Леночка и Пашка
Как говорила моя подружка Леночка, если ты не нужна никому, то на фига сдалась ты мужу? И ведь она права: наличие романа на стороне нередко помогает оживить супружеские отношения. Частица пламени внебрачных связей передается и семейному костру.
К тому времени, когда мы встретились, костер этот у Леночки практически угас. С мужем она не жила, хотя и разводиться не собиралась. А зачем? Руку и сердце никто не предлагал, а то, что предлагали, замужеством не пахло. Но на безрыбье, как говорят, сам раком станешь. Да и как не стать, когда тебя на машине катают, в ресторанах кормят, еще и подарки иногда дарят. И пусть не руку и сердце, а кое-что другое предложил я ей, предложение было принято в тот же день.
Симпатичное лицо и милая улыбка Леночки не могли не радовать глаз, да и приятели говорили, что девочка очень даже ничего, только молодая слишком (при том что были мы с ней одного возраста). Все это, безусловно, тешило мое самолюбие и предполагало развитие отношений в дальнейшем. Высокая, неглупая, практически свободная, Леночка была для меня идеальным вариантом того запретного плода, который сладок, а я – таким же вариантом для нее, причем не менее запретным, учитывая, что был женат.
Время от времени Леночка тоже считала необходимым обустроить свою личную жизнь и проводила акцию по возвращению мужа в семью. Именно так она и называла свой нехитрый перфоманс, в процессе которого варила борщ, накладывала вечерний макияж, облачалась в подаренное мною нижнее белье и звонила мужу. Я смотрел на все это с улыбкой, тем более что подобные мероприятия устраивались нечасто и совпадали с некоторым подъемом в бизнесе ее супруга Паши. Подъем же этот случался крайне редко, во всяком случае, до того пока мы с Пашкой не начали работать вместе. В том смысле, что стали совместно заниматься бизнесом, а не только Леночкой.
Пашка был заядлым трудоголиком. Работал он с утра до вечера, перекусывая на ходу сэндвичем из «Макдональдса», а ночью падал уже без сил за столик затрапезного стрип-бара. При этом его нисколько не интересовал финансовый результат труда: он ли заработает, кто-то другой, или потеряют все – ему было абсолютно всё равно! На хлеб хватало. Если нет, то можно и занять, естественно, под бешеный процент. Не расплатился вовремя – получишь пи*дюлей.
Лежит он как-то после такой «получки» у Леночки в квартире, отдыхает... Весь в синяках, один глаз не открывается, другой с мольбой уставился в жену:
– Лен, а Лен... у тебя деньги есть?
– Ну есть немного.
– Вызови мне проститутку...
Кроме любви к труду с налетом альтруизма, Пашка обладал еще одним очень ценным для предпринимателя качеством: в его голове ежеминутно возникало множество проектов, успех которых сулил попадание как минимум в десятку «Форбс». Со всей своей кипучей энергией он принимался за реализацию проектов, причем, не доведя до ума один, хватался тут же за другой и далее по списку. Не удивительно, что столь творческий подход к бизнесу приводил к сплошным «попаданиям», причем совсем не в «Форбс».
Чем он только не занимался! Импортной одеждой и духами, канцелярскими товарами и часами, суррогатными ликерами и водкой «Распутин», который уже не подмигивал с этикетки, а просто ржал! К моменту нашей встречи Пашка с головой был поглощен дистрибуцией элитных авторучек «Пеликан», которые брал в офисе официального дилера и разносил по другим офисам, настойчиво предлагая купить столь необходимый для бизнеса аксессуар. Продажа одной такой ручки позволяла ему безбедно существовать полтора дня, после чего приходилось брать у дилера очередную ручку и обивать пороги новых контор.
Мое появление привнесло в Пашкин бизнес долгожданный порядок: тупиковые, на мой взгляд, ветви развития стихийного предпринимательства были тут же отброшены (последнюю ручку «Пеликан» он оставил себе на память) и все наши усилия обратились на направление главного удара – оптовую торговлю спиртным. Направление это было выбрано не потому, что алкоголь меня так сильно привлекал. В то время пил я мало и уж, во всяком случае, не тот шмурдяк, которым торговал – за год работы я не пригубил его ни капли! Просто, имея оптовых поставщиков с одной стороны и розничных продавцов с другой, было бы глупо не воспользоваться случаем и не срубить немного денег, которые карман не жмут и на дороге, как известно, не валяются.
Рыночная экономика
Работу начали с визита к Пашиным знакомым бизнесменам. Офис из двух комнат в третьеразрядной гостинице, охранник на входе, генеральный директор в одной из комнат и два заместителя в другой – все характерные признаки солидной фирмы были налицо.
Директор, простоватого вида коренастый малый, сразу расположил к себе непринужденной манерой общения – типичный рубаха-парень. Широко улыбаясь, он поинтересовался нашим бизнес-планом по освоению инвестиций его фирмы и, недолго думая, распорядился подготовить для нас пакет... думаете, документов? Как бы ни так! Обыкновенный целлофановый пакет, в который и были уложены «инвестиции» – десятка «зелени» наличными. Оба заместителя, неодобрительно качая головами и недоверчиво косясь на нас, проводили до дверей, однако «инвестиции» не отобрали.
Погрузились мы с Пашей в девятку и поехали прямиком на будущее место нашей работы – на Центральный рынок. А на рынке том людей не протолкнуться! Супермаркеты тогда находились в зачаточной стадии, и народ за продуктами и промтоварами ломился на базар. Ну а чего вы хотели? Рыночная экономика – за что боролись! Точнее, экономика базарная, все тонкости функционирования которой мне только предстояло узнать.
Пашка смело врезался в толпу, размахивая пакетом с «инвестициями». Когда я представил, как наш пакет перемещается из рук моего компаньона за пазуху базарного вора, у меня сжалось сердце... Да, так обычно и пишут в романах: сжалось сердце. На самом деле сжалось у меня совсем другое, не столь возвышенное место. Пашке все равно отвечать было нечем, так что расплачиваться пришлось бы мне. Но, к счастью, в этот день воры не ожидали встретить посреди базара клоуна с десяткой баксов в целлофановом кульке.
Добрались до лотков со спиртным, где правили бал азербайджанцы. Познакомились с бригадирами, Асифом и Азиком, и рядовыми лоточниками, которые звались просто – Вася или Федя, хотя на вид были вылитыми земляками своих шефов. На мой вопрос «почему?» Асиф ответил, что он, как руководитель среднего звена, может пользоваться родным именем, а его подчиненные для простого и понятного общения вынуждены прибегать к транскрипции своих имен в более привычные слуху среднестатистического покупателя. Правда, слов «транскрипция» и «среднестатистический» в речи Асифа не было, впрочем, как и других длинных и не совсем понятных слов. Выражался он коротко и ясно:
– Вах, слушай! Был Вагиз, стал Вася. Был Фарух, стал Федя. Зачем тебе язык ломать, брат?
Ездил Асиф, как начальник и вообще человек уважаемый, на шикарной копейке цвета баклажан. Копейка имела редкие для того времени опции – бесключевой доступ и запуск двигателя: она не запиралась вообще и заводилась без ключа, замыканием каких-то проводов под рулем. Незадолго до нашей встречи Асиф разжился новой резиной для своей «ласточки», чем не преминул похвастать, заодно спросив, на чем передвигаемся мы.
– Мы по-простому, на девятке, – скромно ответил я.
– Не грусти, – успокоил меня Асиф, – девятка тоже машина.
Уточнив требуемый объем, ассортимент и сроки оплаты товара, договорились о поставке первой партии.
Через пару дней подогнали к базару грузовик, доверху набитый ящиками с ликером. Ликер был неизвестного происхождения, сомнительного качества, но зато разнообразных и очень ярких цветов – на красителях производители «божественного нектара» не экономили.
Как только торговцы начали разгружать товар, к грузовику лениво подошел мент.
– Чья машина? – спросил он, втайне надеясь на легкую добычу.
– Моя, начальник, всё в порядке! – обезоруживающе улыбнулся Асиф, развеяв все ментовские надежды.
Ключевые вопросы с милицией, курирующей рынок, решались на высоком уровне, на постоянной основе и к обоюдному удовлетворению сторон. Вопросы решали земляки Асифа – хозяева базарного бизнеса, верхнее звено рыночной мафии.
Те еще бизнесмены
Мои знакомые удивлялись, как можно без оплаты поставлять на базар целые машины товара, причем совершенно посторонним людям? И даже не людям – «зверям»!
Как вам сказать... «Звери» эти зарабатывают свой хлеб соленым потом: в летний зной и в лютый холод они стоят на рынке, без праздников и выходных, от рассвета до заката. При этом они очень дорожат своим местом, которое дает работу и возможность жить, пусть и в чужой для них стране. Поэтому о том, чтобы кого-то кинуть, у наших смуглых гостей не возникает даже мысли. Они понимают, что рискуют не только своим местом на рынке, но и местом на этом свете вообще.
Совсем другое дело – мои белые и пушистые земляки, в «честных» глазах которых утонуло столько чужих денег, что невозможно описать. Дело в том, что работать наш человек не приучен. Не создавать и приумножать, а отнимать и делить учили его последние сто лет большевики, а до них – вся тысячелетняя история народа русского. На прочие народы, что умеют и хотят зарабатывать – хохлов, евреев, азиатов всяких, – взирает он пренебрежительно и свысока: не царское это дело, руки работой марать! А вот вымогать, отжимать, экспроприировать – это да, это национальное. Или, к примеру, занять кругленькую сумму и клятвенно обещать ее вернуть, а после на голубом глазу рассказывать, что «денег нет, но вы держитесь» – это уже в крови. Однако такой нехитрый способ получения материальных благ часто оборачивается серьезными неприятностями, причем не только в материальном, но и в самом прямом, физическом смысле.
Наши «инвесторы», Пашины знакомые бизнесмены, оказались теми еще «бизнесменами». Они смело брали кредиты, как товарные, так и денежные, завозили из-за границы фуры с продовольствием, реализовывали их здесь, но почему-то срабатывали чаще всего в минус. Думаю, все дело в том, что кредиты брались на улыбчивого директора фирмы, а крутили их и в конечном счете разворовывали его заместители. Обанкротившись, в последнее время они только и делали, что перезанимали деньги для уплаты процентов по прошлым долгам. Правда, жить на широкую ногу не переставали, позволяя себе даже «инвестировать» в такие сомнительные предприятия, как наше. Впрочем, оно как раз оказалось для «инвесторов» прибыльным, в отличие от множества других проектов.
К сожалению, все это открылось позже. А пока, не чуя приближения беды, я свел их с Рыжим, который вечно старался пристроить свободные деньги (как свои, так и чужие) под выгодный процент. И он таки их пристроил! Процент был безумно выгодным. Был даже залог – две фуры настоящей немецкой водки, которую Рыжий поленился перевезти к себе на склад и легкомысленно оставил на складе должников, повесив на двери свой замок. Каким по счету был его замок, и сколько раз под эту водку брались деньги, история умалчивает, но в один прекрасный день залог