Как я стала бомжом.

Все события вымышлены
совпадения случайны.

Стоял холодный осенний вечер, в воздухе пахло костром, холодом и осколками страха. Ведь мне уже бояться нечего - я теперь бомж.
Холодные капли проникали за шиворот, смешиваясь с моими слезами. Они обжигали кожу, забирая жизненно необходимое тепло, пытаясь заморозить холодными прикосновениями. Ветер, резвясь, толкал меня, пытаясь опрокинуть в грязь, раздавить, добыть окончательно.

Трость ударялась о поребрики, предупреждая меня. Нет, не думайте, у трости нет ножек, она сама не бегает, иначе она бы давно на меня обиделась. Я вела перед собой палкой, чувствуя, как ее кончик проваливался в яму, предупреждая хозяйку об опасности. Вот кто стал верным моим другом. Трость всегда со мной, когда мне плохо и хорошо. Так, на чем я остановилась.

Капли дождя стекали по лицу, замирая где-то у подбородка. Коженка, уже потертая в нескольких местах, не давала тепла. Сколько времени прошло, когда я связалась с черными риелторами и лишилась жилья. Все родственники отвернулись. В принципе, я никогда им была не нужна. Моя трость предупредила меня о спуске. Я слышу шуршание одежды.

-А подскажите, пожалуйста, где бесплатная столовая? - кричу я. Человек лишь ускоряет шаг, словно бежит от меня. Хотя неудивительно - я выгляжу ужасно, наверное. Грязь уже въелась в кожу, вызывая аллергию. Я вздыхаю, иду дальше, чувствую удар по лицу вроде легкий но кожу оцарапал.

- Треклятые ветки, - я отвожу ветку рукой.
- Поскажите, где столовая? – кричу я людям, говорящим о чем-то.
-Идите прямо через дорогу, - ответил один мужик. Они проходят мимо, более не обращая внимание.. Я иду дальше, продолжая тростью водить вправо-влево. Она спотыкается о каждую выемку и, наконец, застревает между прутьям. Что это? Низкий забор я узнаю на ощупь, или по звону металла. Я ругаюсь и достаю трость, продолжая движение. Замираю, услышав шум двигателей летевших машин, несколько минут вслушиваюсь.

Вот стихает шум шин и визг тормозов. Поколебавшись, я перехожу дорогу бегом. Вдруг красный. Спросив еще несколько прохожих, я оказываюсь в столовой, где сочувствующие люди помогают мне пройти за стол. Ведь здесь все в похожей ситуации.

Меня усаживают за стол, поставив гречневую кашу перед мной. Это я понимаю по запаху, а, зачерпнув немного, ложкой, вкус подтверждает мою догадку.

Все о чем-то говорят, а в душе пусто, словно в белой снежной пустыне, хотя и там есть жители, а у меня нет ничего. Я лениво кавыряю ложкой, пытаясь протянуть мгновения тепла, ласково окутывшего мое подрагивающее тело.

- Что делать дальше? – проносятся мысли. Возвращаться в холод подвалов не хотелось. Голова чесалась от бегающих вошек, как хотелась их сжить заживо. Я пью сильно разбавленный компот, а батюшка читает молитву, призывая к вере.

Я скольжу рукой по столу, нащупывая стакан. Моя рука сжимает его, и я выпиваю до дна, словно морсом можно заполнить нарастающую пустоту.. Смешно, но было одно желание - кинуться под машину или транвай, чтобы навсегда покинуть негостиприимный мир.

Как сейчас взять и подавиться морсом да так, чтобы насмерть. Я споминала сырость подвала, как тянуло холодом и, лежа на холодном сыром полу, где в воздухе витал запах плесени и пыли. Я все больше понимала, что хочу остаться в этой уютной столовке. Ноги нещадно болели, стертые в кровь, местами до мяса, а может мне казалось.
- Сатана, забери меня, - подумала я.

Хотелось кричать, бить стекло, прокляная всех вокруг. Я раздирала ладошки в кровь, вскрывала вены стеклом.
-Я не хочу жить, - слезы катились градом, чувствовалась сосущая пустота, холод заполнял душу, заставляя ее чернеть. Даже один раз мне удалось вскрыть вены, но какой-то прохожий меня спас. Я оказалась в отстойнике, в больнице для бомжей.

- Я не хочу жить. Зачем вы спасли меня?- спросила я севшим голосом. Боль слепила, заставляя задыхаться, искать смерти. Сейчас я тоже думала, как уйти. Пока ко мне не подошел мужчина.
-В твоей голове черные мысли. Ты веришь в бога? - хотелось крикнуть, что бога нет, это все ложь.
-Да, - он мне предложил службу, я протирала пыль, потом занялась массажем, зря училась что ли три года.