ГЛАВА 31
В СТАВКЕ ФЮРЕРА
Перелёт прошел нормально и уже через пару часов мы были на месте. Пересев на аэродроме в три бронированные машины, наш кортеж углубился в лес. Дорога пропетляв немного по лесу вывела нас на лесную поляну. На въезде стоял блок пост с броневиком и несколькими офицерами. А на самой поляне стояло несколько зданий затянутых маскировочной сеткой.Проверив наши документы, постовые открыли шлагбаум и машина проехав поляну въехала в подземный гараж. Вместе с двумя секретаршами меня поселили в комнату гостевого домика. Хорошо, что он находился не в самом бункере под землёй и с него можно было не только выходить подышать свежим лесным воздухом, но и покупаться в небольшом озере..
Я так и сделала; взяла полотенце и пошла купаться.Бетонированная тропинка вывела меня к озеру, на берегу которого небьльшого роста человек, одетый в полувоенный костюм, стоя у мольберта рисовал что-то на холсте. Он был так занят рисованием, что не обратил на меня никакого внимантя. Воспользовавшись тем, что на меня никто не смотрит, я сбросила с себя всю одежду и обнаженной полезла в озеро купаться. Вода была тёплая, как парное молоко, я несколько раз переплыла то озеро и нырнув на последок, вышдла из воды. Художник к этому времени закончил свой этюд и присев на полено откровенно любовался моей фигурой.
— Позвольте, фрейлен, представиться, — Гитлер, Адольф Гитлер.
— Диктатор и фюрер германского народа, — неожиданно для самой себя брякнула я и прикусила язык..
— Для такой красавицы, просто живописец Адольф. Позвольте вас нарисовать.
— Очень приятно. Я Эльза, Эльза Шнитке. Пресс секретарь группенфюрера Гиммлера. Если хотите и вам это доставит удовольствие — рисуйте.
— Доставит, фрейлян, доставит, — расстёгивая брючный ремень сказал Гитлер. — А Гиммлер перетопчется, вы теперь будете при моём штабе.
— Адольф, ты кажется хочешь мне изменить? — раздался, вдруг, женский голос и из-за кустов сначала выбежала овчарка, а за ней вышла аккуратно одетая невысокого роста белокурая девушка, примерно моего возраста.
— Блонди ко мне, — позвал Гитлер овчарку и обращясь к девушке сказал:
— Познакомься Ева, — это пресс-секретарь нашего друга Гиммлера, Эльза Шнитке, я хочу переманить её к нам. Тебе ведь нужен секретарь?
— Не знала бы я, что ты импотент, подумала бы, что ты хочешь её совратить… А секретарь мне нужен. Вы умеете, фройлян, стенографировать или только можете ноги раздвигать и делать минет? — этот вопрос уже был адресован мне.
— Стенографировать? — задумалась я. — Это что, когда женщина с женщиной в позе валета?
— Аха-ха-ха, — вдруг, звонко рассмеялась Ева, — А Вы мне определённо нравитесь. Есть у Вас какая-то искренняя раскованность. Вы мне подходите. Я Вас беру. Пойдём, Адольф, обедать. Потом допишешь свой шедевр. А Вы идите к коменданту и передайте, что теперь состоите в моём штате, пусть он о Вас позаботиться. Да не забудьте выбрить зону бикини. Я не люблю растительность, — сказала и взяв под руку Гитлера ушла по тропинке в бункер, замаскированный под жилой дом. Собака побежала за ними.
Мне ничего не оставалось, как проследовать к коменданту., комната которого находилась в отдельном домике, который стоял в стороне и видимо был ещё и складом. Постучавшись и услышав "Входите" я вошла в комнату. За столом развалившись в вольготной позе восседал... Казанова.
— Что застряла, входи уже, — буркнул он вместо приветствия.
— И тебе не хворать. Сам-то как сюда попал?
— Что значит попал? Ты меня, деточка, просто удивляешь. Или ты действительно думаешь, что тот мазилкин с мольбертом и есть реальный диктатор — хозяин мира? А его невеста-лезбиянка — первая леди и хозяйка мира? Не заставляй меня думать о тебе плохо…
— Да иди ты в задницу. Сначала загнали меня к каким-то каннибалам в лагерь смерти, и теперь когда я оттуда вырвалась, и более менее нормально устроилась, начинаешь меня в чём-то упрекать. Что ты старый сатир опять от меня хочешь?
— Не ори и не впадай в истерику. Я хотел передать тебе не только привет от Михалыча, но и его слова благодарности…
— За что? — опешила я.
— За то, что ты смогла так близко подобраться к фашистской верхушке.
— Польщена. И что там дальше? Долго мне здесь прохлаждаться? И вообще где я сейчас нахожусь?
— В ставке Гитлера «Вольфсшанце», слышала что-то за неё?
— Нет. Расскажи.
— Садись пей кофе, а я пока подготовлю тебе личные вещи и заодно немножко расскажу о ставке. Начну пожалуй с того, что эта ставка находится в лесу Герлиц, в 8 километрах восточнее Растенбурга, на территории в 250 гектар. Вся территория ставки разделена на три зоны безопасности. Внешняя зона безопасности 3, окружает «Вольфсшанце» по периметру и служит главным внешним барьером. Между обширными минными полями и двумя кольцами ограждения из колючей проволоки, располагаются наблюдательные вышки, контрольно-пропускные пункты и окопы с пулемётными гнёздами. За охрану этой зоны отвечала специальная элитная Führerbegleitbrigade — бригада сопровождения фюрера.
В зоне безопасности 2, имеющей собственный периметр из колючей проволоки, построены личные помещения для рейхсминистров Тодта, Шпеера и ставшего его преемником, Риббентропа. В этой зоне построили казармы для рядового персонала ставки и имперской службы безопасности SS. Эти подразделения осуществляют охрану крупнейших нацистских деятелей и самого фюрера.
И наконец самое основное — центром всего комплекса есть находящаяся в центре ставки зона безопасности 1 — место пребывания, работы и жизни Гитлера, и его приближённых — Бормана, Кейтеля, Геринга и Йодля.
Одновременно в «Вольфсшанце» находится несколько тысяч человек: кроме собственно высших деятелей SS, НСДАП и армии, это сотни штабных офицеров, связистов, охраны и обслуживающего персонала — от секретарей, массажистов и поваров. Для докладов сюда ежедневно приезжают новые люди с фронтов и из самого Берлина. В Волчьем логове Гитлер встречается с важнейшими представителями стран «Оси» и ее союзниками: Муссолини, Маннергеймом, премьером французских коллаборационистов Пьером Лавалем, болгарским царем Борисом III, главой хорватских фашистов Анте Павеличем и множеством других менее значительных государственных и военных деятелей, каждый из которых прибывает в Герлицкий лес со своим сопровождением и всех надо здесь поселить и накормить. Понятно, как здесь всё отлажено?
— Да понятно. Чего тут не понятного, но вот только у президента Америки Кеннеди и бункер был покруче, да и охрана была не хуже. И что это ему помогло? Мне почему-то кажется, что и фюрера эти стены не спасут. Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься. Но надо сделать так, чтобы спасли. Нужно перехватить начальника штаба армии резерва вермахта полковника Клауса фон Штауффенберга.
— Что-то за полковник, очередной заговорщик?
— Угадала. Герой войны, кавалер рыцарского креста с дубовыми листьями и ко всему еще и инвалид.
— Инвалид — это плохо для любви, но я не думаю, что это помешает ему совершить покушение? Или ошибаюсь?
— Не ошибаешься.
— Значит я права… В таком случае, как же я должна его остановить: отравить, пристрелить, выкрасть или может быть отговорить от совершения теракта, провал которого приведёт к гибели тысячи ни в чём неповинных людей?
— Начни с последнего. Если не получится примени первый или второй вариант — по обстоятельствам. А теперь забирай свои лахи и отправляйся в третий барак. Будешь там жить в отдельной комнате номер пять. Вот ключи от двери. Смотри не потеряй. Сегодня вечером должен приехать полковник Штауффенберг я тебя с ним познакомлю во время ужина в офицерском ресторане… Форвертс.
— Яволь… В вашу мать.
Третий барак, только назывался бараком, а на самом деле, это было вполне приличное двухэтажное здание, затянутое, как и все здания в ставке, маскировочной сеткой. Я предъявила на посту свои документы и меня препроводили в мою комнату. Она находилась на первом этаже и была весьма недурна для военного времени, но самое главное что в ней был душ и санузел. Я тут же приняла душ и устроила постирушку всех своих личных предметов туалета.
Потом натянула посреди комнаты, найденную в тумбочке, верёвку и развесив стирку, в ожидании ужина, прилегла отдохнуть на довольную удобную кровать.
Не успела я погрузиться в глубокий сон, как почувствовала, что мои ноги кто-то гладит. Машинально отбросив чужую руку, я проснулась и увидела сидевшую на крае моей кровати молодую женщину, подружку Гитлера — Еву Браун.
— Что Вам здесь надо фройлян? — стараясь говорить как можно строго, спросила я.
— Если я скажу, что пришла продиктовать тебе речь нашего любимого фюрере, ты ведь мне, милочка, не поверишь?
— Почему-то мне кажется, что для этих целей. милочка, служит кабинет…
— Вот и молодец, я сразу поняли, что ты ещё та грязная сучка, которая трахается со всеми подряд…
— Да ты сама курва, ничем не лучше меня, — принимая правили игры Евы Браун, прошептала я, увлекая свою собеседницу в свою кровать.
Ева не стала терять времени на разговоры и тут же погрузила своё лицо в мою вагину, и я почувствовала, как она своим язычком раздвинула мои половые губки, стараясь нащупать клитор. И нащупала…
— Да, да, давай соси сука, соси, — застонала я от избытка эмоционально-чувственного перевозбуждения.
Но просить Еву об этом не было нужды. Это была большая и опытная мастерица своего дела; она вылизала меня так, что добралась своим язычком до моей матки и кажется вывернула её наизнанку. Такой лесби я ещё не встречала за свою жизнь. Как и не получала подобного удовольствия от соития с другой женщиной.
Неожиданно входная дверь приоткрылась и своим затуманенным взором, я заметила, как в комнату вошёл небольшого роста человек в полувоенном френче, его лицо прикрывала маска. Он молча подошел к кровати и приспустив брюки пристроился сзади к Еве Браун. Потому, как она застонала и задёргала своей задницей, я поняла, что он вошёл в неё. Через пару минут бурного секса он вынул свой член и приблизился ко мне.
— Пососи милая, — услышала я его хриплый голос.
На моё удивление его член имел форму скукоженного завядшего огурца. Но делать нечего, хозяин — барин. Кое-как я его реанимировала и, он с удвоенной энергией, принялся долбить им зад Евы Браун. Он ещё пару раз подходил ко мне с такой просьбой и после очередной попытки он, издав утробный рык, всё-таки кончил.
— Ждём тебя, милочка, в ресторане, — прежде, чем покинуть мою комнату, прошептала мне на ухо Ева.
Мне, честно говоря, после такого секса, выходить никуда не хотелось. И потому, я опять приняла душ и, с чистой совестью, увалилась спать.
Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Я сонно приоткрыла глаза и в свете электрической лампочки увидела коменданта Казанову.
— Ты плохо выглядишь, детка. Уж не заболела ли ты случайно? — участливо спросил он.
— С вами заболеешь, — буркнула я. — По мне прошёлся асфальтоукладчик в виде Евы Брауна и какого-то мистера инкогнито
Гимма он тоже хотел замочить.
Только ведь Гиммлер был в курсе о том -
Как Клаус в ставку, так Гиммлер бегом.