Звенели Цепи часть II

***

Древнее чудовище, что дремало миллионы лет на дне океана, пробудилось. От движений его могучего тела планета затрепетала, а ледяные звезды безбрежного космоса этой ночью светили ярче, приветствуя старого друга.

Но для Роберта стали ярче только лампы его одиночной палаты, а от слабых движений тела туго затянутая рубашка даже не изменила очертаний. И все же чудовищем был именно он.
    Мужчина разлепил отекшие веки и уставился в глянцевый потолок тупым, непонимающим взглядом. Где он? Мгновения растягивались в минуты. Неужели смерть так и выглядит? Ни Зала Предков, ни бескрайних равнин, ни безбрежного неба над головой? Он не ощущал тела — ни рук, ни ног, ни даже головы. Все как в тумане.
    Он лежал в белоснежной комнате с выпуклыми стенами, на мягком полу, не в силах пошевелиться. Неизвестно, сколько Роберт так пролежал, вспоминая последние моменты истекшей жизни, почему-то не в силах плакать, хотя скорбь поглотила его всецело.
    В конце—концов он услышал приглушенные голоса, и череда металлических звуков, предвосхитивших открытие двери, огнем прожгла его мозг. Внутрь вошли… люди?! Кровь в висках заструилась, отдавая в зубы, в голове мелькнула ужасная мысль, что никакого лагеря не было, а он остался лежать на казарменной площади крепости Кинар, пойманный в магическую иллюзию. Сейчас она развеется, и его живот пронзит холодная сталь меча какого—нибудь пехотинца, а может и того хуже — он умрет здесь, так и не поняв — где реальность, а где мираж. Нет. Нет!
— Освободите меня! — Беззвучно пророкотали его ссохшиеся связки.
— Освободите меня! — Прохрипел он уже громче, вызвав тревогу на лицах вошедших.
Люди, облаченные в белое, остались стоять в проходе, пропустив  чернобородого мужчину. Линии его сосредоточенного лица были грубы, и все же он не казался угрожающим, несмотря на широкие плечи и уверенную походку.
— Явите свой истинный облик, трусы! — Сказал Роберт уже отчетливее, пытаясь высвободить руки из ремней. Раздался легкий треск разрываемой ткани, один из стоящих в проходе дернулся, но чернобородый остановил его, подошел к Роберту и присел рядом.
— Кто я, по-вашему? — Спокойно спросил он.
— Ты либо маг, либо мираж! — Прохрипел Роберт, содрогаясь всем телом.
— Вы ошиблись, я ваш друг.
Человек замер в напряженной позе.
— Среди людей нет друзей оркам.
— Но позвольте узнать — с какой планеты вы и те люди, о которых вы говорите?
— Планета НакХал.
— А я человек с планеты Земля. И мы ненавидим накхальских выродков за то, что они так похожи на нас.
    В прозрачном льде голубоватых глаз склонившегося над ним человека Роберт увидел непостижимую глубину, напомнившую ему прозрачные воды озера Роз, омываясь в котором, он впервые увидел ее. То был прекрасный солнечный день, наполненный ультрамарином безоблачного неба. Один из тех дней, которые заставляют тебя поверить в чудо. Видимо, вера его оказалась сильна, потому что чудо с ним тогда действительно случилось. И не покидало до самой смерти.

Упругие ремни стянулись и обвисли, тело человека обмякло — он лег и устало закрыл глаза.
— Ты маг? — Спросил он, стараясь не уснуть.
— Лекарь. — Ответил чернобородый, давая рукой сигнал санитарам послать за медсестрой, в чем не было необходимости, потому что весь свободный персонал столпился за их спинами.
— Я поверю тебе, лекарь... А мы и не знали, что в космосе есть кто—то еще. Ты можешь считать меня лжецом, но на моей планете я погиб, и почему—то оказался здесь, у вас. Я все никак не могу умереть. Почему?
Он ощутил прикосновение сильных рук лекаря.
— Вы не должны засыпать, иначе не сможете вернуться. Сейчас моя помощница сделает вам укол, и сон пройдет. Только не спите.

Роберт расплылся в блаженной улыбке, он и сам не хотел засыпать, но уже не мог открыть веки.
— А если не усну — вернусь к своим родным? — Спросил он заплетающимся языком, заставив чернобородого выхватить шприц из рук медлительной медсестры и сделать укол самому.
    Из-за тотальной усталости он даже не почувствовал иглы, но очень скоро все его разрозненное, рассыпавшееся сознание собралось воедино, встряхнув его сильным разрядом, и он широко открыл глаза, вдыхая запах удивительной реальности.
— Именно, — улыбнулся мужчина, отдавая шприц медсестре.

Его везли по коридору с большими окнами, залитому солнечным светом. Коляска плавно скользила по гладкому полу, всюду мелькали зайчики и зеленоватые тени от деревьев на улице. Тело ощущало сухое тепло и наполнялось энергией солнца. Шевелить ногами он мог прекрасно, но вот ходить пока не получалось, хотя Роберт и чувствовал в них силу и свежесть. Руки его были мягко, но крепко привязаны к подлокотникам, но он не тревожился по этому поводу. Он узнал, что на этой планете вообще никто не владеет магией, и что тут всего одна господствующая раса, а орки — лишь персонажи выдуманных историй, и у них зеленая кожа.
    “Забавно” — подумал он тогда, но когда ему показали цветной рисунок орка, Роберт сильно удивился. Все, кроме цвета кожи, совпадало. Может быть, тот, кто нарисовал это, бывал на их планете? “Наши технологии еще не достигли уровня, который бы позволил нам совершать полеты между планетами. Тем более, что НакХал, должно быть, находится очень далеко отсюда” — ответил ему тогда Адриан — так звали чернобородого.
    Коляску тряхнуло на небольшом порожке, а Роберт думал о возможности перемещения душ умерших разумных существ между планетами по всей Вселенной. Но ведь он переселился во взрослое тело, а не родился здесь. Что стало с душой, которой это тело принадлежало до него? Может, он вселился в тело умершего? И надо же — в человеческое. Роберт закрыл глаза, восхитившись иронией того, кто всем управлял. По прижатым к подлокотникам рукам пробежали мурашки.

**
— Я часто вижу вас задумавшимся, Роберт. Вам хорошо думается? — Адриан стоял к нему спиной, смотря в окно. Погода за тонким стеклом была капризной, но все же приятной. Деловитый ветерок усердно гнал облака, так что тени от рощи, раскинувшейся в парке лечебницы, то исчезали в тихой гавани небесных барашков, то заполняли все вокруг. Но очень скоро это проходило, и цунами света вновь поглощало мир.
— Прекрасно, а что? — Он прошел к кожаному дивану и с уютном хрустом погрузился в его темные недра. Долгая ходьба все еще утомляла его, а ведь до этого он два часа пробыл в саду.
— Вам  у нас нравится?
— Неужели вы намекаете на выписку?
Адриан повернулся к нему. Выскобленную щеку стремительно поглощала тень гонимого на запад облака.
— Еще не время. Вы часто вспоминаете семью?
— Каждый день, а что?
— Я восхищен миром, о котором вы мне поведали. Он прекрасен. Жесток, конечно же, но не в пример прекрасен. Будь моя воля — я бы ничего не менял. Честно. Но вот у вас наблюдается улучшение, и единственный тревожащий меня вопрос — когда оно перерастет в новый приступ?
— Я не совсем понимаю вас,  доктор.
Адриан усмехнулся.
— Послушать со стороны, так это я пациент психбольницы.
Роберт сохранял спокойствие, смотря на вновь отвернувшегося к окну Адриана.
— На меня давят, Роберт. Я бессилен более скрывать от вас правду.
— Правду? Какую? — Тон голоса Роберта подернулся дымкой волнения.
— Простите, что позволил себе все эти слова. Их следовало сказать в конце, но тогда они не будут такими значимыми. Роберт. Я сейчас вам кое-что скажу. Слушайте внимательно, пожалуйста, и постарайтесь отнестись к этому серьезно. Впрочем, отнеситесь к этому как угодно, но знайте — я серьезен. Вы готовы? — Адриан по-прежнему стоял спиной к дивану, монолитом застыв перед окном.
    Роберт оторвался от кожаной спинки и оперся локтями о колени, сцепив руки в замок и уперевшись взглядом в рисунок на полу:
— Готов.
— Как вы уже знаете, в первую нашу встречу я подыграл вам, сказав, что мы ненавидим людей с НакХала, чтобы успокоить вас и помочь вам. Это правда. Но правда так же в том, что это была не первая наша с вами встреча. С вами — именно с вами, не с этим телом, а с вами, Роберт, или, если быть точным, Лорнгрэйн. Ваше настоящее имя — Роберт. Вы были моим пациентом полтора года. Полтора года назад ваша спокойная и размеренная жизнь треснула, когда одним прекрасным утром вы проснулись у себя дома и начали собирать вещи. Когда жена спросила вас, куда вы собираетесь, вы ответили, что шаман Кэх приказал выступать на рассвете, чтобы успеть соединиться с другим отрядом. Вы это помните?
    По мере повествования Роберт менялся в лице. Доверие к Адриану не позволяло даже помыслить о том, чтобы тот лгал.
— Я помню ту битву под предводительством Кэха. И наш долгий поход до нее. Только это.
— Верно. Не знаю, какие ухищрения применила ваша жена, но уже в шесть часов утра вы были у меня на осмотре. Вы серьезно больны, Роберт. И мы не знаем — чем. Выдуманный вами мир детален и продуман. Мы ни разу не смогли поймать вас на путании какого—то события или даты — описав однажды обстоятельства, присущие тому или иному событию на планете НакХал, вы всегда с точностью воспроизводили их, будто это было на самом деле,  и вы просто возрождали эти события в своей памяти. Никакое лечение вам не помогало, а пару месяцев назад вы окончательно потерялись в своем мире и стали забывать то немногое, что знали о нем. Роберт, вы слушаете меня?
Он кивнул.
— Насчет смирительной рубашки — видимо, когда на вас, как Лорнгрейна, применяли ту золотую магию, именно в эти два раза вы становились очень агрессивными и очень сильными, особенно для своего истощенного состояния. Двое наших санитаров до сих пор не совсем уверенно ходят.
Роберт взглянул на своего доктора.
— Хотите сказать, что я шизофреник, и вся история моей жизни — выдумка сломавшегося мозга?
— Да.
— Нет. Нет… — Он вновь откинулся назад, погрузившись в мягкое лоно дивана и закрыв глаза.
— Ведь я — орк. Не человек. Люди — это вы, а я… — он посмотрел на свои руки — бледные ладони с глубокими линиями судьбы, тонкие серо—белые запястья. А ведь совсем недавно его руки были совсем другими.
    Доктор смотрел на него, поджав губы и сдвинув брови от испытываемой печали, которой некуда было вылиться.
— Послушайте, Роберт. Здесь ваша жена. Она очень хочет вас видеть. Вы непротив?
    Он поднял растерянное лицо, помолчал пару секунд, как-будто рисуя в голове сцену встречи с женщиной, лицо которой никогда не видел. А затем кивнул.
    Адриан исчез в дверях, а Роберт остался наедине с тишиной и собственными мыслями, гремящими, как чугун. А что, если ему врут. Если он до сих пор в той проклятой крепости. Но зачем? Его могли сотню раз убить или снова отправить в тюрьму, пытать. Нет. Адриан не лжет. Значит, он действительно…
    Послышались быстрые неровные удары женских каблуков, приближающихся к кабинету. Дверь распахнулась — и от нового потрясения у Роберта подкосились ноги.      Это была Дарка. Да, очеловеченная. Но Дарка. Она застыла в паре шагов от него, едва сдерживая слезы. Она его любит. А он даже не знает ее настоящего имени. Посмотрев в глаза стоящему позади женщины Адриану, Роберт произнес:
— Жену я все же себе выдумать не смог.
Доктор не изменился в лице, пытаясь понять значение сказанного, а он уже шагнул навстречу любимой, сверкая слезами на впалых щеках.
— Ты была там, в выдуманном