Четвёртый кит

Я посмотрел в свой портмоне и остался доволен. Художник должен быть голодным.

Иначе искусство умрёт. Вы можете себе представить Поля Гогена, покупающего акции Локхид? Толстой, правда, не голодал. Так оно и было. Но читать «Войну и мир» - это пытка. Но это – Толстой.  Простите художника, меня. Я нищ, полон замыслов и хочу жрать.

Сегодня  издатель опять сказал, что я пишу говно. Пусть. Роулинг со своим Поттером обошла сколько? Тринадцать редакций? Хорошая цифра. Мне осталось одиннадцать. А потом... Шампанское в ванну  и частный самолёт. Я так запланировал кусок своей жизни.

А что я буду делать с деньгами? Чёрт, хороший вопрос! Я им никогда не задавался. То есть, конечно, фантазии были. Но это, как у юнца, который хочет трахнуть мега-порно-звезду. А на самом деле?

Кто-то сказал, что у меня хороший слог. Кто это был? Не помню... Но он так сказал. Тварь последняя! Почему? Потому, что сломал мне жизнь. Нет, я не бросил беременную жену ради писательского дела. Я не продал свою квартиру и не перебрался в Голливуд, чтобы стать вторым Джо Эстерхазом. Но я начал думать. В этом и проблема. Оказывается, думать бывает вредно. Это ведёт к последствиям.  Как пачка сигарет. Там клеят картинку с маткой после выкидыша, чтобы вам было страшно курить. Но у меня нет матки. Но я начинаю думать про неё. Иногда мне кажется, что чем больше я курю, тем больше шансов, что она у меня вырастет. Чёртовы картинки. И чёртовы советы по жизни.

Одиннадцать редакций. В седьмой я уже убью кого-нибудь. Голыми руками, если мне откажут. Плевать на частный самолёт. Дело в эго. У всех. Если ты сидишь глистом в жопе, то, всё равно, у тебя должно быть эго. Иначе твой рабочий стол тоже будет в жопе. В смысле, далеко от выходного отверстия, и свежий воздух для тебя будет по талонам.  Я это знаю. Поэтому и решил писать. По крайней мере, я хоть сам могу двигать стол куда мне захочется.

Да, так что про деньги? Что с ними делать? Ну... Сначала – в Минск.  Там хренова туча казино и надо оторваться. Пьяному в слюни стучать по клавишам и ловить бонусы. И деньги. На которые мне уже будет наплевать. Потому что я богат.

Знаете, почему вы дошли до этой строки? Потому, что вы – тупы! И не знаете китов, на которых вас держат. К которым вас прибили гвоздями. Вас и всю вашу жизнь. Их три. Три кита – ваше здоровье, ваши эмоции и ваш кошелёк. Буду я об этом писать? Вы хотите этого? Нет, неправильный вопрос. Хочу ли я этого? Чтобы стать богатым.

Тут надо бы написать фразу «Давайте разберёмся». Но я знаю, что после неё вы закроетесь. Закроете эту страницу и скажете себе, что этот мудак не понимает, о чём пишет. Закроете потому, что «Давайте разберёмся» не принадлежит к китам.

Ваши эмоции в порядке. Ваш кошелёк?... Это интимный вопрос! Но для тебя, щелкопёр, – в порядке. Здоровье? Вы читаете газеты и в курсе главных трендов. Бегаете по утрам. Но знаете неизбежность. Она проста, чтобы вы не делали. Потому, что скоро придёт время, когда те звуки, которые вы раньше издавали во время секса, вы будете издавать, просто вставая с дивана. Вы знаете это, и  вас это напрягает.

Но, всё равно, вы заинтригованы. Потому, что внутри вы догадывались о трёх китах, но не могли для себя сформулировать. Не хватало пороху. О’кэй, вот, где надо ловить рыбку в пруду. Старик, говорю я себе, вот пласт, сковырнув который ты станешь богат. И тебе не придётся пачкать руки в крови издателя.

Три кита. Один идиот продал себя за тридцать драхм. Почему я это вспомнил? Не знаю. Тройка. Самая дурацкая цифра в жизни. Но она манит. Всех. В том числе и писателей.  Идти с ними в одной струе? Эмоции, кошелёк, здоровье? Это по́шло. Нужен четвёртый кит. Мой. Копирайтный. А дальше пусть все косят под него.

А деньги? Да ну их к чёрту! По крайней мере, я не сяду в тюрьму. За седьмого издателя.