Имение Тороповых находилось на границе Орловской и Тульской губерний. Барская усадьба стояла на вершине холма. Точнее, на возвышенной части берега речки, которая и отделяла усадьбу от уездного села Корсаково. В усадьбе не было ничего выдающегося. Ни размерами, ни архитектурой дом не впечатлял. Все как у всех. Барский дом, флигель для прислуги, конюшня, ну и, разумеется псарня.
Какой же русский помещик не любит борзых? Вы когда-нибудь неслись верхом вслед за борзой, преследующей зайца? Нет? Значит, вы не русский помещик.
Андрей Петрович Торопов борзых обожал. Будучи уже лет десять как в отставке из кавалерии, он находил удовольствие в счастливом браке с молодой бесприданницей, засватанной в соседнем уезде, в прогулках верхом по обширным своим владениям, а главное, – в охоте с борзыми. Бывало, десятка два-три соседей съезжались к нему на охоту. Андрей Петрович просто сиял от счастья, когда вся эта кавалькада устремлялась по его полям и лугам вслед за сворой борзых. И черт бы с ним, с этим зайцем, пусть даже он убежит, или пропадет в дремучем лесу. Но как сладостны сама погоня, свист ветра в ушах и заливистый лай гончих псов…
***
Собак держали на псарне. Только одна из них жила в доме на особо привилегированном положении. Ей разрешалось греться у камина в гостиной, спать на пороге хозяйской спальни, и даже, неспешно перебирая лапами, прогуливаться вокруг стола во время обеда.
Андрей Петрович выбрал ее еще щенком. Ему почему-то показалось, что глаза этого, тогда еще совсем маленького, существа светились какой-то особенной собачьей любовью. Вот не было такого у других щенков из того же помета. Взял он её на руки, погладил за ушами, улыбнулся слегка прикушенному щенячьими зубами пальцу, и велел отнести в дом.
С тех пор и жила она уже третий год в барском доме. Выросла в высокую, стройную, грациозную борзую, от одного вида которой у каждого знатока в голове проносились сцены безумной погони, утопающие в рыхлом снегу кони, а в ушах звучал охотничий рог. Именно поэтому Торопов и держал ее в доме. Вместе с ней к нему в кабинет, гостиную, или спальню входило главное увлечение всей его жизни – охота.
Имя щенку дали скорее женское, чем собачье – Алиса. Алиса очень быстро сообразила, что ей позволено намного больше, чем собакам, живущим на псарне. Иногда ей позволяли даже больше, чем дворовым людям. Только она могла забраться на диван рядом с курящим трубку хозяином, положить ему голову на колени и наслаждаться прикосновением рук величавого старца. Только она могла подойти к его креслу во время обеда и пару раз тявкнуть, как бы намекая, что неплохо бы с ней и поделиться. Только она могла себе позволить рычать на молодую жену Торопова, Настю, когда ей казалось, что хозяйка делает что-то не то. Настя в таких случаях очень нервничала, особенно, когда собачка уже подросла и с ней стали охотиться на волков, но Андрей Петрович её успокаивал и даже по-отечески журил:
- Брось, Настена, не бойся. Алиса нам с тобой предана как никто. Она же собака.
У нее в крови – беречь хозяина и стеречь хозяйское добро…
***
В тот вечер Алиса вернулась в дом после прогулки вместе с Андреем Петровичем. Они обошли скотный двор, конюшню, заглянули в амбар, где хранилось приготовленное на продажу зерно, и, конечно же, навестили и псарню. Все это время Алиса важно вышагивала рядом с хозяином, всем своим видом давая понять, что она тут не просто так прогуливается, а несет очень важную службу и пользуется особым расположением. На псарне случилось недоразумение. Две какие-то молоденькие суки вдруг нагло подбежали к хозяину и стали тереться о его сапоги и радостно повизгивать. Алиса навела порядок быстро. В конце-концов, она была уже опытным волкодавом, а эти сучки даже и хвост заячий еще не видели. Одна из них, правда, успела укусить Алису за лапу. Ранка была небольшая, но чувство ноющей боли омрачало удовольствие от прогулки с хозяином. Хозяин же с легкой усмешкой наблюдал за её «битвой».
- Ничего-ничего, - остановил он егеря Арсения, кинувшегося разнимать собак. – Пусть тренируются. В поле злее будут.
Вернувшись в дом, Андрей Петрович занялся разбором каких-то бумаг в кабинете, а Алиса расположилась недалеко от письменного стола, зализывая ранку и охраняя хозяйский покой.
Дверь в кабинет приоткрылась и вошла Настя.
- Дорогой, ты еще долго будешь работать? Я хотела приказать подавать на стол, но мне сказали, что ты только что вернулся и занят делами.
- Да, пока занят. А как твои уроки танцев?
- На сегодня уже закончены. Мы сегодня разучивали такой волшебный вальс… Смотри!
Она взмахнула руками и закружилась по комнате, изображая разученный танец. От неожиданности Алиса подскочила и глухо зарычала. Не обращая внимания на предупредительный рык собаки, Настя продолжала кружиться в танце. Вдруг – нога ее зацепилась за небольшой ковер, лежавший у письменного стола, Настя покачнулась и упала прямо на Андрея Петровича.
Алиса уже не размышляла. Как будто стальная пружина внезапно распрямилась и выбросила ее вперед. Ей было абсолютно все равно, кто посмел напасть на хозяина. В те доли секунды, что длился ее прыжок, в собачьем мозгу звенела только одна мысль: «убить её, убить!».
Алиса хотела вцепиться в горло, как подсказывал ей инстинкт волкодава. Но Настя закрыла лицо руками, не давая собаке сомкнуть клыки у себя на шее. Алиса рвала на ее руках плоть и захлебывалась от крови, а безумные крики несчастной женщины только еще больше возбуждали животное.
Андрей Петрович рванулся на помощь жене. Он попытался оттащить Алису, но не смог. Собака сомкнула челюсти на руке Насти и не реагировала ни на что. Она должна была прикончить свою жертву. Закон волкодава. Тогда Андрей Петрович схватил ее за челюсти и, изо всех сил, рванул их в в отчаянной попытке разомкнуть мертвую хватку. Раздался хруст ломающихся костей, фонтан собачей крови, смешанной с человеческой, брызнул Андрею Петровичу в лицо…
Алиса обмякла и рухнула на пол. Сломанные челюсти, неестественно широко раздвинутые, придавали окровавленной морде выражение жуткого отчаяния. Казалось, на ней застыл вопрос: «за что ты меня? Я же тебя защищала…»
Андрей Петрович взял на руки потерявшую сознание жену и унес ее в спальню. Примчавшийся из Корсаково уездный доктор обработал раны и сказал:
- Если собака была здорова, Ваша жена жить будет. Шрамы правда, останутся на всю жизнь. Молитесь, чтобы у собачки бешенства не оказалось…
Проводив врача, Андрей Петрович вернулся в кабинет. Там по-прежнему на полу лежала истекающая кровью Алиса. Неестественный оскал внушал ужас.. Андрей Петрович медленно подошел к письменному столу, открыл ящик и достал револьвер… Последнее, что в своей жизни увидела Алиса, была вспышка пламени из непонятного маленького предмета, который держал в руке Хозяин…
***
Настя так и не встала с постели. Сука, укусившая Алису за лапу на псарне, бешеной не оказалась, но случившийся сепсис, а может, и недогляд уездного врача или нервный шок дали осложнения.
От отчаяния, осиротевший Андрей Петрович приказал истребить всю псарню. Всех тридцать пять борзых.
Сам он тоже долго после этого не прожил. Что-то надломилось в его крепком организме. Через год он скончался, а имение продали с торгов. Его купил мой дед, который и поведал мне этот страшный охотничий рассказ…
Что тут скажешь!?
