небе.
- Это, - усмехнулся старик, - Перун богиню ночи Купальницу развлекает и Жар-птицу по небу пускает. Радует он её, а заодно и сестру её – Зарю-Зареницу злит, показывает ей, что в отличие от неё и ночь может осветить. Когда Перун отдыхает, то кот Баюн ему сказки рассказывает, а с неба в это время тихо дождик сыплет, моросит, как будто природа плачет. А вот когда Перун в гневе, то он молнии на землю бросает и небосвод громом раскалывает. А когда Перун в добродушном настроении, то ночью садится на своего невидимого коня и ну скакать по небу. Как ударит его конь копытами, так зарницы сверкают. А как ударит копытом посильнее, так с неба звёзды сыплются. Бывало, одна за одной так и падают. А сейчас Перун радуется и нам радость посылает. Видите, как небо осветил в помощь луне и звёздам?
Старик замолчал и в тревоге посмотрел в сторону бани:
- Что-то стихло всё…
Дверь бани отворилась и оттуда стремглав выскочила молодая, плотно сбитая девка, а за ней выглянула дородная тётка и визгливо завопила:
- Любуша, коромыслом бы тебя огреть по толстому заду! Ножик не удосужилась приготовить! Чем пуповину резать-то?..
Шлёпая босыми ногами по земле, девка подбежала к костру и взмолилась:
- Дедушка, у тебя ножика не будет?
- Погоди, как там она? Жива?
- Опросталась родимая… Сыночка родила. Оба живы, только мальчонка синюшный родился. И не мудрено – пуповина вокруг его шеи захлестнулась. Вырастет, возмужает – мир повидает, много земель своими ногами истопчет. Примета верная!.. Так есть ножик-то?
- Есть, милая, есть!.. – Старик протянул ей нож в ножнах, и девка стремглав убежала.
Молодая мать, откинувшись на мокрую от пота подушку, устало дышала, отдыхая после тяжёлых родов. Дородная тётка, воркуя, хлопотала возле неё:
- Вот и закончилось всё, вот и закончилось… Дай я тебе влажным платком пот-то с личика вытру! Может - кваску хлебнёшь?..
- Не хочу. Сына мне подай! Почему он молчит-то?
- А ты как думала, матушка моя! Он ведь тоже измучался. Спит он. Сама-то как чувствуешь? – Тётка протянула роженице сына.
- Сейчас ничего, вольготно…
Предслава приняла маленький живой комочек, оголила грудь и засунула сосок ему в рот. Тот несколько раз почмокал и перестал.
- Не хочет сосать. – Встревожилась она.
- А ты его, голубушка, за носик, за носик потереби. – С уверенностью и весело проговорила тётка. – Маленьких так будят, чтобы они при кормлении не засыпали. Вот отцу радость-то будет. Придёт он с воинами с похода, а у него уже сын родился! Сынок тоже воином будет: кулачки-то как сжал после рождения! Да и под счастливой звездой родился. Вон на небе звезда-то какая!.. Как сына-то назовёшь?
Молодая мать вздохнула:
- Вольготно мне сейчас, вот Вольгой и назову.
Она взглянула на нехотя посасывающего сына и передумала:
- Нет, не Вольгой. Олегом назову!
Никто из окружающих не мог предполагать, что «счастливая звёздочка», которую впоследствии через много веков назовут кометой Галлея, появится опять уже в следующем веке через семьдесят пять лет, в год смерти этого появившегося на свет младенца Олега, которого потомки нарекут Вещим.
Конец книги
