Дистрикт 6 не был благополучным местом, из всех дистриктов Даурии он пострадал больше остальных во время тридцатилетней войны с Ниппон Хоку. По мимо кровопролитных боев за контроль над урановыми и золотоносными шахтами, здесь самураи отыгрались по полной. Воздух был отравлен, приходилось ходить в респираторах, лес был практически мертв в нем водилось голодное зверье, постоянно совершавшее набеги на городские окраины и партизаны занимавшиеся тем же. Мутации среди населения были частыми, многие ходили в силиконовых масках, что бы скрыть физические уродства на лице. Многих детей приходилось умертвлять еще в утробе матери, если генетические аномалии носили ярко-выраженный характер. Мера жестокая, но вынужденная законов Союза о генетической чистоте и запрете оборотов, ни кто не отменял. Применялось химическое и бактериологическое оружие, ядерное оружие применялось лишь локального действия в основном грязные кустарные бомбы из отходов производства завода, применяемые партизанами.
Вообще Забайкалью повезло больше чем остальному Союзу. Такие города как Москва, Берлин, Ленинград, Красноярск, Иркутск были уничтожены ядерными взрывами, от этих взрывов говорят, небо светилось на протяжении недели, а пепел выпал даже в Антарктиде. Вообще в Даурской земле было спокойнее, чем на остальной территории. Во время Европейской войны судьба союза была решена в 1943 году. Войну против СНРС Япония так и не начала, боялась остаться один на один с США, тогда уже имевшим ядерное оружие и готовившимся высадится на Луне. Ракеты Королева-Брауна были хороши как для войны, так и для полетов в космос. Японцы знали, что Евразия, вооружившись расовой доктриной, рано или поздно возьмутся и за них. Император понимал, что дружба с ним для СНРС лишь необходимость, вынужденный шаг, чтоб расправиться с США и окончательно лишить капиталистов достоинства.
Так и вышло, Японцы разгромили штаты, в 1978 сбросили ядерною бомбу на Нью-Йорк. На востоке бывших США была создана подконтрольная СНРС, «Американская социалистическая директория», запад, исключая Аляску и Канаду отошел к Японии. Мир завоеван, остались лишь две страны, что же делать?
Ответ был очевиден: последняя война.
В 2009 была расстреляна Куйбышевская пятерка, которая почти год возглавляла разрозненное сопротивление регионалов на территории европейской России. В Сибири троцкисты смогли продержаться до 2022 года. В апреле месяце под ударами армии пала Чита. Последние троцкистские правители не были самостоятельными, тот огрызок СССР был негласным сателлитом тогдашней Японии.
Первое, что планировала сделать Надя, прибыв сюда это посетить местное отделение ДГО, после чего к директору местной школы. Прикрытие учительницы было ей удобно, масса свободного времени, да и к тому же одно из ее образований было педагогическим.
Здание ДГО было недалеко от вокзала, его можно было сразу узнать по стандартному монументу у входа в виде небольшого обелиска, увенчанного щитом с изображением металлического меча в пятиконечной звезде с серпом и молотом. Надя Савельева двинулась к нему.
Глава 3.
Здание отделения представляло собой типовую постройку и нечем не отличалось от провинциальных штабов рыцарей ордена во всех дистриктах, всех территорий Конфедерации. Получив пропуск в дежурке, Надя прошла по узкому светлому коридору в самый конец, где располагался кабинет коменданта. О ее прибытии из Читы его должны были предупредить еще вчера .
Забавно, но после войны «Государственная охрана» была единственным, что не изменилось, и было там, где ему и полагалось быть. Единой страны уже нет, а ДГО сохранило единство, своего рода став надгосударственной структурой, как того и хотел первый руководитель Дзержинский.
Комендант встретил ее довольно дружелюбно. Это был седой сухощавый человек лет пятидесяти с узким бледным лицом и выпуклыми голубыми глазами. Его форма, типичное обмундирование специальных войск «Департамента Государственной охраны»,сшитое из тонкой черной кожи, серебряные кубаря очень эффектно смотрелись на красных околышах.На столе, обделанном красным сукном в кабинете стоял раухер «Кристал 92»: на мониторе маячила хроника времен войны, из колонок звучал старенький марш, кажется Эрнст Буш «Всемирная республика», причем на немецком языке.
- Wenn die Soldaten durch die Stadtmarschieren
- Das Lied vomVaterland
- Meinstdudie Russenwollen Krieg
- Dankeuch, ihr Sowjet soldaten
- Bauernunter der Linde.
-А, товарищ Савельева, - сказал комендант с улыбкой. - Начальник линейного отдела уже был у меня с рапортом, и доложил, что вы должны приехать. Последнее время совершенно не нахожусь в кабинете, напрямую со столицей не говорю.
- Как добрались?
- Спасибо хорошо, nureinwenigmüde, im Zug, dermichschaukelt – ответила Надя.
- О, у вас превосходный немецкий! - удивительно. - Где учились?
- Дома. Мой отец был в состоянии оплатить хорошего учителя. Похвально. Коньяку?
- Спасибо, нет. Я подумала, что мне стоит известить вас о своем появлении.
- Как я понимаю,вы по делу? -комендант все-таки вытащил из стола бутылку и бокалы.
- Да какмне понадобится вся имеющаяся у вас информация по серии убийств, произошедших в городе, и территории дистрикта за последние три года. И да в интересах следствия, мне необходимо законспирироваться, моя гражданская специальность учитель русского, и поэтому я хотела-бы поработать в местной школе. Хочется посмотреть жизнь местных, так сказать, своими глазами, не вызывая подозрений. Можете мне оказать содействие в устройстве туда на работу?
-Вы удивляете меня. Информацию по убийствам за последние три года?- Мне трудно представить, как нам это удастся сделать. Половина убийств вообще не учтены, а другая как правило «висяки» или «бытовуха», местные стараются разобраться со своими делами по своему. Наша функция как властей сводится лишь к поддержанию хоть какого-то порядка, хотя-бы здесь в центре города, на окраинах и то бардак, Про дистрикт я и не говорю, один участковый на семь деревень. А хутора? Само поселенцы? Я служу тут уже седьмой год и ненавижу Кутомару всей душой. В прочем, чем смогу, помогу, а с устройством в школу, можете не волноваться, в ней работает моя жена, в должности директора, я ей немедленно позвоню, и скажу о вас. Завтра можете начать учительствовать, - сказал комендант, добродушно улыбнувшись.- Да и вот еще мой вам совет - не покупайте на местном рынке мясо. Можете съесть какого-нибудь не учтённого убиенного. Когда я жил в столице мне говорили, что на севере жрут человечину, а я дурак не верил. К сожалению это оказалась правда. Пирожки на рынке с человеческими пальцами, дело обычное. Вот совсем недавно , в прошлый четверг кажется завели дело.- комендант пошарил по столу, достал папку и бегло стал читать.- Так... так..., да вот... следственные органы возбудили уголовное дело по факту убийства тремя бомжами двадцатипятилетнего жителя города, чьи останки затем были проданы в ларек с шаурмой. Они нанесли ему множественные удары ножом и молотком, мужчина скончался на месте. После совершения преступления труп был ими расчленен и часть употреблена в пищу.
- Любопытно, - попыталась улыбнуться Надя, но внутри у меня все оледенело. - Неужели все так печально? - но мне отведать такие деликатесы не грозит, я вегетарианка.
- Дорогая, буду говорить с вами как обычный человек, повидавший жизнь. Вы живете в столице, где власти республики сумели навести порядок. Правда, у вас там радиация высоковата, но к этому можно привыкнуть. Здесь у меня связаны руки, потому что Кутомара подчинена не столице, а является сама столицей дистрикта, да и к тому же еще со времен царя,была местом ссылок и каторг. Здесь с 1764 года добывали свинец и серебро. Город Кутомара возник на месте одноименной деревни, позже появилась каторжная тюрьма. В начале двадцатого века тюрьму расширили, режим в этой тюрьме был самым жестоким во всей Российской империи, при советской власти мало, что изменилось, коренное население это потомки тех заключённых. Как известно в тридцатые годы, паспортов потомки врагов народа, не получали, соответственно и передвигаться по территории СНРС не могли, образовывался субэтнос. Так называемые «гураны». А расовая политика вообще все запутала. А после войны этим дорвавшимся до власти уголовникам во главе с мародером Бледновичем были развязаны руки, и мы имеем то, что имеем.
Служил в штрафбате, смыл кровью, считай реабилитирован. Население города почти тридцать тысяч человек - и ни одного действующего завода, ни одного предприятия. Последний закрыли лет девять назад. Население пьет, разворовывает старые заводские склады, торгует наркотиками, добывает серебро варварскими методами, постоянные завалы шахт. В общем, мрут как мухи. Мы не вмешиваемся, пусть сами решают свои проблемы. Все, что я могу сделать, как комендант - так это обеспечить хотя бы относительный порядок. Следить, чтобы в городе не орудовали враги из Китая и японские недобитки из лесов, троцкистских партизан тоже много, сидят и молятся на иконы «Льва иудушки». Была бы моя воля, я бы вывез отсюда всех более - менее приличных граждан и взорвал в центре города ядерный боеприпас, чтобы выжечь эту смердящую помойку из человеческого мусора. Хотя людьми их назвать язык не поворачивается, да и животных они хуже, животные заботятся о детях, а эти твари мало того, что не всостоянии предохраняться, разносят всякую венерическую заразу, да еще и детьми торгуют, не могут растить, не рожали бы. И так с восьмидесятых годов, почитай полвека.Но нам лишь остается терпеливо ждать, когда весь этот человеческий мусор сам передохнет от скверного самогона, голода, сифилиса и морфия, перережет друг друга ножами в пьяных драках или замерзнет зимой, потому что пока у республики слишком мало солдат, слишком много проблем, что бы провести зачистку.
- А много ли здесь «приличных граждан»? - спросила Надя, чувствуя, что необходимо сменить тему.
- Примерно сотни две. Все они живут в домах на улице Ленина.
Эта беседа мягко говоря была неприятна Наде, но хоть как то это показать было для нее нетактично.
- Мне пора идти, товарищ комендант, - любезно улыбнулась Надя. - Приятно было побеседовать.
- Простите, а вы где остановились?
- Пока нигде.
- Подождите, - открыв ящик стала комендант достал визитку и протянул ее Наде, - вот адрес гостиницы, покажите ее консьержке, она поймет от куда вы, и заселит вас, там спокойно и безопасно, платить не нужно я знаю, что суточные у вас не велики, а зарплата учительницы будет только через месяц.
- Спасибо,- Надя взяла карточку, пожала руку коменданту.
[justify]Выйдя из дверей ДГО, Надя уже четко понимала, работа будет не из легких. Нечего, через неделю позвоню Владлену, -
