Соседи

волны с шумом и грохотом разбивались о крутой берег. Подошёл к самой кромке обрыва и посмотрел вниз. Угрюмые волны с белыми барашками методично набегали и гулко разбивались о берег, поднимая тучи брызг.
 «А вот и финиш…», -  угрюмо подумал беглец. Не видя иного спасения, он готов был прыгнуть в волны и разом покончить со всеми проблемами. Выбирая место для прыжка, вдруг почувствовал, как шевельнулся обломок скалы, на котором стоял. Похоже, от малейшего движения он готов был рухнуть вниз. Это натолкнуло на мысль, что это можно как-то использовать. Если ему суждено погибнуть в этом заливе, то преследователи тоже должны получить своё.
 Чуть подумав, беглец снял куртку и затолкал её под скальный обломок так, чтобы была видна небольшая часть. Немного «поколдовал», придал обломку неустойчивое равновесие и тщательно убрал всё, что мешало ему свалиться. Ещё раз проверил ловушку, отошёл и решительно прыгнул в пропасть, где внизу его поджидали сердитые волны и клыки камней.

  Преследователи не заставили себя долго ждать. Конвоиры не торопились, знали, деваться беглецу некуда, а загнанная в угол крыса опасна. Осмотрев вокруг, они не увидели беглеца, но обратили внимание на то, как собака рвётся с поводка и тянет их на край обрыва. Подойдя ближе, заметили под одним из плоских камней край тюремной робы. Похоже, беглец затаился в щели под камнем, но плохо замаскировался. Собака снова рыкнула и уставилась на одежду. Конвоиры переглянулись и ступили на обломок:

«Эй, приятель, хватит отдыхать, пора возвращаться!».

Беглец молчал, да они ответа и не ожидали. Сидя под плитой, беглец, должно быть, еле живой от ужаса. Знал, видимо, что ждёт тех, кто убегал и был пойман. Обычно всех заключённых сгоняли на показательную казнь, где огромные собаки долго «играли» с беглецом, в результате чего, он, истерзанный острыми клыками, сходил с ума. Конвойный постучал по плите:

«Ну, что, помочь тебе или сам выберешься?».

 Беглец не отвечал. Конвойный с силой потянул из-под камня одежду. Неожиданно обломок пришёл в движение и в одно мгновение рухнул в пропасть.
Под вопли ужаса, визг собаки и грохот, камень рухнул вниз, в бушующие волны залива. Миг – и стало тихо, лишь только крики чаек да мерный рокот прибоя нарушали тишину. Оставшийся один из конвойных ошеломлённо смотрел на то место, где стояли два его напарника. Он понимал: задание не выполнено, виноватым назовут его, и в наказание посадят вместо сбежавшего заключённого.

 Как и много лет подряд, волны в заливе неумолчно и беспрестанно долбили отвесную стену обрыва. Иногда им удавалось оторвать каменный кусок, и, со временем, там появлялся грот. Ни одно живое существо не искало здесь приюта, но сейчас в таком гроте что-то шевелилось. Это был беглец, чудом избежавший гибели. Гребни волн как бы в досаде, что упустили добычу, методично заливали его. Беглец понимал: долго ему так не продержаться, но выбора не было,  он терпел и держался из последних сил.

Начался отлив. Волны утихомирились и уже меньше доставали до грота. Беглец сколько можно высунулся из своего убежища и стал внимательно изучать кромку прибоя. Она была усеяна камнями и волны, добежав до них, вспенивались и возвращались обратно в залив. Беглецу предстояла опасная дорога, но оставаться в гроте было равносильно самоубийству.

Всё же он решился. Выбрался из убежища и, дрожа от холода, пошел в направлении, где, как он надеялся, обрыв будет ниже и он сумеет выбраться на берег. Иногда волны заливали по пояс, но чаще он прыгал по камням, постепенно разогреваясь. Его беспокоил  прилив. Если к тому времени он не найдет способа вскарабкаться на берег, то все его усилия будут напрасны.

 Постепенно силы таяли, а глубина у берега стала больше. Он равнодушно отметил это, понимая, что нового испытания он может не одолеть. Мельком увидел торчащий из расселины корень. Подняв голову вверх, увидел на кромке берега растущий куст. Некоторые корни, потеряв почву, висели свободно, но к ним было высоко. Эта находка взбодрила его и заставила думать. Он попытался освободить один из корней из расщелины. К его радости он залегал не глубоко. Раскрошив камень, часть корня удалось освободить. Если выдержит, то с его помощью можно будет добраться до тех корней, что висели выше.

Чтобы совсем не замёрзнуть следовало торопиться. Волны захлёстывали выше пояса и в любой момент могли утащить в залив. Подёргал за корень, проверяя на прочность, беглец ухватился за него и стал осторожно взбираться. Он добрался на расстояние вытянутой руки до висящих корней, когда ощутил, что уже не так прочно держится в камнях корень. Собрав последние силы, ринулся вверх и ухватился за свисающие корни. Осторожно перебирая руками, преодолел последнее расстояние и ухватился за ветки кустарника. С большим трудом выбрался на берег и в изнеможении свалился под кустом.
- Клин появился, - сообщил «Сверчок», - находится далеко, связь восстановить не удаётся.


 Всю ночь он пролежал неподвижно, а когда проснулся, рассвет ещё только наступал. Мысленно, снова прошёл путь от грота и до куста, удивляясь тому, как это ему удалось. «Меня наградить пора, медалью, величиной с тарелку!» - мрачно пошутил про себя беглец. При мысли о еде, желудок жалобно заурчал. Он обратил внимание на куст, возле которого лежал. На нем во множестве висели мелкие ягоды. Не думая о последствиях, стал срывать кисти и отправлять в рот, не особо заботясь, насколько они съедобны. Вскоре есть их уже не мог, хотя чувство голода не покидало.

«Ну, что, приятель, - обратился к себе беглец, -  сколько не отдыхай, а пора заняться делом. Клин клином вышибают поэтому хватит завтракать, пора в дорогу ".

 Климов Николай или, как его назвали приятели по училищу, Клин, сосредоточился и мысленно активировал вшитый в плечо чип. В ушах раздался еле слышный знакомый прерывистый писк. Поворачиваясь в разные стороны, определил направление сигнала и очень тому обрадовался. Он боялся даже представить, в каком бы он оказался положении, если бы не услышал сигналы «Сверчка».

Клин задумался. Сигналы приводного маяка он слышит, направление - известно, но еще очень далеко, выйти на связь не получается. Придётся еще долго идти до устойчивого приёма сигнала. Наверное, конвойные снова идут по следу, ведь никто не видел его гибели. Оставшийся в живых преследователь не мог ответить утвердительно или принести неопровержимые доказательства гибели, поэтому его будут искать. Он ещё раз посмотрел на куст, но ягоды есть не стал, а решительно углубился в кустарник и пошёл в сторону сигнала.

 Колючий кустарник становился совершенно непроходимым.  Вскоре руки были покрыты глубокими царапинами, а роба во многих местах порвалась. От съеденных ягод тошнило, хотелось пить. Проходя мимо оврага, с трудом туда спустился, где на дне увидел маленькую лужу с водой. Он кинулся к ней, разогнал снующих по воде козявок и с наслаждением напился. Почувствовал себя намного лучше, продолжил путь.