ожидал такого ответа. И это говорил тот, которого он спас из плена данов, которому помог возвратить власть.
- Что ж, три дня – так три дня… За три дня отдохнём, а затем двинемся дальше.
- Погоди! – Харальд схватил князя за руку и крикнул. – Ульвар!
- Здесь я. – Словно из-под земли появился Ульвар.
- Ты этого с крестом тоже утопи, как и предыдущего. Сегодня же…
- Сделаю. – Ухмыльнулся Ульвар.
- Больно вино любил первый-то. – Пояснил конунг. – Долго его тело франки искали, только через шесть дней ниже по течению нашли. И этого долго будут искать. А ты, князь, куда идти собрался? К Цедрагу тебе нельзя: ждёт он тебя, да и франки ему на помощь пришли. Знаю я… Раненых и часть детей у меня можешь оставить, а с остальными ко мне в Скандию к Рагнару отправишься. Ульвар тебя проводит.
- Еды у нас мало. – Рюрик чуть повеселел.
- И у меня не густо. На первое время мешков двадцать зерна выделю, а уж дальше сам думай о пропитании.
Рюрик согласно кивнул головой и вернулся к русичам, а Ульвар, смотря ему вслед, недоумённо спросил конунга:
- А чего ты молвил, что зерна у нас мало? Урожай хороший был, и дань собрали немалую.
- Чтоб знал своё место. Где его воины? Погибли. А ведёт себя, как будто дружина за его спиной стоит. Нет у него теперь силы, и помыкать мной не позволю. За то, что из плена вызволил, сейчас спасаю его. Помню я, как его бояре Крутослав и Оскол призывали убить меня.
Плыть по морю несколько дней – дело нешуточное. Драккары хоть и повместительнее славянских ладей, но у Харальда их немного. Как всех поместить на них? Придётся, видимо, часть добра оставить. Удручённый этими мыслями, Рюрик подошёл к Осколу. Он полулежал в телеге и смотрел на подошедшего князя. Улыбающаяся Милолика радостно сообщила:
- Вот только напоила его.
Рюрик снисходительно покивал головой:
- Это хорошо! Значит, на поправку пошёл. Харальд предложил нам в Скандии затаиться. Дорога туда по морю нелёгкая, поэтому тебя, Оскол, и всех раненых, больных и стариков, а может и часть детей, здесь оставлю. Попозже вас всех заберу.
Услышав эти слова князя, Билюд весь поник и опустил глаза в землю, а Милолика, напротив, вскинула голову:
- Я его одного не оставлю. Я тоже останусь.
Оскол набрал полную грудь воздуха и хрипло произнёс:
- Рюрик…
Князь вздрогнул: давно он его так не называл.
- Ты говорил, что друг я тебе. Не оставляй меня у конунга. Я выдержу дорогу. В море ветер раны мои обдует, и они быстрее заживут. Нельзя нам дробиться. Разбредётся народ – не будет больше силы у русичей.
- И так уж не осталось. – Горестно усмехнулся князь. – Ладно… Никого не оставлю у Харальда. Брошу всё, но людей заберу всех.
Оскол устало вздохнул и закрыл глаза, а уже повеселевший Билюд заботливо поправил одеяло, укрывающее раненного боярина.
