На дворе было позднее лето, в Рионе стояла сухая жара. С деревьев падали высохшие коричневые листья, шуршавшие под ногами, заставляя невольно думать о приближающейся осени, которая непременно должна была принести с собой серые дни и бесконечные холодные дожди. В один такой жаркий и сонный вечер, когда небо было подёрнуто белёсой дымкой, Мелисса шла в центре города по каменному мосту, под которым медленно текли мутные зеленоватые воды реки. Взглянув на свои маленькие позолоченные наручные часы, девушка увидела, что до концерта, на который она шла, оставалось ещё целых полчаса – Мелисса не отличалась способностью точно рассчитывать время. Остановившись на мосту, она стала смотреть вдаль, где над рекой нависал ещё один мост, а за ним, вдали, тонул в бледной дымке другой. Вдоль набережной реки росли тенистые деревья, под которыми раскладывали свой нехитрый товар уличные торговцы. Здесь были всевозможные лакированные поделки из дерева, картины, дамские сумки, кожаные кошельки и другие вещи со всего света, интересовавшие в основном туристов, искавших в Рионе какую-нибудь экзотику.
В тот вечер в рок-клубе Рионского университета должен был состояться концерт местных студенческих групп, и Мелисса как раз направлялась на этот концерт. Когда она наконец подошла к двухэтажному серому зданию, в подвале которого должны были выступать музыканты, снаружи уже стояло не меньше двух десятков человек, однако среди них Мелисса не увидела никого из своих знакомых. Впрочем, она и не была уверена, что кто-то из них сегодня придёт.
Спустившись к закрытой двери, девушка стала рассматривать наклеенную на дверь самодельную афишу с названиями рок-групп, которые должны были выступать в этот вечер:
РУБЕН И САМОЛЁТЫ
ПУТЕШЕСТВИЯ ПИЛИГРИМА
ПОЛЁТ НАД БЕЗДНОЙ
ХРОМАЯ СОБАКА
ПОЖИРАТЕЛЬ ОГНЯ
Все эти причудливые названия ничего не говорили Мелиссе. В Рионском университете было множество студенческих ансамблей, многие из которых распадались, успев выступить всего пару раз. Группы эти, казалось, соревновались между собой, придумывая названия одно нелепее другого. Играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, особенно на электрогитаре, в то время считалось чрезвычайно модным, хотя петь было ещё престижнее. В то время в Рионе набирала популярность так называемая «подпольная сцена» тяжёлой музыки, которую невозможно было услышать по радио или на телеканалах. Тем не менее, среди молодёжи эта музыка была невероятно популярна, поэтому в подвальных клубах города, битком набитых зрителями, чуть ли не каждый вечер чудовищно скрежетали электрогитары, громыхали барабаны и горланили, надрываясь, многочисленные певцы-самоучки. Так развлекалась по вечерам в Рионе молодёжь. Музыканты пускались кто во что горазд. Отдельной «песней» были наряды, в которых выходили они на сцену – дырявые джинсы и рубахи с оторванными рукавами, шипы и заклёпки, кожаные куртки и жилетки, кеды времён папиной молодости и сапоги на каблуках. Всё это мрачное великолепие дополнялось разлетающимися во все стороны длинными волосами и индейскими боевыми раскрасками лиц, а иногда и масками из волшебного царства списанного и выброшенного на помойку театрального реквизита…
Постояв у закрытых дверей, Мелисса поднялась по ступенькам обратно, ища взглядом знакомые лица. Однако никого из своих знакомых девушка по-прежнему не видела. Вскоре дверь подвала открылась, и люди стали заходить внутрь.
В полутёмном подвальном помещении, серые стены которого были обклеены плакатами и логотипами известных и малоизвестных музыкальных коллективов, оказалось на удивление прохладно и приятно. Пройдя в зал, где музыканты уже настраивали инструменты и аппаратуру, Мелисса заняла место на кожаном сиденье в самом конце помещения. Вот-вот должен был начаться концерт. «Наверное, он не придёт», с грустью думала девушка. Она смотрела на входящих и заполнявших в зал людей. Лица некоторых она узнавала, поскольку раньше уже видела их в университете, однако по имени Мелисса никого из них не знала. Впрочем, это было неудивительно, ведь в Рионском университете студентов было несколько тысяч.
Наконец, с опозданием примерно в двадцать минут, концерт начался, и на освещённую разноцветными прожекторами узкую сцену вышли «Рубен и самолёты», группа из трёх человек – барабанщика, гитариста и бас-гитариста, и под каменными сводами подвала заиграл довольно весёлый рок-н-ролл, который Мелисса слушала без особого удовольствия. Гитарист группы пел что-то вроде:
"Эй, детка, пойдём со мной,
Мы с тобой пролетим под луной,
Высоты не пугайся ты,
Я исполню твои мечты..."
Правда, голос одетого в чёрные брюки, жилет и рубашку парня, игравшего на красно-белой, с наклейками, гитаре, казался девушке высоковатым для парня, а потому нелепым. За «Рубеном и самолётами» на сцену вышла вторая группа, «Путешествия пилигрима», игравшая уже более тяжелую и сложную музыку, звучавшую, на взгляд Мелиссы, во всех отношениях более оригинально, если сравнивать с первым музыкальным коллективом.
Сыграв четыре песни и поклонившись, вторая группа также удалилась, и вскоре на сцену вышли другие музыканты, а в зале, как показалось Мелиссе, стало ещё больше народу. Прежде, чем начать играть, вокалист группы, коротко стриженный среднего роста черноволосый парень в чёрных кожаных штанах и белой футболке, решил произнести вступительное слово.
- Всем добрый вечер! – произнёс он, и в зале раздались одобрительные возгласы и аплодисменты. - Прежде, чем начать играть, - продолжил вокалист, - я хотел бы объявить о небольшом изменении, которое совсем недавно, на днях, произошло в составе нашего коллектива. Дело в том, что к нашей группе несколько дней назад присоединился клавишник. Встречайте – Ньютон Рэнни!
И тут Мелисса обратила внимание на стоявшего за синтезатором высокого молодого человека со светлыми глазами, который чуть смущённо улыбнулся и склонил голову в знак приветствия. Молодой человек был одет в тёмно-синие джинсовые штаны и чёрную рубашку. Затем заиграла музыка, и Мелисса, сама не зная, почему, захотела в это время быть поближе к сцене. Она встала у большой каменной колонны, откуда хорошо было видно всех музыкантов.
Группа эта, называвшаяся «Полёт над бездной», играла произведения, состоявшие из странной смеси разных направлений музыки. Здесь были сложные, весьма замысловатые гитарные и басовые партии, и в то же время музыка была стремительной, энергичной, и Мелисса подумала, что это как раз то, что нужно. Из-за громкой музыки было сложно разобрать слова, но девушке нравился голос вокалиста, а от удивительных звуков синтезатора порой буквально захватывало дух. Мелисса, не отрываясь, смотрела, как легко бегают по клавишам быстрые пальцы музыканта-виртуоза, который, казалось, был совершенно поглощён творимой им музыкой. Казалось даже, что для него не существует ничего, кроме этого ряда чёрно-белых клавиш и этих звуков музыки, наполнявших зал.
На одном дыхании сыграв четыре песни, музыканты попрощались и покинули сцену, оставив всех в полном недоумении. Почему они ушли так быстро? Мелиссе хотелось услышать ещё, однако её желанию в этот вечер не суждено было сбыться, потому что потом на сцене появилась «Хромая собака», музыка которой уже не смогла тронуть её. Всё, что было после, лишь навевало на Мелиссу скуку, и девушка, устав стоять и слушать, опершись на холодную колонну, вышла из зала. Она думала о молодом человеке, представленном залу как Ньютон Рэнни. Какое всё-таки странное имя!
Когда Мелисса поднималась по узкой и полутёмной каменной лестнице, ведшей из подвала к выходу, она услышала у себя за спиной чьи-то голоса. Обернувшись, она увидела поднимающихся по лестнице музыкантов, среди которых был тот, кто был представлен публике, как Ньютон Рэнни. В руке у него была длинная чёрная сумка, в которой, по-видимому, находился синтезатор. Их взгляды на мгновение встретились, и молодой человек улыбнулся Мелиссе – точно так же, как он незадолго до этого улыбнулся на сцене. Затем девушка вышла из серого здания, а следом за ней вышли и музыканты. Пройдя мимо Мелиссы, они завернули за угол и скрылись из виду.
Мелисса была уверена, что до этого дня никогда не видела этого молодого человека. Но если он играл в рок-клубе Рионского университета, значит, он тоже был студентом и учился там же, где она? Выходит, что так.
Мелисса взглянула на свои часы, показывавшие уже девять часов вечера. На улице в это время всё ещё было жарко и безветренно. Душные августовские сумерки сгущались на улицах Риона, когда Мелисса брела домой. «Интересно, почему не пришёл Заго?» думала она. Проходя по мосту, на котором уже горели тусклым светом жёлтые сферы фонарей, Мелисса снова остановилась. Вдоль набережной проезжали время от времени спешившие куда-то велосипедисты, откуда-то доносилась весёлая танцевальная музыка, и уставшие от дневной жары деревья роняли в воду сухие листья. Вдали Мелисса видела удаляющийся кораблик, на палубе которого несколько пар танцевали под заводную музыку. Она вспоминала о том, как когда-то, только познакомившись с Заго, она вместе с ним каталась по реке на таком же кораблике – это было всего год назад, когда Мелисса только приехала в Рион и поступила учиться в университет, где они и встретились.
Вдруг Мелисса, успевшая забыться на мосту среди воспоминаний, вздрогнула – кто-то стоял рядом и смотрел прямо на неё.
- Привет, - сказал стоявший рядом молодой человек, когда Мелисса, испуганная его внезапным появлением, подняла глаза и повернулась к нему.
- Добрый вечер, - вежливо ответила Мелисса.
- А я искал тебя, а тебя не было дома.
- И неудивительно, ведь я была на концерте, - сказала девушка, вздохнув.
- Я так и подумал.
- А я почему-то думала, что ты тоже там будешь, но, как оказалось, я ошиблась.
- Да, я вообще-то собирался, но… В общем, я искал тебя, чтобы сказать, что мы должны расстаться. Я много думал над этим, и пришёл к выводу, что так будет лучше для меня, да и для тебя тоже…
Мелисса молчала, слушая голос человека, ещё совсем недавно бывшего для неё таким близким.
- Что ж, думаю, ты прав, - произнесла наконец девушка после продолжавшегося, казалось, целую вечность молчания.
- Нам лучше остаться просто друзьями, - сказал Заго. – И ещё одна новость – я всё-таки решил бросить учёбу, поэтому завтра мы с тобой не увидимся. Прости за всё, что было не так. Просто я понял, что у нас разные пути.
- Спасибо за прямоту.
Мелиссе пришлось сделать над собой усилие воли, чтобы её голос не дрожал. – Ты прав, мы должны идти разными путями.
- Спасибо за понимание, Мелисса. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Ответив поклоном головы, в котором было что-то издевательское, Заго удалился. «Вот и всё», с грустью подумала Мелисса, глядя ему вслед. На глаза девушки стали наворачиваться слёзы, и вскоре две слезинки скатились по её щекам.
Мелисса вернулась домой, когда солнце уже утонуло за горизонтом. В квартире на третьем этаже узкого и неприметного тёмно-серого каменного дома было душно, поэтому Мелисса сразу же настежь открыла окно. По вечерам, оставаясь одна, Мелисса любила, не зажигая свет, забраться с
