неожиданно жалобно попросила она – я ведь женщина, я не убегу, обещаю.
Братья переглянулись. То, что она женщина, они усвоили крепко, но сейчас они поняли, что чувствуют себя мужчинами.
-Я вас отвезу, - сказал Панкрат, - а как вас зовут?
-Надежда.
В машине она прикинула, что с собой взять. Одежда играла важную роль, в зависимости от того, что на ней надето, Надя могла казаться простой и домашней, жёсткой, высокомерной и неприступной, томной и женственной или загадочной, романтичной и мечтательной. Были и другие варианты, но к этой ситуации они отношения не имели.
Пока они ездили, Тимофей приготовил ужин, разложил диван в комнате с компьютером, постелил постель. Пища была простая и добротная: рассыпчатая картошка с маслом и луком, поджарка из свинины, сало, капуста, огурцы.
-У нас есть самогон, - нерешительно сказал Тимофей.
-Неси, - ответила Надежда, и братья повеселели.
Самогон, доставленный к столу галантным Тимофеем, к разочарованию Нади, был прозрачен, и налит в изящный графин. В ее представлении этот напиток должен был подаваться к столу мутным и в трехлитровой бутыли. Но не таковы, видать, были нравы этой благородной семьи. Высокое звание жителей «Чикаго» обязывало братьев к хорошим манерам. Перед ней поставили тщательно вытертую стопку, и Панкрат, с видом профессионального официанта, наполнил ее огненной жидкостью. Надежда, зажмурившись, выпила все содержимое стопки, чем опять подтвердила свой авторитет в глазах суровых мужчин.
-Сейчас огурчиком следовает закусить, - уважительно произнес Панкрат.
Когда Надежда перевела дух, она произнесла слова, совершенно убедившие братьев, в том, что они стали истинными чикагцами:
-Возможно, этому напитку не хватает льда, но его не отличить от натурального американского виски!
Братья торжествующе переглянулись, и беседа потекла уже в русле, принятом на дружеских обедах Чикаго.
В этот вечер Надежда узнала всю нехитрую биографию своих похитителей. Обстановка была веселой и дружеской, пили Кандалаки умеренно, исчезла их неуверенность и неловкость. Теперь они откровенно любовались ею, не скрывая восторга, но и не опускаясь до фамильярности, и это ей льстило. Тимофей даже сказал тост: «Я хочу выпить за то, чтобы вы не думали, что вы у нас в плену. Будьте нашей гостьей. Вы нам как сестра» - добавил он. Панкрат горячо поддержал брата.
Очень довольная сегодняшним днем, Надежда легла в чистую, свежую постель. «Нужно будет позвонить и успокоить Диму» - подумала она, уже засыпая.
Братьям так быстро уснуть не удалось. Впечатлениями они не делились, но каждый думал примерно одно и то же. Некоторый опыт общения с женщинами у них был, и в Разуваевке они даже пользовались успехом у женщин. Но дело в том, что внешность, поведение, речь, одежда, и то, что они назвали бы интеллектом, если бы знали это слово, у этой женщины были такими яркими и непривычными для них, что она как бы теряла половые признаки и казалась им удивительным, редким и прекрасным цветком, которым можно только любоваться.
Надежду разбудили вкусные запахи из кухни. Было начало девятого. Запахи сообщили ей, что на завтрак ей будет предложена яичница на сале с луком, и пирожки или булочки.
Надежда сладко потянулась, и решила, что пора вставать. Двери в ее комнату не было, был просто дверной проем, и ей было слышно, что братья на кухне стараются производить как можно меньше шума. Надежда надела домашний халат, заглянула на кухню поздороваться с хозяевами, и вышла в теплые сени, где был умывальник. К ее возвращению стол был уже накрыт. В тарелочках дымилась яичница, а посреди стола стояла горка пирожков с творогом и булочек. Надежда подумала, что эти парни могли бы быть заботливыми мужьями. Ей хотелось спросить, почему они не женаты, но такой вопрос показался ей нескромным. Братья приоделись и были чисто выбриты, что не ускользнуло от ее внимания, она же, в простом домашнем халатике, с распущенными золотистыми локонами, казалась им еще прекрасней.
К вчерашнему предложению братья больше не возвращались, а Надежда по этому поводу решения так и не приняла. Пока она решила дать братьям несколько уроков по обращению с компьютером.
После завтрака Надежда села за компьютер, а братья принесли стулья и расположились по сторонам от нее, с немым почтением следя, как ее нарядные пальчики порхают по клавиатуре. По ходу объяснений Тимофей вспомнил, что прихватил из кабинета какие-то пластинки, и принес Надежде пол дюжины дискет. Одна из них была завернута в полиэтиленовый пакет и газету, именно она выпала из-за смывного бачка, когда Тимофей вытаскивал оттуда ножовку.
На дискетах были надписи: «Основы бухгалтерского учета», «Инструкции по налогам и сборам», и другая, подобного рода, информация. Завернутыми оказались «Материалы 22 партсъезда». Учет и налоги Надежду в данный момент мало интересовали, «материалы» тем более, но именно эту дискету она вставила, чтобы объяснить, как с ней работать. В дискете было шесть файлов, и это действительно были материалы партсъезда. Надежда поочередно входила в каждый файл. В четвертый файл доступ был закрыт. Возможно, в нем ничего интересного не было, но раз доступ закрыт…
Надежда закончила урок, когда заметила, что братья перестают усваивать информацию. Братья ушли заниматься хозяйством, а Надежда занялась четвертым файлом.
Вскрыть информацию удалось лишь на второй день. Она была не очень понятна, но вызвала у Надежды большой интерес. Вначале шел список фамилий. Востроглазый Тимофей, который часто подсаживался к Надежде, углядел вдруг на экране знакомую фамилию.
-Криволап…
С удивлением Надя оглянулась на него.
-Что, ваш знакомый?
-Так это же наш председатель!
На каждую фамилию было короткое досье. Все они были председателями колхозов и совхозов области. Дальше шли таблицы, в которых были проставлены суммы, даты и какие-то цифры. Таблиц было пять. Общая сумма составляла 2 300 933 доллара. Первая запись была датирована 12 сентября 96 года, последняя 27 января 99 года. Дальше были реквизиты какого-то зарубежного банка, и номер счета. На этом счете находилось 1 400 000 долларов, а на другом счете и в другом банке числилось еще 900 000 долларов. Суммы были переведены в том же 99 году. После номера счета шли еще какие-то комбинации букв и цифр, и Надежда долго не могла сообразить, что они значат. Она пришла к выводу, что это не что иное, как пароли, которые дают возможность проводить банковские операции со счетами. Кому принадлежали деньги, следовало выяснить. То, что такая важная информация хранилась в администрации городского рынка, было несколько странно. Надежда не знала сложной экономики городского рынка, но могла предположить, что такие крупные суммы легально не могли принадлежать работникам рынка. Нужно было выяснить, кто работал в кабинете, в котором побывали братья. Снабдив Тимофея необходимыми инструкциями, Надежда отправила его на рынок. Тимофей вернулся через час. В кабинете работали Петрова Е.П. и Могильный К.Л. Эти фамилии ничего не говорили Надежде. Но она уже вошла в азарт, и хотела выяснить все до конца. Она вернулась домой и позвонила в администрацию рынка. Ответил женский голос.
-Здравствуйте. Я бы хотела поговорить с Карлом Леонтьевичем, не подскажете, как с ним связаться?
-Карл Леонтьевич уже две недели, как уехал в отпуск, так что ничем не могу помочь.
-Очень жаль. А не скажете телефон директора?
Женщина назвала номер, но сказала, что директор в командировке, и вернется через два дня.
-Как зовут директора?
-Олег Олегович Воскобойников.
Фамилия была знакома Надежде, с ней как будто был связан какой-то скандал. Несколько лет назад эта фамилия мелькала в прессе. Нужно было листать подшивки. Из газетных статей выяснилось, что Воскобойников занимал должность вице-мэра до 99 года, и был замешан в махинациях с земельными участками. Как водится, прямых улик против него не было, тем не менее, его вынудили уйти в отставку. Могильный был главным бухгалтером экономического отдела городской администрации, и ушел с должности вместе с Воскобойниковым, якобы в знак протеста, в связи с отставкой своего шефа.
Для Надежды практически все стало ясно. Двое великих комбинаторов провели аферу, которой позавидовал бы сам Остап.
Надежда Буйнова торжествовала. Добыть за два дня столько информации – это кому угодно вскружит голову. Оставалось выяснить, в каких банках хранятся деньги, и это Надежда выяснила в справочнике. Банки находились в Бельгии и на Кипре. Была еще одна неясность: поскольку дискета принадлежала Могильному, то это значило, что ему известны оба пароля, и таким образом, он мог воспользоваться и деньгами Воскобойникова. Что это? Безграничное доверие между подельниками, или хорошо продуманная хитрость одного из них? Во всяком случае, ясно, кто из них главный.
Завладеть украденными деньгами – такая акция не казалась Надежде аморальной, и она была почти уверена, что ей удастся это сделать. В справочнике она нашла два подходящих банка, оставалось лишь провести необходимые банковские операции. Однако, работать с домашнего компьютера было опасно. Надежда отправилась к братьям.
Гостеприимный Тимофей, довольный ее визитом, заверил, что провести в дом временную телефонную линию можно легко и быстро, поскольку неподалеку идет строительство, и к теплушке строителей, у которых братья недавно купили за бутылку мешок цемента, подведен телефон. Надежда попросила узнать номер этого телефона, и отмерить расстояние до теплушки. Расстояние было около четырехсот метров. Панкрат отвез Надежду в магазин, где она, представившись заведующей складом, приобрела 500 метров полевого телефонного провода. Поздно вечером братья растянули провод и незаметно подключились к телефонной линии строителей, к которой Надежда подключила свой модем.
Полтора года назад Надежда отдыхала в Австрии. Однажды в ресторане за ее столик подсел владелец этого ресторана Отто Масс. Он был очарован ее немецким произношением, а еще больше ее славянской внешностью. Они некоторое время встречались, не переходя границ платонических поцелуев. После ее возвращения они иногда общались по Интернету, и Отто горько сожалел, что не предложил ей руку и сердце в то время, когда она была в Австрии. Он говорил, что вынужден делать это сейчас, и не соглашается она лишь потому, что не может заглянуть в его глаза.
Кроме ресторана Отто имел значительный бизнес по производству и продаже пищевых продуктов. У Надежды созревал план, и знакомство с Массом могло ей теперь пригодиться.
На следующий день Тимофей отправился на стройку, чтобы убедиться, что строители ушли, и теплушка заперта. В 17.30 Тимофей заверил Надежду, что телефонная линия в ее полном распоряжении. Учитывая разницу во времени, у Надежды оставалось больше трех часов на проведение всех операций. Очередность действий была ею хорошо продумана и расписана. 1 400 000 долларов перетекли из Бельгии в Афины, без каких либо затруднений. Через несколько минут туда же, но на другой счет перекочевали 900 000 из Кипрского банка. Через час Надежда перевела обе суммы в один из Австрийских банков.
Некоторое время она прислушивалась к себе: все произошло до смешного обыденно, и ей снова стало скучно.
