Вообще-то я себя не уважаю.
Сколько ни пыжусь, ни оправдываюсь, а приходится хотя бы самому себе признаться: человек я по большому счету никчемный.
Работаю кое-как, без охоты, креатива, ни в чем толком не разбираюсь, утюг и то починить не смог.
Попал случайно в какой-то продвинутый театр, так я там половину слов не понял, словно иностранец, даже не знал, что такое куннилингус.
Зато поваляться дома на диване у телека, подымить по две пачки в день – это для меня праздник.
Ну и выпить, конечно, тоже не откажусь, как же без этого? Теперь даже в одиночестве к рюмахе прикладываюсь, то есть совсем одичал в этой жизни.
Вот такой из меня мужик, работник, специалист. Всё по херу.
Жена, понятно, злится, стыдит меня, обзывается, а я уже и не обижаюсь. Я бы на ее месте и сам себя давно из дома выпер, да уж поздно в мои годы переделываться.
Как раз на днях 58 стукнуло. Взял по этому случаю отгул, но настроение, конечно, подавленное, жизнь-то уже на исходе, а я даже любовницу не завел, ленился. И вдруг – что за чудеса! – открываю ящик почтовый, а там поздравление лично мне от самого мэра. Прямо по имени-отчеству меня величает, желает всяческих успехов, здоровья… Я прямо опупел от этакой чести.
Думаю, значит, не такой уж я пропащий, чего-то стою, раз сам мэр поздравляет. Может, напрасно я так строго к себе? Ведь за что-то меня власть уважает?..
И побежал, приободренный, за бутылкой.
Пришел домой, выпил за свое здоровье, стакан, другой... А поговорить, увы, не с кем. Стал тогда сам с собой беседовать, по-новому осмысливать свою персону. И вдруг слышу какой-то приятный женский голос вразумляет меня: дескать, не надо так уж винить себя, Никита Иванович, особенно в день рождения, ты очень даже хороший…
– А ты кто такая добренькая? – спрашиваю я.
– Я – власть, – отвечает мне своим голоском медовым. – Я тебя в обиду не дам, мы таких блаженных и нищих духом любим, уважаем. Как нам Христос велел.
– Да чего во мне такого уж блаженного? – отвечаю я с некоторым кокетством. – Какие от меня кому блага? Только неприятности.
– Ну, может ты и не кудесник в своем деле, не умник, не эрудит – но зато и не предатель, не бузотер…
– Ну, это так, – соглашаюсь я. – Чего бузить понапрасну!? Живи как можется. Радуйся и тому, что есть.
– А нам такие смирные и простодушные лохи как раз нравятся. Вы нас всегда поддерживаете… Вы – наша опора.
И так мы с этой властью мило беседуем, а тут жена, будь она неладна, является.
– С кем это ты сейчас базланил? – спрашивает.
– С властью, – отвечаю. – Она меня в обиду не даст…
А она смотрит на меня с ужасом, говорит: – Напился, что ли, придурок?! Чего ты мелешь?! Да у тебя, по-моему, горячка настоящая! – И, долго не думая, вызывает Скорую.
Скорая приезжает, осматривают меня, вопросы идиотские задают. А я им: – Вы за это перед властью ответите, вон сам мэр мне поздравление прислал. Они таких нищих духом лохов ценят… Мы им опора…
А они только посмеиваются. Схватили меня и повезли в психушку, а там продержали два денька, напичкали всякой хренью – и иди, психуй дальше.
А я, как вышел из дурки, первым делом бросился Евангелие покупать, выяснить, что же там про таких, как я, написано, что это за категория такая загадочная – нищие духом… Это же, насколько я понимаю, не обидно должно быть, даже наоборот. Все-таки Христос так поучал, да и власть мы вполне устраиваем…
