезов распутства, сохранившихся до сих пор, упомянем «казини» - значение этого слова претерпело изменения и в современном итальянском оно значит «публичный дом». Однако прежде "казини" были своего рода клубами венецианской аристократии, с которых играли в карты, чинно беседовали, слушали музыку и - почему бы и нет? - предавались сексуальным утехам.
Здание одного из этих «казини» сохранилось, там сейчас расположен французский культурный центр. Его еще называли «казино Вениер», поскольку дом был собственностью всемогущего прокурора Марко Вениер. Однако зданием пользовалась, в основном, жена прокурора Елена Приоли, которая, насколько известно, водила туда своих любовников именно в период карнавала.
Прокурорша не боялась, что муж застукает ее, поскольку дверь находилась под портиком, в котором было проделано отверстие, замаскированное напольной плитой, приподняв которую, можно было увидеть, кто стоит у входной двери. Согласно легенде, в «казино» вел потайной ход, ведший под ближайший мост, под которым всегда наготове стояла гондола, и посетитель, пожелавший остаться незамеченным, мог спокойно уплыть восвояси. Этот потайной ход не виден со стороны комнат, но его хорошо видно с моста деи Баретери, со стороны Сан Марко, и следовательно, этот потайной ход действительно существовал.
Фигура карнавального шута.
В XVI веке церковь стала все решительнее выступать против масленичных игр, хотя в предыдущие два века даже в монастырях этот праздник отмечали на широкую ногу. При этом протестантское духовенство было настроено еще непримиримее, чем католическая церковь. Начиная с 1540 года тема Масленицы и карнавала стала одним из основных спорных моментов во взаимоотношениях между обеими конфессиями. Эти разногласия привели к тому, что масленичные игры и карнавалы сохранились в Германии в католических местностях, исчезнув там, где преобладают протестанты. Примерно в это же время из карнавальных представлений исчезли фигуры чертей и бестолковых крестьян, им на смену пришли шуты.
DUYSTER, Willem Cornelisz. Carnival Clowns, 1620 год.
GRASSER, Erasmus Morris Dancer (Bridegroom), 1480 год.
Типичные атрибуты карнавального шута – это шутовская шапка с ослиными ушами как символ глупости, скипетр с фигуркой шута на вершине (намек на его самодовольство) и, наконец, бубенчик. Этот бубенчик обычно связывают с цитатой из Библии: «Если бы я разговаривал языком человеческим и ангельским и не был исполнен любви, то я был бы звонкой медью или гремучим бубенцом». То есть шуту не была свойственна добродетель христианской любви к ближнему. В средние века он олицетворял в первую очередь глупость и ребячество, шута считали существом злым и опасным. Глупость толковали как невежество по отношению к Богу, так что карнавальному шуту оставалось сделать всего один шаг, чтобы вступить в союз с дьяволом.
Короче говоря, шут презирал все то, что общество обычно считало хорошим и правильным. Таким образом, создание шутовского королевства, ставшее масленичной традицией в средние века, можно рассматривать как пародию на нормальное общественное устройство. Шутовским королевством управлял король-шут, у которого, разумеется, был свой шутовской двор. Эта традиция по сей день продолжается в форме «карнавальной гвардии» или «танцевальных союзов».
Масленичные традиции в разных странах
Современная Церковь уже не питает прежней враждебности по отношению к масленичному карнавалу: в 1993 году кардинал Фридрих Веттер, архиепископ мюнхенский, заявил, что масленичные костюмированные празднества – это «веселое восстание против подавляющего, изматывающего стресса». Они создают атмосферу «здорового реализма, для того чтобы мы не считали себя важнее, чем мы есть на самом деле».
На то, что возникновение карнавала связано с религиозными традициями, указывает употребляемое с XVIII века название Масленицы «фастнахт» («канун Великого поста») и соответствующий праздник в церковном календаре. Лишь в XIX веке в Рейнланде стали чаще употреблять слово «карневаль» (отсюда русское «карнавал»). Это слово итальянского происхождения, оно вошло в немецкий язык лишь в конце XVII века и происходит, в свою очередь, от церковно-латинского названия поста «carnislevamen», то есть «исключение мяса». По-итальянски «carnelevare» значит «убирать мясо» и аналогично русскому «мясопуст», означающему прощание с мясом.
После Масленицы идет «Пепельная среда» (аналог русского «чистого понедельника»), которая для католиков – первый день сорокадневного Великого поста перед Пасхой, во время которого они вспоминают о страданиях Иисуса Христа. Но люди, участвующие в карнавале, хотят, прежде всего, повеселиться, и поэтому в наше время «Пепельная среда», зачастую, не является для них началом реального поста.
Окончание Масленицы и начало Великого поста в «Пепельную среду» раньше символически отмечалось особым действом. Над куклой, которая символизировала Масленицу, сначала устраивали шутовской суд, нередко сопровождавшийся пародиями на церковные ритуалы. Потом эту куклу обычно закапывали в навозной куче, были и другие варианты «казни»: расстрел, сожжение или утопление в воде. С этим древним обычаем связано сожжение чучела, несколько лет назад вновь введенное в Кельне.
Теперь каждый год в полночь с карнавального вторника на среду в Кельне сжигают «нуббель» – так здесь называют чучело в человеческий рост, которое воплощает в себе все карнавальные грехи. Сожжение «нуббеля» знаменует окончание Масленицы и начало Великого поста. Священник поджигает «нуббеля», а все вокруг поют песню «В Пепельную среду праздник заканчивается». После того как «нуббель» превратится в пепел, можно попросить священника осенить себя пепельным крестом в знак покаяния. Карнавал окончен.
В Шотландии на Масленицу было принято печь «постные лепешки». В сложенные вместе ладони насыпали горсть овсяной муки, затем муку крепко сжимали в ладонях и погружали в холодную воду, а полученный шар выпекали в очаге прямо в горячей золе. Выпечку блинов шотландцы считают важным актом, в котором стараются принять участие все члены семьи: один смазывает маслом сковороду, другой льет на нее тесто, третий переворачивает блин…
В Англии уже много лет проводятся соревнования в беге женщин с блинами. В 11.45 раздается звон «блинного колокола». Каждая женщина бежит с горячей сковородкой и блином. Правила соревнований предписывают, что участницы должны быть не моложе 18 лет; на каждой обязательно — фартук и косынка; во время бега нужно не менее трех раз подбросить блин на сковороде и поймать его. Первая женщина, которая передаст блин звонарю, становится чемпионкой блинных гонок на год и получает в награду… поцелуй звонаря.
В школах Дании в масленичные дни проводятся театральные представления, концерты. Школьники обмениваются
