Комилетта проснулась от настойчивого стука в дверь и, не открывая глаз, нехотя произнесла: - Кто там?
- Твой хозяин, раб, – услышала она голос Вупара.
Её сон как рукой сняло, она быстро вскочила с кровати, судорожно ища глазами часы, а про себя думая: «Проспала. Он меня точно убьет, решит, что его серьезно не воспринимаю или, что слишком ветреная, без стержня».
В покоях было темно, она повела рукой и магические факелы загорелись приглушенным красным светом, посмотрев на часы, она увидела, что сейчас 8:30. Подходя к двери, она судорожно думала: «Это не может быть утро, так долго бы не ждал, пришел бы раньше наказать. Договорились на 9 вечера, смысл ему ко мне в 8:30 вечера приходить. Бессмыслица какая-то. Боже, хоть бы сейчас было не утро, только не утро. Ненавижу осень, и утром и вечером темно, холодно, вокруг всё в грязи».
Она пошла к двери, зажмурила глаза, сплела пальцы, шепча про себя как заклинание: «Не утро. Ну, боже, ты мне должен, за то, что я перенесла, пора бы тебе и мне помочь. Давай, только не утро. Не утро, не утро».
Подойдя к двери, она встряхнула руки, повела головой, поправила волосы и постаралась как можно увереннее открыть дверь с каменным выражением лица и спокойно произнесла, кланяясь: - Хозяин.
Вупар задумчиво её разглядывал, посмотрел поверх неё вглубь комнаты, и громко произнес: - Клеймо тебе к лицу, раб.
Комилетта выпрямилась, нервно обернулась к кровати, надеясь, что посол не проснулся и, удостоверившись, что он спит, она попробовала выйти из покоев, чтобы закрыть их и не разбудить спящего Хонора, но Вупар её не пропускал и спокойно громко произнес: - Что даже не пригласишь в свои покои, раб? Заставишь своего хозяина стоять в дверях?
- Я лучше к вам выйду, хозяин. Вашему присутствию не все в моих покоях будут рады, – произнесла тихо Комилетта и вновь попыталась выйти, Вупар заново перегородил ей дорогу и произнес ещё громче: - Тогда поговорим в дверях раб. Хотя, это весьма невежливо с твоей стороны, и за это ты будешь наказана. Вечернее обучение сегодня отменяется и переносится на завтра, время пока мной не определено, но не раньше 9 утра.
Вупар боковым зрением увидел движение на кровати, резко развернулся и ушел, чем поверг Комилетту в легкое замешательство. Она закрыла дверь и натолкнулась головой на тяжело дышащего от ярости посла, который сквозь зубы произнес: - Где он?
- Хон, ты во дворце, у меня в покоях, Вупар тоже живет во дворце. И если честно я жутко устала, и у меня совсем нет сил на то, чтобы тебя каждый раз успокаивать, как ты слышишь его голос. Ты делаешь мне только хуже, из-за твоего поведения меня могут наказать, и я опять пострадаю из-за тебя, – устало произнесла Комилетта, низко опустив голову и направляясь к кровати.
Она накинула капюшон мантии на голову, пряча лицо, легла, не снимая мантии на кровать на правую сторону, лицом к окну, укрылась одеялом, повела рукой, факелы погасли, закрыла глаза.
Она почувствовала, как посол опустился перед ней на корточки, а затем услышала его наполненный силой и сталью жесткий голос: - Рассказывай.
Комилетта сделала вид, что спит и промолчала.
Посол уже более мягко произнес: - Девочка моя, я вижу, что ты не спишь и что что-то произошло. Рассказывай, что с тобой сделали.
- Хон, я устала, спать хочу. Давай утром, – не открывая глаз, произнесла Комилетта.
- Нет. Рассказывай, – жестко стальным голосом произнес Хонор.
Она открыла глаза и увидела его серьезный сосредоточенный взгляд, наполненных сталью глаз. Она поняла, что он не отступит, но ей так не хотелось заново переживать весь кошмар этого дня.
- А если я не расскажу Хон, что ты сделаешь.
- Раздену тебя и осмотрю, – всё также жестко ответил он.
- Даже против моей воли?
- У тебя могут быть внутренние кровотечения, травмы, о которых ты сама не знаешь. В Академии магии я был лучшим со своего факультета по знахарству. Так, что я смогу их диагностировать и оказать тебе первую помощь. И я это сделаю, даже против твоей воли. Тебе следовало меня разбудить, как ты только вернулась.
- Со мной всё хорошо Хон, с нами был Бифариус, он все раны мне восстановил, я здорова. Я помогала Вупару в его делах по дворцу: кормила тварей, мыла и поила заключенных. И он нас с Бифариусом учит языку Царства Тьмы. Я тебе всё рассказала.
- Кто и за что нанес тебе раны, что восстановил Бифариус? – продолжил жестко Хонор свой допрос.
- Да так мелочь, сама упала. Давай спать.
Он быстрым движением сдернул с неё одеяло и разорвал мантию, а затем и панталоны, факелы ярко загорелись, освещая кровать. Комилетта вскрикнула, зажмурилась от яркого света, прикрыла себя руками.
- Руки вдоль тела, ладонями ко мне, – властным приказным тоном произнес он.
Она попробовала мягко начать: - Хон… – но натолкнувшись на его серьезное жесткое выражение лица со стальным взглядом, вытянула руки вдоль тела ладонями вверх.
Он выдернул остатки одежды из-под и с неё, серьезно её оглядел сверху вниз, ощупал её перевязанную руку и ладони, клеймо на груди, ребра, живот.
- Перевернись на живот, руки в стороны, ноги на ширину плеч, – всё тем же властным и приказным тоном жестко произнес сосредоточенный посол.
Комилетта подчинилась и заняла, названную позу. Он внимательно её осмотрел, накрыл одеялом и уже более мягко произнес: - Можешь расположиться, как тебе хочется, – и ушел в ванную комнату.
Едва, недоуменная Комилетта успела удобнее расположиться в изголовье кровати, укутавшись одеялом, как к кровати подошел Хонор с подносом, на котором располагалась чаша с водой, губка, бинт и какие-то разноцветные тюбики и скляночки. Он поставил поднос на тумбочку возле кровати и произнес жестко: - Правую руку.
Комилетта сильнее укуталась в одеяло, закрыв им свою голову, оставив небольшую щелку для глаз.
Он громко вздохнул и мягко сказал: - Любовь моя, твою правую руку, впрочем, как и ладони надо обработать, чтобы раны не загноились и быстрее зажили и еще ряд поверхностных порезов на теле и грудях. А также ряд ушибов на ребрах и синяки на коленях. Повреждения твоего тела весьма незначительны, внутренних кровотечений нет, но ими необходимо заняться и чем раньше, тем лучше. Или мне позвать Бифариуса?
Она отрицательно замотала головой и оголила свое тело по пояс.
- Я так и думал… - с ноткой досады произнес он и начал разматывать кружева с её правой руки. Размотав её руку, он что-то налил из скляночки в воду, намочил губку и принялся обрабатывать её правую руку, а вслух спокойно продолжил: - Бифариус изменился, стал сильным боевым магом, имперцем, в его глазах читается смерть, он убивал, и ни раз, и сам умирал ни раз. Сильно был жесток с тобой?
- Он считает, что я разрушила его жизнь, забрала у него Игнис и ребенка, – морщась от небольшой боли, произнесла Комилетта дрожащим от обиды голосом.
- Хорошо его обработал Кровавый, впрочем, он всегда славился как хороший манипулятор и тактик. Бифариус хотел тебя убить? – намазывая какую-то мазь на правую руку, продолжил спокойно Хонор.
Комилетта вскрикнула от боли и дернула рукой, но посол её крепко держал и, продолжая наносить мазь, спокойно произнес: - Хоть боль и резкая, но недолгая, быстро проходит. Зато мазь очень хорошая, к утру на руке, даже рубцов не останется, - а затем, смотря ей в глаза, произнес: - Тебе придется привыкнуть к боли и страданиям. Если ты думаешь, что этот день был самым плохим в твоей жизни, то ты сильно ошибаешься, моя израненная девочка. Самые жуткие и болезненные дни у тебя впереди. Этот день с Вупаром тебе покажется легкой неприятностью по сравнению с тренировками Кровавого. И я тебе почти ничем не смогу помочь, любовь моя, – и продолжил обрабатывать её руку.
- Да, Бифариус хотел меня убить, – дрожащим голосом произнесла она, чувствуя, что готова сорваться в истерику и пытаясь её подавить и взять себя в руки, из уголка глаза предательски стекла слеза.
- Хотел бы убил, он весьма силен, Вупар не смог бы его остановить. Значит, где-то внутри чувствует, что не всё так складно как нашептывает Кровавый, хотя, может, винит себя, но признавать этого не хочет.
- Ему Вупар не разрешил. Сказал, что дает мне второй шанс, – немного успокоившись от его слов, произнесла она.
- Холодный, расчетливый пес императора, я не удивлен. У Кровавого на тебя большие планы и Вупар сделает всё, чтобы они воплотились в жизнь.
- Что за планы Хон? – с интересом спросила Комилетта, смотря, как ловко он перевязывает бинтом её правую руку.
Перевязав ей руку, он посмотрел на неё и нехотя ответил: - За неразглашение тебе этой информации, я хочу выторговать у Кровавого, более мягкие условия тренировок для тебя. Так что выбирай сама: либо я тебе сейчас сообщу эту информацию, и Кровавый будет весьма жесток на тренировках в отношении тебя, наверняка будет на тебе отрываться за то, что ты всё знаешь. Комилла, он будет жесток даже по имперским меркам. Или твои тренировки станут более-менее сносными, наверняка они останутся смертельно-опасными, но не такими жестокими, кровавыми, как бы хотел Кровавый. Ты видела, в кого превратился Бифариус, спустя всего три с небольшим недели тренировок с Кровавым в Царстве Тьмы.
Комилетте жутко хотелось узнать о планах императора в отношении неё, но и жестоких, кровавых тренировок не хотелось. Вспомнилось повествование Арси о нравах имперцев, их наказаниях за мелкие провинности, отношениях в клане; как Вупар сломал ноги Бифариуса, за то, что тот их просто положил на стол в библиотеке; как император, поджег уставшего вымотанного Бифариуса, когда тот просто уснул в его покоях на кресле. И она решила, что не готова ко всем прелестям тренировок с императором и вслух произнесла: - Я за более мягкие условия тренировок.
Посол облегченно вздохнул и принялся разбинтовывать её ладони, произнося: - Сама забинтовала?
- Да, я в детстве неугомонной была, постоянно колени, локти разбивала, сосед у бабушки в деревне студент-медик был, он меня научил.
- Забинтовано умело, видимо практики много было. Это хорошо, может не так тяжко будет на тренировках. Сейчас, будет больно, – произнес он и принялся обрабатывать её правую ладонь.
Комилетта слегка вскрикнула от боли, он продолжил обрабатывать, не обращая внимания на вскрик и попытки вырвать ладонь.
- Постарайся не реагировать на их высказывания и выпады в отношении тебя. И не показывай своей слабости и что тебе больно. Узнают больное место, будут давить туда особенно сильно. Слабость презирается в Империи, слабых уничтожают и весьма ужасными способами, как правило.
Имперцы любят получать удовольствия мучая, издеваясь и убивая других. Кровавый сделал это видом искусства, которым любуются и наслаждаются. В муках и смерти нет ничего прекрасного, любоваться смертной агонией живого существа или вывернутым наизнанку расчлененным трупом – это не нормально, это садизм.
И постарайся односложно, безэмоционально, отстранившись от своих чувств, смотря на ситуацию как посторонний наблюдатель, отвечать. Будь предельно вежлива и почтительна, особенно с Кровавым и императрицей, не забывай, что они повелители, а ты обычный маг. Не играй с Вупаром и Бифариусом. Вупар очень
Возвращаемся к послу Хонору и Комилетте.
Глава содержит откровенные сцены.
