Клуб любителей книги. Глава 2

наличников.  Здесь даже в жару было прохладно от старинных лип, привольно растущих  вдоль вымощенной брусчаткой дороги. Конечно же, её обитатели знали всё не только друг о друге, но и основательно помнили историю жизни соседских прадедов.
— Бедная Симочка, — всплакнула в фартук ближайшая соседка, — если бы она видела, во что превратила жизнь её ненаглядную Розочку. Нищенка! Мы всегда её подкармливаем, да у самих не пенсия, а слезы. Копили-копили всю жизнь на старость, а государство нам кукиш под нос. 
— А вы не видели, какой  мужчина  её  посещал?
У соседки от удивления даже очки с носа свалились.
— Это Розочку-то? Да вы что! Даже случайно никто не заходил. У меня как раз окно в её дворик выходит.
— Может, он приходил поздно вечером?
Старушка возмущенно пожевала губами.
—  Розочка не такая.
Тетя Клава хмуро фыркнула.
— А кто ж ей весь дом-то разнес, будто три медведя боролись? Да ещё ребра поломал и голову пробил?
— Может, воры?
Но сказала это соседка неуверенно, да мы и сами понимали, что ни один вор не польстится на нищенское имущество Розы Сергеевны. Вся одежда с чужого плеча да ещё  не раз латаная, миски выщербленные, кастрюльки чуть ли не с помойки — что там брать? И зачем при этом так уродовать хозяйку и разбивать мебель?
Остальные соседи не могли сказать даже этого, только недоуменно разводя руками.
— Да кому же могла перейти дорогу наша Розочка? Она ведь безобидная, словно птичка.
С противно ноющими сердцами возвращались мы с тетей Клавой на работу.
— Нет, здесь явно нечистый замешан, — в сердцах подытожила моя помощница, — схожу-ка я к отцу Василию. Может, он что посоветует?
Я было попыталась воззвать к её здравому смыслу, но прикусила язык. Мне очень не понравилась эта история, и приходилось признавать, что мисс Марпл из меня не получилось: расследование зашло в тупик.
Что уж там рассказала отцу Василию тетя Клава,  я не знаю, но мне стало известно: батюшка выезжал на место и что-то там делал в доме по-прежнему лежавшей в больнице Розы Сергеевны. 
Дамы из нашего кружка очень живо реагировали на происходящее с городской юродивой. И их можно было понять: жизнь в провинции скучна и практически лишена развлечений.
Сразу же после шести часов вечера и до десяти, когда молодежь начинает подтягиваться к городскому парку, на улицах редко встретишь прохожего: все расползаются по домам. Даже заблудившаяся корова и то сенсация,  а тут такое событие!
Перелопатив эту историю раз сорок, дамы скинулись деньгами, поскребли по шкафам, кладовым и к выходу Розы Сергеевны из больницы справили ей новые стулья, посуду, занавески и одежду.
Повязав фартуки, мы с тетей Клавой готовили дом к выписке хозяйки из больницы, выгребая мусор и расставляя подаренные  вещи, когда в углу за большим осколком разбитого зеркала я  обнаружила невредимую знакомую банку с арбузным медом. Хотя восстанавливая ход событий, можно было предположить, что именно её запустили в тогда ещё целое зеркало. 
— Надо же, — вслух удивилась я, — только  арбузный мед и уцелел, хотя бедолага боялась, что именно он разгневает пресловутого Дамиана.
Тетя Клава резко выдернула из моих рук баночку и, приложив к глазам очки, громко хмыкнула:
— Ясно, что он ему не понравился.
И сунула мне под нос этикетку. Я вгляделась в мелкие буковки. Там было написано: «Мёд. Изготовлен кооперативом при Спасо-Преображенской обители. Господь с вами, братья и сестры» и был изображен православный крест.
— Мне казалось, что арбузный мёд сделала сама Анна Дмитриевна, — удивилась я.
— Наверное. Только до этого в баночке находился  монастырский мёд, и Анна Дмитриевна не стала отдирать этикетку. Мёд да мёд, а арбузный или пчелиный - это уже другой вопрос.
Роза Сергеевна вернулась домой и вновь тихо ходила по улицам городка, никому не мешая и никем не интересуясь. Мне она больше ничего не рассказывала, а я ни о чём и не спрашивала. В таких делах меньше знаешь - крепче спишь. Но судя по тому, что она вновь охотно брала предложенные баночки с вареньем, неведомый Дамиан больше не тревожил её покоя.
В городке посплетничали на эту тему и спустя несколько недель затихли.