Поэт. Вышла книга стихов. Посмертно.
Романтик. А о чём ещё можно писать, когда тебе - двадцать?
Боец. Он ушёл на войну. Потому что пришла Война. Тогда все жили в ожидании её. Он ушёл. Погиб.
Но боец ещё и потому что сражался за свои стихи. Сражался в дружбе со своими ровесниками и однокурсниками - Михаилом Кульчицким, Борисом Слуцким, Давидом Самойловым, Михаилом Лукониным...
Павел Коган был студентом ИФЛИ.
__________
В это время не бывает гроз. Начало ноября. Я иду по улице Советской. На тротуарах - мокрый снег, слякотно, а в небе - грохочет. Чтобы укрыться от необычного погодного явления, забегаю (наконец-то) в небольшой книжный магазинчик. Сейчас этого книжного магазина в городе моей юности нет. Там открылся салон по продаже чего-то шикарного и ненужного. Но в годы моего студенчества магазин этот существовал. Наверное, он был не самым прибыльным в книготорге республики, но время тогда было необычное, перестроечное было время, книжный бум позволял жить таким магазинам.
Скрываясь от несезонной грозы в начале ноября 1989 года, я зашёл в книжный магазин, на прилавке которого лежала стопка книг. Небольшая, впрочем, стопка, осталось три-четыре книги. "Гроза". Абсолютно чёрная обложка, на которой крупно выведено белыми - наискось - буквами: "ПАВЕЛ КОГАН". И ниже - уже гораздо мельче - "Гроза".
__________
Так случилось, что ни в подростковом возрасте, ни в ранней юности я не слышал песню "Бригантина".
Имя такое - Павел Коган - знал я только одно. Дирижёра Павла Когана. Музыкальные телепрограммы я смотрел с гораздо большим интересом, нежели читал стихи.
Я купил книгу "ПАВЕЛ КОГАН. Гроза". Её невозможно было не купить.
А потом я прочитал эту книгу. Разом.
Да, я вернулся в общежитие и прочёл эту книгу.
И, перефразируя уже упомянутого Давида Самойлова, что-то в меня запало и во мне очнулось.
__________
Сейчас, с высоты прожитых лет (мне - 48, я ровно в два раза старше Павла - он погиб 24-летним, в сентябре; да, он успел отметить своё 24-летие, сохранилась страничка из его фронтового дневника), вот с этой самой высоты я размышляю: что могло меня тогда привлечь в стихах Павла Когана?
Ответ прост, как и тогда: если тебе двадцать лет и тебя тревожат все те вопросы юности, что волновали и поколения твоих предшественников, то разве не найдёшь ты в них, в этих ребятах, родственную душу? Так получилось, что первым из их поколения со мной познакомился Павел Коган. Да, думаю, что именно так: он протянул мне ладонь, а не я ему. Нельзя было не ответить на рукопожатие. И с той поры он остался для меня самым важным и близким из них - молодых поэтов, погибших на войне.
Книгу с этим названием я тоже со временем приобрёл. Вернее, она попала ко мне: "Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне".
Увесистый том из синей "Библиотеки поэта". И это страшная книга: сорок восемь имён... Об этом написано и в Предисловии к ней... Сорок восемь имён погибших поэтов!.. Среди них - и Павел Коган.
И тишина густеет.
__________
Интернета не было.
Не было тогда сети, помните?
Не будем забывать об этом.
Всё, что было мне тогда доступно, - книги, журналы, какие-то публикации в периодической печати.
У меня даже была мысль - начать работу в архивах, поехать для этого в Москву и - почему нет? - написать биографию Павла Когана для серии "ЖЗЛ"! Хотя в то время трудно было представить, что в ЖЗЛ могут быть напечатаны книги автора, не имеющего... Короче, как все мы знаем, сейчас серия ЖЗЛ вельми обильна и именами, и героями.
Не случилось.
Не написал книги. И исследования о Павле Когане не написал.
Да. Не было тогда интернета. Может, это и хорошо.
Не читал я тогда вот этих слов крупнейшего слависта нашего времени Вольфганга Козака, приведённых в Википедии:
"Творчество Когана, из которого многое утрачено, обнаруживает влияние Э. Багрицкого, что типично для времён его молодости. Революционная патетика сочетается с патриотизмом и темой военной угрозы. Некоторые стихи Когана, не связанные с политикой, позволяют уловить горечь, поиски сути жизни, но цельного впечатления они не оставляют. В стихах Когана преобладает повествовательность, для него важен ритм."
Уж не знаю, о каких именно поэтах Вольфганг Козак мог бы написать, что их творчество, в отличие от творчества Павла Когана, оставляет таки цельное впечатление, ну да это его право.
__________
Что ещё добавить?..
Сейчас у нас интернет - есть.
Поэтому и книгу "Гроза" (то самое, ставшее теперь уже историческим второе издание), и небольшую статью к столетию Павла Когана, и биографические сведения о Павле Когане мы можем найти. С лёгкостью.
Все ссылки я привёл в "Послесловии".
Прочитайте книгу "Гроза"! Попробуйте читать её так, как это была бы книга вашего сына. Попробуйте ощутить дух той эпохи. Рассмотрите все иллюстрации! Вглядитесь в эти записочки, странички школьных тетрадей.
Если что-то не сумеете разобрать, я помогу расшифровать. Почерк Павла Когана я разбираю неплохо.
И ещё немного личного.
Добавлю вот это.
Стихотворение. Которое я писал долго.
Я как-то уже приводил его на нашем сайте в одном из комментариев.
Название у него несколько торжественное. Я старался сегодня избегать пафоса. Извините мне эту торжественность названия. Может, не очень совершенно и само стихотворение, но, на мой взгляд, в нём есть попытка объяснения того, почему сгущение тишины иногда необходимо.
Памяти Павла Когана, поэта, погибшего 24-х лет
на Великой Отечественной войне,
одного из многих, кто не успел дожить, долюбить, допеть
Я с детства не любил овал.
Я с детства угол рисовал.
П. Коган
I
Листы тонкой книги твоей теребя,
Я думаю с болью: “Мой мальчик бровастый!
Мой мальчик несчастный, упрямый, лобастый!
Я стал уже старше, взрослее тебя!”
Романтик, убитый эпохой жестокой!
Из росчерков школьных рывком напрямик
Рождаются строки, щемящие строки,
В которые огненный ветер проник
И жизнь, словно карточный домик развеял
(Прости, что метафора так не нова).
В тетрадях твоих, разрисованных веером,
Хочу разобраться, – где взял ты права
На то, чтобы верить, на то, чтобы знать,
И дерзко углу предпочтенье отдать.
II
И дерзко углу предпочтенье отдать
Ты вправе, конечно, но летней грозою
Ты мог бы, наверное, ту целовать,
Чьи грозы-глаза отдают бирюзою.
И если бы техник тире интендант
От пули чуть-чуть отклонился – на волос! –
То, может, и ныне звучал бы твой голос,
Охрипший от меди военных команд...
И всё же – плывёт Бригантина твоя!
И мачты под парусным ветром трепещут,
И чёрные волны у берега плещут...
Нам встретиться б нужно, друг друга коря:
Что ты – уцелеть на войне той не смог,
Что я – не закончил сонетов венок.
III
Что я не закончил сонетов венок,
За этот пустяк ты не будешь в обиде.
А в том, что с тобой у нас встречи не выйдет
Не ты виноват. И опять между строк
Я силюсь прочесть в этих абракадабрах
Другую судьбу и другой поворот,
Который от смерти тебя уведёт
Сквозь бланк извещения: “пал смертью храбрых”...
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
(1992 – 2000)
-
Конечно, есть в нашей жизни какие-то метафизические, непознанные нами составляющие. Расшифровавать их, понять - мы не можем. Переклички, предчувствования, созвучия, флюиды... Но без них жизнь неполна. У Кушнера об этом есть. А у Баратынского, помните?
двуглавый пони на дороге
в развилку въехал и по ней
разъехался на двух двуногих
поней
© зажатый & АМ