звонила. А я не знаю, что отвечать.
- Сейчас позвоню. Вы обедали?
- Да, уже, не дождались тебя. Иди, поешь, с лица спАла совсем!
Есть расхотелось. Взяла телефон.
Милый, чуть захлебывающийся голосок Татуши Марина могла слушать часами! Подруга, нет, - родной, близкий человек!
- Ты самая лучшая, - кричала в трубку Татуша, - самая чудесная, самая добрая, самая верная, самая заботливая моя подруга! Мариночка, родная, ой, Мариночка моя! – и еще несколько минут таких же восторженных эпитетов.
Марине всегда было чуть-чуть неловко от похвал, но Татуша никогда не кривила душой, и от ее слов Марина расцветала и отвечала ей тем же.
Но сегодня какая-то тоска, необъяснимая, тяжелая, грызла сердце. «Добр-ррая, добр-ррая! – насмешливо орали дрозды за окном. – «Пр-рроззе-ввала! Пр-рро- ззе-ввала! Что Ж Ты Так? Что Ж Ты Так?»
Марина говорила в трубку почти механически. В мозгу ворочалось: «Не вернется Сяма! Не вернется! Перекати-поле, где пристанище тебе?..»
«Нельзя помочь человеку если он этого сам не захочет», - вкрадчиво успокаивал здравый смысл.
«Можно было попробовать» - сверлила совесть – «Не наскоком, бережно. Можно было! И время можно было найти. Все можно, если с любовью.»
- Конечно, Татушенька, конечно, целую, береги себя, конечно, увидимся!
Марина положила трубку. Прислушалась. Муж смотрел телевизор. Дочь за компом, сын с планшетом.
Мартовское небо было синим-синим, чистым, словно умытым, снегом ли, слезами ли… Кто знает…
«Что Ж Ты Так? – продолжали кричать дрозды, - Добр-рая, Что Ж Ты Так?..
