Феофил довольно улыбнулся. Теперь он знал, чем ему удивить франков: вместе с посольством он пошлёт этих могучих воинов. Пусть франки думают, что у императора все воины такие.
* * *
А в другой империи христианского мира – империи франков, не менее могущественной, чем Византия, перенявшей культурное и духовное наследие Древнего Рима, архиепископ Меца степенно шёл по императорскому дворцу. Звук ударов его посоха о пол глухо отдавался под каменными сводами коридоров. Вооружённая стража беспрепятственно пропускала его, узнавая в нём брата императора.
Император франков Людовик, наморщив лоб, в задумчивости сидел около камина, смотря на пляшущие языки пламени, и отрешённо перебирал чётки. Взглянув на вошедшего, он безразлично произнёс:
- А, это ты!..
Архиепископ чуть улыбнулся краешками губ:
- Грустишь? Что за забота гложет тебя? Может я смогу развеять твои сомнения и помочь решить твои проблемы?
Император скептично скривил брови:
- Ты готов помочь мне? Разве твоё сердце больше не держит обиды на меня ?
- Обиды?! Мне не за что обижаться на тебя. Ты поступил как мудрый правитель и оградил свою власть от возможных посягательств на неё других, имеющих на это право. Я даже благодарен тебе: в лоне церкви я обрёл доселе неведомые мне знания, и мне открылась одна истина, к достижению цели которой, я надеюсь, ты придёшь с моей помощью. Скажи, что заботит тебя?
Император Людовик понуро закачал головой:
- Меня, брат, волнует эта необычная звезда, посланная Богом. Означает ли это, что Господь одобряет то, что я замыслил, или осуждает меня?
- Поведай мне о своих намерениях, и я постараюсь разрешить твои сомнения. Я слушаю.
- Алчность жжёт моих сыновей. Всю землю, над которой мы с моим отцом кровью и потом распространили свою власть, я поделил между ними. Я надеялся, что они довольствуются этим, но они воюют между собой, разоряя друг друга, несмотря на кровные узы. – После этих слов император с испугом взглянул на брата, но архиепископ бесстрастно слушал его речь, и Людовик продолжил:
- Ты можешь посчитать это местью, но я называю это воспитанием. У своих неблагодарных сыновей я решил урезать владения. Я хочу лишить Лотаря звания соправителя и оставить ему только землю моего умершего племянника – Италию.
Архиепископ удовлетворённо склонил голову:
- Церковь одобряет это. Продолжай…
- Я хочу сделать королём моего младшего сына Карла и расширить его владения за счёт земель Пипина и Людовика Баварского с границами от устья Везера до Луары, а на юге – до Маастрихта, Туля и Осера. Центром его королевства будет Париж.
Архиепископ опять склонил голову:
- И это совпадает с помыслами церкви.
- Помыслы?.. Какие помыслы?
- Об этом позже. Так что беспокоит тебя в этом решении?
- Карл молод и не опытен, а в подбрюшье его владений непокорные сарацины. Сможет ли он удержать их натиск?
- Об этом можешь не беспокоиться. У сарацин уже не так много сил. Их хватает только на то, чтобы сдерживать императора Византии. Основные военные действия будут на востоке. Лишившись части своих земель, твой сын Людовик туда устремит свой взор.
Император недоверчиво скосил взгляд:
- А если мои сыновья решат откусить от владений Карла?..
- Церковь не допустит этого.
- Разве церковь сможет помешать им?
- Рассуди здраво: ты уже не молод, и твоих сил уже не хватает поддерживать порядок в империи. Другого, каким был твой отец Карл Великий или как ты в молодости, в твоём окружении просто нет, кто мог бы удержать в целостности все земли, завоёванные вами. Скоро придёт твой час, и ты предстанешь перед Всевышним. Что ты оставишь в этом миру? Своим сыновьям ты оставляешь королевства, но это не мешает им жить в раздоре. Сейчас только твоя власть императора, в том числе и над церковью, удерживает все эти земли в одних руках. Что может сохранить все эти земли едиными после твоей смерти?
- Что?
- Только церковь. Наша церковь простёрла свою власть и скрепила духовными цепями эти земли в одно целое. Сейчас номинально император властвует над церковью, но фактически ты потерял эту власть. С уходом в иной мир ты оставишь духовную власть папе. Мирские радости нас не прельщают. Наша цель – спасение христианских душ. В этом наша сила. Но сильны мы не так, как хотелось бы. Не должно быть у христиан два владыки: папа и император в Константинополе. Только папа должен быть единственным, кто должен повелевать христианами. Я верю, что придёт то время, когда копья и мечи франков сметут эту власть в Византии, и духовные крепи объединят всех христиан под единой властью – властью папы. Он станет посланником Бога на земле. И только под его властью мы сможем осуществить главную миссию.
- Миссию? Ты говоришь загадками, брат мой. – Император франков заинтересованно посмотрел на архиепископа, а тот, уставившись на Людовика немигающим взглядом, ледяным голосом спросил:
- Скажи, почему несколько лет назад твои воины бросили тебя в твоём споре с сыновьями?
Император задумался, а потом в недоумении пожал плечами. Архиепископ медленно и всё тем же ледяным тоном продолжил:
- Этого не захотела церковь. А почему?
Император в растерянности смотрел на брата.
- Потому, что ты перестал воевать со славянами, начал привечать их и даже одаривать их землёй, а они начали селиться на этой земле. А почему потом через год воины франков отвернулись от твоего сына Лотаря и встали опять под твои знамёна? А потому, что Лотарь поступил ещё более мерзко: он призвал себе на помощь славян воевать с франками. Кого? Славян!..
У архиепископа от гнева прищурились глаза, и он повысил голос:
- Натравливать славян друг на друга – это в наших интересах, но чтобы привлекать славян убивать христиан!.. Это просто недопустимо! Ладно бы кого другого… Пусть даже норманнов, но привлечь славян!.. Ты должен сделать всё, чтобы славяне покинули земли, дарованные им тобой.
- Но почему? В чём причина этой ненависти?
Архиепископ, стуча посохом, подошёл к окну и, смотря вдаль, уже более спокойно начал рассказывать:
- Я уже говорил тебе, мой брат, что ты дал мне возможность прикоснуться к тем знаниям, которые доверены только узкому кругу лиц. В библиотеке у папы мне довелось прочитать несколько древних свитков, и то, что написано в них, утаивается от всех. Люди должны стереть из памяти то, что происходило на самом деле. А уж мы постараемся описать историю так, как выгодно нам. Ты знаешь, что почти четыре века назад гунн Аттила привёл несметные полчища воинов. Император Византии горой золота откупился от него и пообещал ежегодно давать дань, и тогда этот варвар направился к Риму. Риму пришлось поступить так же, как ранее поступил император Византии.
- Но причём здесь славяне?..
Архиепископ Меца повернулся к брату и с гневом посмотрел на него:
- Причём славяне?.. А притом, что основу войска Аттилы составляли именно они. Пощадив Рим, варвары прошлись по Европе, вызывая ужас, разрушения и смерть, вытесняя народы с нажитых мест и заселяя своими славянскими ордами. Пополнив свои легионы готами, бургундами, франками, саксами римский полководец Аэций встретил этих варваров на Каталаунских полях недалеко от города Труа. Чтобы скрыть свой страх перед славянами, чтобы принизить их могущество церковь теперь во всех манускриптах племена славян, подвластных Аттиле, причисляет к германским племенам и называет их остготами в противовес готам, которые были союзниками Аэция и которых назвали вестготами. Остготы! Остготы, у которых вождь носит славянское имя Валамир! О победах этих варваров над просвещённым миром не должны знать люди, и поэтому во всех манускриптах мы теперь указываем, что Аэций разбил гуннов.
- А разве это не так?
- После этой битвы могущество Рима основательно пошатнулось. А разве могли бы разбитые гунны через год после этого бесчисленной ордой опять двинуться к Риму?! Чтобы спасти город от разрушения к Аттиле с многочисленными дарами направился сам папа. Преклонив колени и преподнеся неслыханное количество золота и драгоценностей, он просил пощады. Это было неслыханное оскорбление, которое нельзя простить. Чтобы посланник Бога на земле так унижался перед варваром!.. Тогда удалось отстоять Рим, но у многих пошатнулась вера в могущество власти папы. Церкви потом удалось погубить самого Аттилу и посеять раздор между племенами гуннов и славян, но не удалось потушить эти сомнения. Чтобы сохранить устои веры, пришлось приложить много усилий, чтобы стереть это из памяти людей. Гунны больше не беспокоили христиан, но славяне!.. Их мощь сломить не удалось. Аттилы не стало, но они остались! Они многочисленны, сильны и плодовиты. Они теснили германские племена и селились на их землях. Где теперь фризы?.. Где юты?.. Племена фризов и ютов покинули свои земли и поселились на чужих, внося сумятицу в жизненные устои других племён. Земля саксов уменьшилась, сжалась перед натиском славян. Разве это можно забыть? Забыть и простить?.. Нашему племени франков повезло, что мы как щитом прикрылись другими племенами от славян. Именно поэтому со временем позволило нам усилиться и возвыситься над всеми германскими племенами.
Архиепископ возмущённо задышал, а затем продолжил:
- А готское племя вандалов! Скорее союз племён. Церкви с трудом удалось избавиться от Аттилы, но через несколько лет после его смерти появились они и разграбили Рим. Вандалы! А ещё их называли вендами или венетами. Среди них были предки славян. Короля одного из племени вандалов звали Визамир. А это славянское имя. Пока на востоке живут славяне, угроза от них будет исходить всегда. Мы – потомки германских племён приняли бремя побед римских легионов. Мы должны распространить своё влияние на восток и покорить непокорных славян. Где лаской, где мечом, но подчинить. Лучше, конечно, мечом… Славян всем скопом не уничтожить. Нужно уничтожать их постепенно: племя за племенем. А не удастся уничтожить, то нужно вносить в их племена рознь, заставить их принять нашу веру. Через веру церковь будет воздействовать на умы славян, внесёт раскол в их племена, чтобы они грызли друг друга. Пусть через годы, десятилетия или века, но всё это задуманное сбудется. Это должно быть так, а не иначе. Бог благословляет нас на это своим знамением. Иначе мощь славян будет довлеть над нами. Ты теперь понимаешь, что в этом и заключается наша главная миссия?
Император франков с задумчивым видом согласно закивал головой.
* * *
Как только солнце скрывалось за стенами града в сумраке наступающей ночи вокруг костра собирались дети и с интересом слушали очередное повествование Билюда. Они часто собирались послушать его сказки о домовых и русалках, о водяных и об озорных анчутках, о богатыре Святогоре и вещей птице Гамаюн, о крылатом змее Аспиде и бабе Яге с костяной ногой.
В этот раз старик вещал об истории рода, о родной земле, которую пришлось покинуть из-за притеснений недругов. Сказывал о том, что придёт день, и род переберётся в более благодатные места, где и лето теплее, да и зима не такая вьюжистая да студёная. Старик говорил, а сам изредка бросал взгляд на баню, стоящую в отдалении, и из которой доносились крики роженицы – рожала Предслава.
- Дедушка, а это что? – Спросила маленькая девочка, показав рукой на светящуюся полосу на
