раз четыре петли принесли удачу – поймал сразу два зайца!...
… В зиму этого года мы довольно успешно ловили петлями зайцев. Не раз и не два приносили с братом по одному зайцу, а Костя уже несколько раз приносил сразу по два зайца. Проверяли мы петли только раз в неделю – в воскресенье, т. к. ставили их всё дальше от дома. Проволоки не было, а петли зайцы легко скручивали и уносили на себе, оставляя короткий кусок. Эти куски мы также берегли и соединяли скрутками – на них зайцы ловились хуже. У меня, сколько помню, было не больше шести петель и то все короткие. Их ставить неудобно, т. к. деревце или ветку, к которой привязываешь петлю, надо подбирать, находить у самой заячьей тропы. Петель у меня скоро осталось две, а третья, медная, была совсем никудышняя – короткая и толстая. Но как-то именно на эту толстую коротышку я поймал очень крупного беляка и ахнул: в шею бедного зайца врезались ещё два обрывка петель. Долго мы разглядывали необычного зайца, так и не избежавшего своей участи…
Итак, петель у нас практически теперь не было. Что делать? Проволоку можно достать только в Новосибирске, но это двести пятьдесят вёрст. И тут друг Толька посоветовал:
- А вы поснимайте петли у охотника Яшки! У него их уйма! Я-то зайцев не ловлю. Просто бегал на лыжах по лесу за калиной, видел его там, да и петли попадались.
- А где он ставит петли?
- Что, не знаете? Вот тот угол, правее Косарей.
В ту сторону леса мы никогда не заглядывали ни летом, ни зимой. Мы выбрали метельную погоду, чтобы быстрее занесло следы, и побежали во владения Яшки. Зайдя в лес, мы поразились обилию поставленных петель на зайцев. А ведь сколько мы не просили у жадного Яшки проволоки - он не давал никому! Костя возмутился:
- Ребята! Да у него дома, наверное, целые мотки проволоки! Посмотрите, какие первоклассные петли из невидимой сталистой проволоки! А длинные какие - метра два! Мы бережём каждый кусочек, а этот жадюга не жалеет проволоку!
- А чего ему беречь? Как зарегистрированный штатный охотник ездит в Новосибирск каждый месяц с обозом сдавать пушнину и мясо. Вот там и набирает, что хочет.
- Так что нечего сомневаться - снимаем петли! Поделом, скупердяю!
Мы побежали вдоль заячьих троп (а их было здесь даже больше, чем на нашей стороне) и скоро набрали тридцать петель – по десять на каждого. В трёх петлях лежали замёрзшие зайцы - их уже почти занесло снегом. Видно, Яшка давно не проверял. Зайцев мы не взяли, т.к. воровать дичь было непринято, а петли и у нас таскали. На свои новые десять петель, расставленных в этот же день, в следующее воскресение поймал два зайца…
… Уже в апреле, когда снег стаял более чем наполовину, пошёл проверять последний раз петли на зайцев. Подхожу к тому месту, где должна была стоять давно потерянная короткая медная петля и вздрагиваю – огромный заяц стоит в осиннике на задних ногах и смотрит угрожающе на меня. Притом, глаза выпучены и зубы оскалены! Жутко мне стало. Заяц стоит на двух ногах, как человек, чуть покачивается, не бежит от меня, а молча, поджидает! Я струхнул не на шутку, волосы стали дыбом! В голове мелькнуло:
- «Чур, чур, меня! Господи, что это? Точно! Это леший или чёрт в образе зайца! Бежать немедленно отсюда!»
Взглянул ещё раз и тут дошло. Вздохнул с облегчением. Оказывается, заяц висит в короткой петле, едва касаясь снега, который стаял больше, чем на полметра, да и осинка, на которой была прикручена петля, распрямилась. Жуткое зрелище! Большой заяц растянулся во весь рост в осиннике и, вытянувшись, как бы прислушивается к чему-то! Попался он давно, его занесло снегом, а теперь оттаял снег и заяц стоит в молодом осиннике. Здорово напугал он меня! Но мясо зайца оказалось вполне годное. За день оно не успевало полностью оттаивать, а ночью опять подмораживало…
… Как-то ездили мы с отчимом за дровами в Красный Лес на двух быках – это километров десять. Был тихий морозный день, солнце, деревья покрылись сказочно-красивым куржаком. На обратном пути, уже невдалеке от села, встретили Яшку, возвращавшегося с охоты. В руках у него ничего не было, и он был зол, но на приглашение отчима подъехать на санях до дома охотно согласился. Не снимая лыж, охотник примостился сбоку на брёвна, закурил. Он постепенно разговаривался с охочим на расспросы отчимом. Я дремал в шубе, накинутой мне на плечи. Немногословный Яшка отвечал отчиму:
- Ружьё, говоришь! Оно, конечно, с ружьем лучше охотиться. Но и без ружья можно. Я вот так ловлю иногда куропаток.
И он подробно начал рассказывать способ ловли. Сон мой пропал, и я старался все до мелочей запомнить. Отчим продолжал расспрашивать:
- Говорят, ты так же искусно ловишь тетеревов?
Яшка рассмеялся:
- Нет. Ты что! Разве так поймаешь? Косач–то с петуха. Большой, сильный. Так его не поймать. Я вот три дня назад ходил с соседом ночью с фонарями ловить косачей.
- Это как?
- Косачи-то ночуют в снегу. Иду из леса вечером. Темнеет уже. Смотрю, на одиночной высокой березе стая косачей сидит. Затаился я. Через некоторое время они попадали в снег на ночёвку.
- Как это попадали?
- Косачи перед метелями или сильными морозами любят ночевать в снегу. Просто падают с высоты, пробивают лунки и спят на небольшой глубине. Безопасно, тепло, уютно. А утром взлетают из снега. Но есть два врага у косачей в этом случае. Могут лисы набрести или корочкой, настом снег за ночь возьмется, а то метелью так занесёт, тогда пропадать всей стае!
Это было очень интересно, и я с жадностью слушал Яшку:
- Так вот, пришли мы с соседом туда. Взяли два керосиновых фонаря-летучки, подошли тихонечко. Как начался концерт! Взлетают в разных местах. Снежная пыль, грохот, от неожиданности вздрагиваешь! Поймали двух петухов живыми. Одного сосед фонарём сбил, а другого я поймал, навалился всем телом.
Вдруг Яшка замолчал, схватил ружьё и прямо с воза прицелился в небольшую стайку белых куропаток, сидевших на кусте калины недалеко от дороги. Крайняя куропатка мгновенно упала в снег, а на взлёте стаи ещё одна затрепыхалась на снегу. Всё это случилось как-то молниеносно. Яшка вскочил на лыжи, подобрал куропаток и, не подойдя к нам, побежал напрямую домой. Я позавидовал легко добытыми куропатками :
- Вот это да! Эх, мне бы ружьё! Вот бы поохотился? А что петли? Жди неделями, когда залетит в неё дурной заяц и от испуга задушить себя. Счастливый, Яшка…
Отчим заметил:
- Ничаво. Подрастёшь, будить и у тебя ружьё!
Приехав домой, я все рассказал брату:
- Что зайцы? Давай попробуем поймать куропаток. У них, Яшка говорит, мясо ещё вкуснее. Он рассказал, как можно без ружья их добыть.
….В следующее воскресенье, бегая по лесу, мы нашли небольшую полянку и кусты калины, на которых паслись куропатки. Спугнули их, оборвали почти всю калину, оставив лишь немного для заманивания. Всю калину рассыпали внутри площадки на снегу – насту, отгородив её величиной с комнату верёвками с четырех сторон, как боксёрский ринг, со стойками – палками, воткнутыми глубоко в снег, только высотой с полметра. На верёвки навесили с полсотни петель из конского волоса. По замыслу куропатки, объев калину на кустах и увидев её много на снегу, слетят вниз, начнут много ходить, собирать её и непременно попадут и запутаются в волосяные петли. Петли мы постарались сделать невидимыми из гривы светлых конских волос. Недалеко от этого места изготовили ещё одну ловушку на куропаток. Также рассыпали калину на снегу, наделали пустой большой бутылкой много ямок в снегу. На стенке бутылки предварительно пописаешь и горлышком вниз вращаешь, крутишь, уплотняешь стенки снежной ловушки куропатки. А на дно этой ямки, сужающейся книзу, обязательно насыпаешь калины. Куропатки поедят всю калину вокруг ямок, увидят на дне, горлышки от бутылки, ещё много красных ягод. Наклоняется, стараясь достать её, и упадут вниз головой. Крылья под собой скользят по обледенелым стенкам, оставленными бутылкой, а ноги гребут воздух, потеряв опору. Птица не может ни выбраться, ни взлететь. Она беспомощная быстро задыхается, свернув шею.
Проверять ловушки мы пошли втроём дней через пять, так как была сильная пурга. Подошли к волосяным петлям – всё размётано, перепутано, перья, кровь. Костя кричит:
- Так и есть! Лиса была! Вот сволочь! Собрала за нас всю добычу! Наверное, штуки две-три съела! Ну что, опять будем всё восстанавливать?
- А калины-то нет! Ну, её к черту, эту ловушку! Надо в новом месте делать!
- Точно. Давайте сначала проверим второе место.
Подходим к полянке с лунками. Опять ничего нет, только все занесло снегом. И вдруг брат разметал подозрительный бугорок снега, затем ещё один – это хвосты замёрзших куропаток! Орём все трое:
- Ура! Есть первая добыча! Здорово! Труд наш не пропал даром!
В дальнейшем мы охотились не раз на белоснежных мохноногих куропачей! Интересная и занимательная охота на великолепных таёжных птиц врезалась в память на всю жизнь…
… Люблю воскресные дни. Сквозь сон слышу - тепло пошло. Это мать затопила печь. Берёзовые поленья гулко горят, потрескивают. И сразу почти чую запах еды. Мать тормошит:
- Дети! Вставайте! Завтрак на столе. Вставайте, вставайте! А то ваши зайцы убегут. Сейчас – то опять, небось, побежите в лес.
- Мам! Что приготовила?
- Что, что! Конечно, твою любимую затируху.
Мать права – люблю я это кушанье! Мать перетирает ржаную чёрную муку на молоке или обрате, добавляет чуть крахмала и кидает это полу тесто в кипящее молоко. Вкуснятина! Да если ещё маслица добавить! Наелся вкусной затирухи, схватил свои разномастные лыжи и айда в лес - проверять петли! Чудо, а не жизнь! Брат с Костей идут в одну сторону – за колхозные сараи, а я, как обычно, в сторону Косарей.
Одно такое воскресное утро запомнил на всю жизнь…
Почему – то встал чуть свет, не позавтракал, спозаранку побежал туда. Было ещё темно. Морозно. Тихо, тихо. Подхожу к повороту, где река уходит влево. А на самом повороте, рядом с мелколесьем, всегда стояли высоченные четыре берёзы. Глянул и ахнул – все берёзы от низа до верха облеплены чем – то чёрным! Шевелятся! Подошёл поближе – огромная стая тетеревов сидит на всех четырёх берёзах. Тысячи, да, тысячи птиц уселись на всём околке и рядом с берёзами! Птицы величиной с крупного петуха сидели на нижних ветках, и рядом со снегом, посередине и на самом верху деревьев. Всё было черным - черно! Такого зрелища более в жизни никогда не видел! И раньше и позднее, встречал стаи косачей по десять - двадцать птиц и не более! Здесь же были тысячи! Остановился, поражённый. До птиц было сто пятьдесят, затем сто метров, уже пятьдесят – птицы и не думают взлетать! Лихорадочно соображаю:
- «Откуда они взялись здесь? Может, огромной стаей перелетают куда-то? Может, где-то для них было голодно, и они прилетели к нам? А может, какая-то сверхъестественная сила собрала их со всех лесов?»
Эти мысли проносились в моей голове. Крупные чёрные птицы сидят молча. Я начал их считать. Сбивался, опять считаю. Да где там? Разве всех пересчитаешь? Минут двадцать, наверное, стоял заворожённый, боясь сдвинуться. Сердце как будто подсказывало, что такого в своей жизни больше не увижу! Затем, затаив дыхание,
