Как я вычислил шпиона в свите Петра I

монашка–старица Каптелина 19 февраля, и на следующий же день майор Глебов был арестован. Более подробно об этой трагической любви и гибели майора можно прочитать в моей статье "Любовь и казнь майора Глебова".

  Итак, читая труды историка Николая Устрялова, я не обнаружил текста этого указа Петра I, но зато увидел его УПОМИНАНИЕ. Дело в том, что для написания шестого тома о царевиче Алексее и его побеге, Устрялов выезжал в Вену и там очень долго работал в тайном государственном архиве. Там он разыскал множество донесений посланника Венского двора в России — Отто Плейера своему императору о тех событиях в Москве.
  Вот что пишет Николай Устрялов:

  "По словесному показанию царевича 3-го февраля, на другой день посланы курьеры Сафонов и Танеев в С.–Петербург и капитан–поручик Скорняков–Писарев в Суздаль, с повелением привести в Москву указанныя царевичем лица. ..." (там же, стр.170)

  Эти слова написаны со следующей сноской — "Донесение Плейера цесарю от 17 / 6 февраля в тайном государственном архиве в Вене".

  На донесении Плейера проставлены даты его написания по двум календарям через дробь — 17 / 6 февраля, где вторая цифра соответствует Юлианскому календарю, применяемому тогда в России.
  Получается, что Отто Плейер узнал об "отъезде" следователя в Суздаль ещё ДО свершившегося факта, то есть, его ПРОИНФОРМИРОВАЛИ об этих указах. И если в Петербург курьеры уехали в действительности, то в Суздаль на тот момент никто ещё отправлен не был.

  Кто же мог быть информатором Отто Плейера? Тут напрашивается ответ такой — этим человеком мог быть тот, кто был ВХОЖ к Петру I и мог узнать о планируемой отсылке курьеров в Петербург и следователя в Суздаль. Из всего близкого окружения царя на эту "роль" больше всего подходит камер–паж (слуга, денщик) Петра I — Семён Иванович Баклановский. Попробую обосновать свою мысль..., и для этого расскажу об одном деле, связанном с Александром Кикиным.

  Итак, в самом конце 1714 года Александр Васильевич Кикин сильно погорел на "хлебном деле" — при поставках продовольствия (фуражировка) армии и флоту избранная когорта чиновников–толстосумов (князь Меншиков, адмирал Апраксин, канцлер Головкин и др.) за свои деньги через подставных лиц по дешёвке закупала зерно и продукты, а потом за казённый счёт эти "друзья П....", ой, не так..., "птенцы гнезда Петрова" фактически сами у себя покупали этот провиант, но уже втридорога. Естественно, сальдо от аферы (махинаторы около трёх лет проворачивали свои дела) шло в карман этим господам, среди которых был и Кикин.
  Для преступных схем наживы была даже создана фиктивная торговая фирма в Амстердаме и денежки оседали в тамошних банках. Как говорится, "кому война, а кому мать родна" — в то время ещё продолжалась изнуряющая Северная война (для России она началась в августе 1700 года), плюс "османы" не давали покоя..., и каждая казённая копейка была на счету.

  Обнаружив этот "распил" государственных средств, Пётр I учинил суды и расправы над многочисленными казнокрадами (наказали только "мелких" чинуш — им жгли языки калёным железом, клеймили, ссылали в Сибирь, казнили ...), но при этом его "лучший кореш" светлейший князь Меншиков был царём прощён, а Кикин прикинулся "шлангом", сымитировав апоплексический удар (инсульт) — у него отнялась речь..., и на все вопросы следствия он только таращил глаза и мычал.
  Царь не стал трогать "болезного", тем более, что за него заступилась царица Екатерина Алексеевна (это видно из письма английского резидента в России Джорджа Маккензи от 3 декабря 1714 г.), а лишь заставил того заплатить в казну большой штраф и отправил подальше от своих глаз в Москву.

  Именно тогда Кикин часто бывал в своей родовой усадьбе в Щурове (сейчас входит в городскую черту Коломны), где к нему "вернулся язык и хорошее настроение". В это же время на "левые" деньги Александра Васильевича в Петербурге продолжалось строительство Кикиных палат. Возможно, что именно тогда часть утаённых денег (около 40 тысяч рублей серебром) была сокрыта в Щурове. Об этом ещё не найденном кладе и о его вероятном местонахождении можно прочитать в моей статье "Тайна клада Кикина".

  Опала казнокрада длилась недолго, Александр Васильевич был прощён и снова стал служить государю, но уже без привычного "доступа к телу"..., но чтобы по-прежнему быть в курсе настроений царя относительно себя любимого, ему пришлось заводить при свите Петра I агентуру в лице камер–пажа Семёна Баклановского..., естественно, оплачивая такую услугу. Уже будучи арестованным по делу царевича, Кикин, отвечая на письменные вопросы Петра I, писал 18 февраля 1718 года — "Баклановского имел к себе года с три и тайну сказывал...".

  А 5 марта на допросах Кикин показал, что говорил Баклановскому — "... что ни слыхал от царскаго величества и от государыни царицы, ему Кикину все сказывал, и денег ему 100 руб. дал. Баклановскому он говорил: как царевич прибудет, чтоб ему прислать известие для того, чтобы царевич на него чего не налгал..."
  Чтобы понимать цену этих денег, скажу, что в то время "квалифицированный" мастеровой (плотник, каменщик) получал около 20 рублей в год.
  Так вот, "агент" Александра Васильевича прознал 3 февраля, что царь зачем-то послал в Петербург своего курьера Сафонова, но конкретику — не знал. И он пишет Кикину письмо о московских событиях того дня (об отречении царевича Алексея от наследия престола) и отправляет в Петербург своего человека — "частный" курьер сумел опередить "государственного", но Кикин не понял, что ему делать с этой информацией и поспешил за советом к своему брату Ивану. Там его и арестовали ближе к полудню 6 февраля.
  Суд министров (считай, близкие друзья Петра I) 14 марта в числе других присудил Баклановскому смертную казнь, но окончательное решение оставил на усмотрение царя. Историк Устрялов о его судьбе так ничего и не выяснил..., но мне кое-что узнать удалось — жив он остался, имел пять детей (три сына и две дочери) и даже во времена правления императрицы Анны Иоанновны был весьма заметен — его подпись присутствует под челобитной о восстановлении монархии (1730 г.) и он служил воеводой в 1731–38 годах в тогда ещё маленьком Красноярске с населением около 5 тысяч жителей. По болезни он был уволен со службы в Кашин.

  Историк Устрялов пишет, что Кикин был женат на сестре Баклановского. Но мне представляется, что это неверное предположение историка. Во-первых, у Баклановского кроме брата Константина была только одна сестра Федосья, а во-вторых, Кикин последним браком был женат (он женился примерно в 48 лет) на молодой Надежде Ивановне Колюбакиной. Да и сам Устрялов однажды называет (с чужих слов) жену Кикина Надеждой, и тут же сам себе противоречит, приводя документ, где она уже зовётся Фёклой. Одним словом, с "жёнами Кикина" в разных источниках существует полная разноголосица..., но то, что последней его супругой была Надежда Ивановна Колюбакина (дочь Ивана Яковлевича Колюбакина) — я установил на 100% по документам купли-продажи земельных участков уже в "послепетровское время". В Википедии ошибочно называется её фамилия — Шафирова (видно, ошибка пошла "по цепочке" из одной родословной книги 19 века).
  Почему я так "бьюсь" за настоящее имя этой женщины ? Пётр I, как правило, наказывал не только самих "преступников" но и многих их родственников — так после казни Кикина, его беременная жена была выгнана из своего дома (из только что выстроенных Кикиных палат) на улицу абсолютно без вещей (ещё стояли мартовские холода), и через два месяца на окраине Петербурга в "приюте убогого чухонца" она родила. Там её в охапке соломы, всю оборванную, с плачущим ребёнком и разыскал бывший коллега Александра Кикина по "морскому цеху" генерал–адмирал Апраксин (Фёдор Матвеевич, 1671 – 1728 гг., президент Адмиралтейств–коллегии, брат царицы Марфы Матвеевны).
  Он сначала запросил у Петра I разрешение на оказание им помощи (без уведомления государя можно было поплатиться за сочувствие опальным) и, получив согласие, снабдил бедную женщину едой и одеждой. О дальнейшей судьбе матери и дитя нигде ничего не сказано, но мне удалось косвенными путями проследить за ними..., но это уже совсем другая история.
  Извините меня за это "лирическое отступление".

  Завершу эту публикацию предположением — уж если камер–паж царя "работал" на Александра Кикина, то почему бы ему ещё не "подработать" и на Священную Римскую империю? Наверняка, цесарский посол Отто Плейер платил ему побольше Кикина.
  Итак, сделаем из всего этого вывод — если внимательно читать и сравнивать различные источники, то можно даже 300 лет спустя после событий делать интересные открытия.