негаданных откровений гнилостным послевкусием обметал сыну полость рта вопрос: "Почему наш кот не сожрал стрижа, если он даже мух в дом не пускает?"
Но, увидев, как я корчусь и наигранно хватаюсь за бок, низошел до эмпатии и спросил:
- Перелом со смещением? Если со смещением, то плохо. Будут ломать еще раз. А, как орнитолог орнитологу признаюсь, что к стрижам я отношусь нейтрально, я голубей ненавижу. За день до смерти мамы разгуливал по карнизу один такой и бил клювом в стекло. Мама сказала: "Не прогоняйте! Пусть! Мне родители приснились." - взял тарелку с отбивными , горнированными деревенским картофелем, и ушел в свои недра.
Через минуту из его закутка хлынула "More love for the money" из альбома "Cyclorama" группы Styx.
Но я-то прекрасно знал, что после сомнительного предупреждения, в альбоме звучит хит примирения "Together".
"Всё, что предстоит, можно пережить только ВМЕСТЕ".
Такая манера общения позволяет нам значительно экономнее расходовать нервные клетки.
Есть и еще один веский аргумент, оправдывающий музыкальную перекличку.
Юношей, лет сорок назад, я заблудился в тайге и случайно по реке Черная Кедва вышел к деревне старообрядцев - в десяток домов. Местные жители там другого языка не знали, кроме непонятного, ортодоксального Рустико-Романо старославянского, без заимствованных слов и владели им виртуозно.
Так я догадался, что наши далекие предки общались напевно. Одно слово имело, точно у тайцев, до восьми значений, в зависимости от того, в какой тональности это слово прозвучало.
Чтобы поделиться новостями, девки вечерами выходили в хоровод и соревновались в острословии:
"Полоскала баба юбку и дополоскалася
У нее отпала жопа и за ней таскалася".
"Мой милёнок захворал
Ночь, как резаный орал
А не надо - пусть на ушко -
Называть меня старушкой".
Деревенский философ Велибык, он же по совместительству ярый пацифист вследствие кастрации за то, что был уличён старейшинами в скотоложстве со смертельным исходом и Как опекун, назначенный советом старейшин, старательно пытался натянуть мой третий глаз мне на задницу, объясняя у завалинки, что правду можно только петь. В правде много гласных. А ложь - из глухих, шипящих и свистящий звуков состоит. Недаром лжеца называют свистком смоленым, а в церковно-славянской азбуке лукавому отдана вторая половина - от буквы Хер и ниже.
Деревенские бабы к Херу относятся с большим подозрением, поэтому вынуждены петь одну лишь правду. Представь!
Велибык пропел этот домострой четырёхстопным ямбом, и я живо представил, как будущая жена, летая на швабре со скалкой в руке гоняет семью ежедневно в целях воспитания по дому, напевая верлибром на непонятном языке всю правду обо мне голосом Джанис Джоплин.
В ту же ночь я бежал из деревни снова в тайгу. Через три дня меня обнаружили с вертолета. Когда приземлились и окликнули, я ответил всей поисковой-спасательной группе:
- Всё дело в том, что верую в дорогу
В знакомый лес, в шиповник у ручья
За лесом дом, в окне горит свеча
И руки женщины на книге
Слава Богу! - перекинул через плечо лямки пустого рюкзака и синхронно с головой двинулся дальше.
Сын знает по моим рассказам и досужим вымыслам, что я меньше всего доверяю патологически честным полудуркам, которые своими требованиями - быть с ними взаимно открытым и правдивым - лишь еще больше подталкивают и вынуждают собеседника лгать. "Но песни я любил больше людей".
Под утро, найдя относительно безболезненную позу: лежа на спине вполоборота влево с откинутой за голову правой рукой, и вольно откинутой, брошенной на произвол и омертвение седалищного нерва - левой ногой, я забылся бредом сивой кобылы, не забывая по-лошадиному часто вздрагивать, фыркать и ржать от боли.
Несколько раз, предусмотрительно наступая на единственный скрипучий квадрат паркета в доме, пытался заявить о своей бдительности сын. Наконец не выдержал и спросил:
- Ты сейчас кричал?
- Нет,- боялся пошевелиться я.
- Значит, я кричал. Поел твоих макарон по-флотски и всю ночь с горшка не слажу. Измучился я. Отощал от обезвоживания, - похвалил он мое кулинарное мастерство.
- Ступай, сын. И - удачи! Вот, тебе мое отцовское благословение, - прошептал я и протянул ему шесть таблеток активированного угля.
Очень не хотелось выпадать из сна. После вмешательства много сил уходит на его корректировку: я иду с братом в нашу шикарную виллу на берегу Сиамского залива, которую не купил двадцать лет назад только из-за того, что отговорила жена, мол, далеко и неспокойно ( по тем же причинам она была против покупки дома в Крымском Капселе). Стойкий запах йода мы пробиваем отрыжкой дуриана, использованного под закусь Каталонской текилы. За нами тянется шлейф трупной вони. Кто не успевает спрятаться, того мы сразу закапываем по милосердию, не позволяя сдохнуть от удушья.
- Тебе влетит от Тани? - привычно допытывается брат.
- Не влетит. Это же сон, - успокаиваю я себя. Крайне редко случается осознание происходящего, как сна и поэтому я чувствую себя в безопасности.
Из дома выходит Таня с полным тазом выстиранного и уложенного цветастой горкой белья. Она пристально оглядывает нас.
- Держись! - говорит брат и прикрывается мною.
Жена ставит на землю таз с бельем, берет меня за руку и ведет в дом. Через плечо она кидает небрежно брату:
- Извини, Игорь, мне нужно милому муженьку сказать пару ласковых.
- Награда, наконец, нашла своего героя, - отшучиваюсь я, смиренно следуя за Таней, - лишь бы не посмертно...
- Перестань кривляться! - она поднимается по бесчисленным лестницам, проплывает по комнатам, точно космонавт в МКС.
Я гляжу ей в спину и удивляюсь своей покорности. Наконец, она приводит меня в спальню, плотно закрывает дверь и усаживает рядом с собою на большую двуспальную кровать.
"Сейчас начнет выпытывать: с какой целью я собрался в Шпикуловку?" - начинаю нервничать я и судорожно подыскивать оправдания, груженые весомыми аргументами.
Но Таня говорит:
- Посиди со мной. Просто посиди молча и обними меня.
- К чему такие оргии? - не выдерживаю я: - Значит, вот как ты устроилась. Мне Лариса, жена брата, по телефону доложила, что ты приезжала к ней на красном фольцвагене "Жук", вы долго беседовали, ты рассказывала об этом доме, как тебе здесь спокойно и хорошо. А почему ко мне ни разу не приехала? Игнорируешь? Конечно, кто я - тебе?
Вспомнил, как твоя сестра, приехав на твои похороны, прямо с порога швырнула в меня нелепейшую фразу:
"Спасибо тебе за сестру!" - точно она сдавала мне тебя на ответ. хранение, а я очень старался, но не уберег. 32 с лишним года старался. Конечно, кто я тебе?
- Дурачок. Я ни о ком так не беспокоилась и не беспокоюсь, как о тебе и детях. Мне и сейчас очень тревожно. Обними меня, - просит Таня, и я выпадаю из сна окончательно, зараженный от нее необъяснимой и загоняющий в реактивный психоз тревогой.
Блёклый свет, процеженный через пасмурный день, тянулся к её портрету в изголовье кровати и опадал еще большей тревогой.
Я нащупал iPhone и набрал дочь. Лишь бы с ними ничего не случилось. Маша не отвечала. Вероятно, гуляла с внуком. Я повторил набор дважды. Потом позвонил зятю:
- У вас всё в порядке?
- Машуня пытается уложить сына, - шёпотом ответил он.
"Боже ты мой, сколько же спал?"
- Обеденный сон - дело святое. На Руси тех, кто не спал днем, по царскому указу били батогами.
- Про батоги я понял. А Маша перезвонит как только, так непременно. Я ей напомню.
Я зашел к сыну:
- Ты никуда сегодня не собираешься? Правильно: чего шляться в непогоду?
В половине четвертого позвонила, наконец, дочь:
- Папа, ты только не волнуйся, - с несвойственным ей придыханием сказала она: - Мне позвонил полицейский... Дядя Игорь умер.
- Какой еще дядя Игорь?
- Наш дядя Игорь.
Соседка по даче, тетя Фира обнаружила. Может, это шибка? Полицейский вызвал на опознание... Папа, ты слышишь? Я сейчас приеду? Папа, не волнуйся прежде времени.
- Не-ет, дядя Игорь не умер, не мог. Мы договорились с ним встретиться сегодня вечером. Он ждет. Тетя Фира чего-то напутала, - медленно, очень медленно до меня начало доходить, что дочь не может сдерживать слёз, что странные придыхания - это плач в трубку.
Я вдохнул глубоко, чтобы хоть что-то ответить дочери, но выдохнул одним пронзительным криком в отключенный iPhone.
Словно чье-то проклятье застряло в грудине. Я не мог его ни выплюнуть, ни сглотнут, только хрипел и задыхался.
И тогда, когда сын, обхватив меня, гладил по голове, повторяя, как заведенный: - Успокойся, папа. Ты же мужчина, папа. Не надо. Раньше времени. Это ошибка, скорее всего. Вот, и Маша говорит, что могли напутать.
И тогда, когда на опознании, укрепившись противотанковыми ежами в проеме входной двери, дети просили:
- Не входи! Не надо! Тебе лучше не видеть.
Я послушно отступал, разворачивался и снова пытался пробиться, точно в детской дворовой игре:
"Кандалы!" "Закованы!" "Раскуйте!" "Кем?"- грудину распирал ком горечи.
Я был знаком с братом 59 лет, право собственности и утробное право на него имел большее, чем кто бы то ни был. Дети не пускали.
Соседка Игоря по даче, что-то рассказывала, и речь её была похожа на кудахтанье, отсидевшей задницу наседки:
"Он приехал вчера вечером. Поставил машину, вошел в дом, и потом не звука".
"Да, - подскунячивал полицейский, - он даже пакеты с продуктами разгрузить не успел. Вошел и рухнул на пороге, кровоизлияние в мозг. Вскрытие подтвердит мою гипотезу..."
Я дозвонился до Ларисы. Она с дочкой Дашей и внуками второй день отдыхала в Черногории:
- Лара, Игорь умер, - всё, что я смог выговорить.
"Смерть - предательство. Каждый умерший предает живых самым страшным предательством".
На поминках Лариса подошла ко мне, обняла точно каменную плиту, и проплакала:
- Ушли наши козерожки.
Я вдруг ответил нелепейшей фразой:
- Лара, спасибо тебе за брата.
Спасибо! Все-таки они прожили вместе 43 года.
--------------------------------
3.
Продолж. следует.
