Империя Теней. Книга 1 "Мифическая троица". Глава 5 "Маг Смерти"

испытывает.

Целитель утвердительно кивнул, продолжая работать над восстановлением тела Императора.

Ашмедай продолжил: — У целителей не было навыков боевой магии, да и вредить они не могли, хотя недостатки тела и магии сразу видели, слабые места отмечали непроизвольно. В основном магов Жизни использовали в паре с сильными и стратегически важными бойцами, как расходный материал. Их задача восстанавливать и напитывать магией бойца.

Бифариус удивленно вскинул бровь.

— Что, ты не знал, что можешь восстанавливать магический ресурс, отдавая свою магию? Ты не представляешь, как часто в истории Империи Теней маги Жизни становились «пустыми», то есть отдавали всю свою магию. Аналогичной способностью обладали ещё только маги Воды… Любопытно, не правда ли? Откуда ни возьмись, появляется истинная Императрица с двумя батарейками в придачу.

— Игнис не такая, — сухо выплюнул Бифариус.

— Неужто? А ты на меня посмотри! — раздраженно сказал Ашмедай.

— Просто она, пока не совсем, видимо, контролирует свой огонь в сложных ситуациях.

— Не совсем? Я бы сказал, она совсем не контролирует ни себя, ни свой огонь, — властно произнес император.

— Мы присутствовали на её тренировках, Игнис хорошо справлялась. Видимо что-то пошло не так. Была реальная угроза её жизни, которую мозг решить не смог, только в таких случаях огонь не подчиняется ей.

После слов мага Иимператор задумался: «Реальная угроза жизни, значит… Да, в юности были случаи, когда тьма поглощала меня во время страсти. И, о демоны Пустоты, один летальный — подарок отца, военный трофей, на мое тринадцатилетие — метис пустого, который ранее был магом Воды, и слабого мага Воды, с незначительной магией воды».

Маги Воды славились во всем Сумрачном Мире своим умением доставлять удовольствия даже самым искушенным и изощренным в любви магам. А в условиях столетней войны заполучить даже такого метиса было поистине императорским подарком. Что тогда произошло, Ашмедай так и не узнал. То ли его тьма её уничтожила, то ли она умерла от физических повреждений, а может всё сразу.

Он чётко помнил, как очнулся от жуткой боли в правой руке и запаха палёного мяса, волос и увидел разгневанного отца, Императора Амарума, с глазами тьмы и едва видимыми маленькими искорками огня в них, и его хлесткие слова:

— Не смей осквернять свои покои и свой первый раз мертвечиной. Ты — будущий император, а не некромант. Для лишения жизни есть пыточные. Ты всё еще слаб, глупый щенок. С этого дня Фидус твой хвост, и даже с женщинами будете развлекаться вместе.

Фидус являлся целителем со средними способностями, внешне он выглядел как истинные маги Жизни: среднего роста, худощав, светло-русые волосы, светло-зеленые яркие глаза, светлый, здоровый цвет кожи и правильные черты лица. Внешне он выглядел на тридцать лет, был одет в зеленую мантию.

Маг держал в руках обнаженный покалеченный «подарок», покрытый гематомами от засосов и видимо объятий Ашмедая, а, судя по булькающему дыханию и крови в уголках рта, сломанные ребра пробили легкое. Фидус, тогда окатил наследника холодным взглядом, и, глядя на Императора, произнес:

— Предположительное время жизни — пятнадцать минут, могу продлить до тридцати минут — максимум, восстановлению не подлежит, повелитель.

— Оделся и отнёс её в пыточную, — сухо сказал Император, обращаясь к Ашмедаю. И уже к Фидусу: — Не успеет до её смерти, руку наследнику не восстанавливать.

— Будет исполнено, повелитель, — глубоко поклонившись ответил маг.

Император удалился.

Фидус — средненький маг Жизни, целитель с яркими цвета весенней травы глазами, но он стал его учителем, другом и соратником. Ашмедай так и не смог простить отцу, по сути, убийство Фидуса.

Повелитель встряхнул головой, отгоняя печальные воспоминания, и продолжил рассуждать про себя: «Игнис, гематомы по телу. Она сильнее магически, поэтому вред не так значителен. Угроза жизни… ммм… но прошло с тех пор более ста двадцати лет, и я научился давно контролировать свою тьму. Срывов не было… до сего дня, видимо», — печально улыбнулся, произнес вслух:

— Хотела, не хотела. Она нанесла мне урон! Я убивал и за меньшее, — а про себя: «Она чуть не убила меня! Она опасна — способна убить меня в одиночку, меня — тринадцатого повелителя Империи Теней, самого Ашмедая «Кровавого!»

— Вы её спровоцировали, — как ни в чем не бывало ответил Бифариус, утирая капли пота со лба.

— Я спровоцировал? Да что ты знаешь об императрицах. Давай-ка я тебе глаза открою, маг. Игнис из клана Дефенсор, мерзкого, властолюбивого клана, который считает, что достоин править Империей Теней. Что ты знаешь о столетней войне?

— Что Император начал охоту на клан Мизу — клан магов Воды, и на клан Резумптио — клан магов Жизни, и значительно сократил, повырезал клан Дефенсор, в том числе убив Игнис при рождении, как он думал.

— Всё верно. Только вот о причинах войны тебе не сообщили?

— Император спятил от смерти жены во время родов и от того, что маги Жизни и Воды её не спасли.

— А вот это не совсем правда. Император Амрум, да, обезумел во время моего рождения. Но обезумел от того, что его жена, Императрица из клана Дефенсор, и два ее кровника решили устроить переворот и убить его. Видишь ли, при рождении наследника требуется присутствие и Императора, и Императрицы. Мюать запечатывает в младенце часть силы, которую распечатать может только будущая жена наследника — новая Императрица из клана Дефенсор. Отец же наоборот распечатывает в младенце при его рождении переданную ему часть своей силы. И то, и другое требует сильных магических затрат, и в этот момент оба родителя очень уязвимы. И именно в этот момент обычно совершаются покушения на императорскую семью.

— А Императрица от чего умирает? Может же не запечатывать свою силу в младенце.

— Нет, не может Императрица не запечатывать свою силу в наследнике. Это же Империя Теней, здесь постоянные войны, борьба кланов за власть. Императрица из клана Дефенсор. Если она не запечатает свою силу в наследнике, то новой Императрицей сможет стать представительница любого другого клана, и клан новой Императрицы наверняка вырежет клан Дефенсор, чтобы закрепить за собой власть и устранить потенциальную угрозу навсегда. А Императрица умирает, поскольку наследника вынашивает тринадцать месяцев. Роды слишком тяжёлые, длительные и с большими травмами. У Императрицы сил остаётся лишь, чтобы запечатать свою силу в родившемся наследнике.

— Ни одна императрица не выживала? — спросил Бифариус.

— Насколько известно, только первая, основательница Империи Теней, но она была сильным чистокровным огненным демоном из Мира Пустоты. У остальных сил не хватило.

— Но были же маги Жизни и маги Воды, они же могли поделиться своей магией, минимизировать повреждения.

— Ни один Император на это не пойдет. Он тогда становится слишком лёгкой

мишенью во время родов. Он один в комнате с Императрицей и её кровниками,

которые её подпитывают и восстанавливают, что мешает им убить Императора?

— Ну как я слышал ни Император, ни Императрица не могут убить друг друга

своими руками, магией.

— Да и типа даже навредить не могут. А теперь вспомни, каким я пришел. Сказки это видимо были для кланов, чтобы даже не пытались.

— И почему же тогда Игнис вас не убила?

«Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос», — подумал Ашмедай, а вслух сказал:

— Слишком сильный я — не смогла, сил не хватило. Да, демоны такие, страстные, как ты видишь, без боя не сдаются.

Повелитель наблюдал, как глаза Бифариуса темнели и наполнялись злостью. Император понял, что задел целителя за живое, но чем именно, он пока не мог понять.

— Взяли силой? Но это невозможно, на Игнис был доспех из чешуи красного дракона, — осипшим голосом прошептал Бифариус.

— Невозможно?! Я — Император, во мне течет кровь полубога Тьмы. Что ты, обычный маг, знаешь о том, что невозможно для меня? Я перед тобой с силой, ранее запечатанной во мне. И то, каким я пришёл, говорит, по-твоему, об обоюдном согласии и большой нежной романтичной ночи любви?

— Нет, — Бифариус опустил голову.

— И волосы на голове подрасти, ножницы в столе — обстрижешь обожженные концы. Да и брови с ресницами тоже отрасти.

Ашмедай смотрел на мага Жизни, и что-то ему не нравилось в нём. Внутри целителя что-то угрожало Императору.

— Левую руку дай мне! Запястьем поверни! — властно приказал Ашмедай.

Бифариус видел, что Император напрягся, всё его тело собралось, мышцы уплотнились, мгла поползла из глаз и волос, окутывая его тело.

У целителя была только одна мысль в голове: «Убить, убить…» Но Бифариус понимал, что не успеет даже руку поднять. Он видел скорость движений повелителя, его скорость едва ли уступала скорости Игнис. Печать кровника на правом запястье Бифариуса жгла неимоверно, но он восстанавливал запястье, не давая появиться ожогу. Нельзя, чтобы Император узнал, что Игнис умирает. Еще минут семь жизни есть у Игнис, и потом можно нарываться на быструю смерть. Пока надо тянуть время.

— ЛЕВУЮ РУКУ! — медленно и с силой повторно приказал Ашмедай.

Маг, зло сверкнув глазами, протянул ему руку запястьем вверх и произнес:

— Значит и ваши слова про нашу быструю смерть без пыток ничего не стоят.

Император, зло оскалившись, обхватил протянутое запястье, и хищно улыбаясь, сказал:

— Не дергайся, тебе понравится, то, что я сейчас сделаю. Будет очень приятно

нам обоим.

Бифариус недоуменно захлопал глазами и тихо прошептал:

— Он ещё и извращенец, — и уже громче, — а можно без «приятно обоим»?

— Приятно только тебе — не получится.

— Нет, давайте вообще без приятно, согласен на пытки и смерть.

Теперь Ашмедай смотрел недоуменно на целителя и думал: «Это он о чём? … О чём

он подумал? Что я его или он меня… О тьма, почему все мои слова в сознании этой мифической троицы приобретают извращённый смысл?»

— Знаешь, что целитель… — начал закипать Император.

Его перебил испуганный Бифариус:

— Не знаю, и знать не желаю. Раздеваться не буду и вас касаться тоже. Убивайте!

— Как тяжко с вами. О тьма, тьма, черная вечная тьма… — почти скулил Ашмедай, затем прокусил вену на своём левом запястье.

Маг, проследив за этим движением, произнес:

— Очень щедро с вашей стороны, повелитель. Но пить не хочу, спасибо! — и сжал плотно губы.

— Вы все трое отличаетесь умом, я смотрю? — теряя терпение, зло шипел Император, ногтем своего большого пальца правой руки разрезал вену на левом запястье мага, капнул в открывшийся порез своей крови и тихо что-то начал шептать.

И тут целитель понял: «Клятва на крови. Император пытается сделать его своим кровником. Но это невозможно — один клан магов может подчиняться лишь одному повелителю: либо Императору, либо Императрице».

У Бифариуса закружилась голова, как от хмеля. Он видел тьму — черную, непроглядную тьму. Затем сквозь неё увидел магов, людей, тварей, разных существ, демонов и чувствовал, как в них течёт жизнь, такая сладкая, упоительная, вкусная жизнь. Он непреодолимо желал её испить. Открыв глаза, маг увидел довольного повелителя, который ему сообщил:

— Теперь ты мой кровник.

Маг посмотрел на своё запястье на левой руке и увидел там тёмную