Ложь - Глава 3

Она кажется совсем маленькой и хрупкой: золотистые волосы разметались по спине, губы улыбаются, а в глазах – смешинка.

- Отдай мне ключ, Вирхиния.

- А вот и не отдам! Я отдам его только сеньору Сан Тельмо, поскольку он один улыбнулся, а ты вместо этого корчишь из себя судью.

- Если мы выедем слишком поздно, то не доберемся до Копакабаны.

- Тем более, что вы поедете со мной, и я буду вас задерживать. Ты же это имеешь в виду, правда? Ну так я обещаю вести себя, как наездница, и даже скакать галопом, только будь всегда рядом со мной.

- Отдай ключ, быстрее.

- Я уже сказала, что отдам его только сеньору Сан Тельмо.

- Вирхиния!

- Я с большим удовольствием передам ключ служанке, а вы тем временем попросите оседлать для меня этого пресловутого “демона Анд”.

- Не беспокойтесь, Эстебан приведет его сюда.

- Почту за счастье. Думаю, что найду кого-нибудь в холле. С Вашего позволения. – Взяв у Вирхинии ключ, Деметрио стремительно зашагал к дому. Сейчас на нем не было смокинга, но и в повседневной одежде в движениях Сан Тельмо сквозила горделивая надменность. Вирхиния слегка усмехнулась в спину гостю, заметив легкую небрежность в его манере одеваться.

- Почему он не надел галстук? – вкрадчиво начала она, обращаясь к Джонни и указывая в сторону уходящего Деметрио. – Ты обратил внимание, он и перчатки не носит. Этот твой друг больше похож на старателя, чем на преуспевающего молодого человека. Впрочем, возможно, общение с тобой придаст ему немного аристократизма.

- Не думаю, что ему это нужно, Вирхиния. Все люди разные, и он хорош по-своему.

- Возможно, Веронику порадует, что я спрятала ее сапоги. Ты заметил, что ее интересуют грубые и неотесанные мужчины?

- Нет, не замечал.

- Тогда присмотрись, и увидишь. Я уверена, что она в восторге от Сан Тельмо.

​

***

​

- Как?.. Вы уже готовы?..

- Я опоздала на пятнадцать минут, но не по своей вине.

- Знаю, я принес ключ от шкафа Вашей кузины Вирхинии.

- Я открыла шкаф ножом для разрезания бумаги. К счастью, замок был хилый.

- Ножом для бумаг?

- Ну да, я воспользовалась им, как ломом.

- Вы очень находчивая и ловкая.

- Защищаюсь, как могу, от мелких гадостей Вирхинии.

- Вы считаете ее испорченной девчонкой.

- Она уже не ребенок... Впрочем, в данном случае я не придала ее выходке никакого значения, поскольку, как мне кажется, разгадала ее намерения. Вирхиния боялась, что если я соберусь и приду раньше нее, то Джонни настоит на том, чтобы мы уехали, не дождавшись ее.

- Вот как?

- Не думайте о Джонни плохо, и не судите его. Он очень славный и добрый. Джонни – сущий ангел, а Вирхиния донимает его своими глупыми выходками и жеманством. Он терпеть не может ее детские шалости и капризы, особенно на верховых прогулках. Мне часто приходится одной возвращаться домой и просить, чтобы за ними послали машину, потому что Вирхиния, намертво вцепившись в руку Джонни, рыдает в три ручья и отказывается снова садиться на лошадь.

- Могу представить, как она расстроена и недовольна тем, что ее кузен упорно предпочитает Ваше общество.

Вероника и Деметрио вышли через заднюю дверь холла на мраморную лестницу, ведущую прямо в сад. Спустившись на несколько ступенек, они остановились, чтобы спокойно поговорить.

Собираясь на прогулку, Вероника не стала надевать жакет, и теперь белая шелковая блузка выгодно подчеркивала красоту ее фигуры. Восхитительно-роскошные черные волосы девушки обрамляли немного бледное лицо, на котором почти не было косметики. Ее глаза казались Деметрио глубокими, почти бездонными, а губы напоминали кроваво-огненный рубин. Его влекло к Веронике. Все в этой девушке очаровывало, покоряло, манило его – даже страх и опасение, что именно она окажется той женщиной, которой он должен мстить за смерть брата. А счастливая Вероника упивалась вспышкой невольного мужского восхищения. От нечаянного восторга серые глаза мужчины на миг смягчились подобно тому, как меняется вкус простой воды от незаметной капли меда.

- Я понимаю чувства Джонни, – продолжил Деметрио, – а также лютую зависть и ревность Вирхинии, которую она не может скрыть.

- С чего бы Вирхинии завидовать мне? Ее участь гораздо лучше моей.

- Она завидует Вашему достоинству и красоте. Вы столь прекрасны, что...

- Сеньор Сан Тельмо!..

- Простите… Я не смог сдержаться. Мне кажется, что на свете больше не найдется такой восхитительной, очаровательной, удивительной девушки.

От смущения щеки Вероники стали пунцовыми. Кажется, она влюбилась, ибо впервые в жизни ее волнует мужское восхищение.

- Не думаю, что все это так, – тихо прошептала Вероника, – но мне очень приятно, что Вы считаете меня такой и сказали мне об этом... Однако, мы слишком задержались, идемте к остальным!..

​

***

​

- С добрым утром, Вероника!

- Привет, Джонни… как ты?

- Замечательно, ведь ты уже здесь. Я не думал, что ты придешь так быстро. Дружище Сан Тельмо, должно быть, кудесник.

- Это Вероника совершила чудо. Вот Ваши ключи, Вирхиния.

- Вы его открыли? Вероника, как ты открыла шкаф? Надеюсь, ты не выломала замок.

- Нет, дорогая, не выломала, всего лишь сломала. Так что защита твоих секретов будет не такой надежной.

- У меня нет секретов. И если бы я знала, что ты сломаешь замок, то...

- То не шутила бы со мной и не прятала сапоги. И кстати, не шути больше так, а то мы теряем время.

- Ваша лошадь, Вероника.

- Вероника, осторожней!.. Хенаро, держи его крепче, – приказал слуге Джонни.

- Разрешите, я буду стремянным, – учтиво предложил Деметрио.

- Я сам собирался подать Веронике стремя, – в тон ему ответил Джонни.

- Не тревожьтесь, мы сделаем это вместе. Готовы?

Вероника отважно и ловко запрыгнула на английского скакуна прежде, чем Джонни успел помочь ей.

- Тебе, видимо, не важно, что я сверну себе шею, Джонни, – Вирхиния мгновенно вцепилась в руку кузена. – Помоги мне сесть на лошадь.

- Твоя кобылка смирнее, комнатной собачки. Ну, залезай же!

- Спасибо, Джонни, ты очень любезен. Достаточно попросить тебя о чем-нибудь всего два-три раза.

- Сейчас тебе не пришлось долго упрашивать меня. Деметрио, Вашу лошадь уже ведут.

- Как? Вы поедете верхом на Султане?

- Джонни был достаточно любезен, чтобы дать мне его.

- Эта лошадь опасна.

- Я люблю таких.

- Вам по душе трудности?

- Да, чтобы преодолевать их. То же самое сказали вы во время нашего первого разговора.

- Должна признать, что это – правда. Но будьте осторожны… Султан может испортить жизнь кому угодно.

- Ваша лошадь тоже не тихоня, а Султан, по крайней мере, сможет догнать ее, если она понесет.

- Вам не стоит беспокоиться.

- Это так, на всякий случай. К тому же несправедливо, чтобы самая горячая лошадь несла девушку.

- Ах, скажите, пожалуйста! Проблема мужского превосходства.

- А Вы не верите в превосходство мужчин, не так ли?

- Иногда…

- Иногда – очень точное слово. Чтобы командовать нами, вы, женщины, полагаетесь на силу, заключенную в вашей слабости.

- Это – наша единственная защита от мужского бахвальства.

- Что ж, это почти что бой.

- А сеньор Сан Тельмо не упустит случая объявить женщинам войну.

- Не женщинам – женщине.

- Надо же! А я и не предполагала, что Вам близки идеи Шопенгауэра.

- Вероника, по-моему, ты встретила достойного соперника, – вмешался в спор Джонни.

- Султан отомстит за меня.

- И не рассчитывайте. Я хорошо разбираюсь в лошадях. Этот конь не такой ужасный, каким кажется. Вот, смотрите.

Деметрио на удивление быстро и легко запрыгнул на горячего жеребца и за считанные минуты укротил его.

- Превосходно!.. Поразительно!.. – раздались восторженные голоса Джонни и Вирхинии.

- Против такого доказательства не поспоришь – заметила Вероника.

- В путь! – весело воскликнул Джонни.

​

***

​

- Превосходный вид!

- Я бы сказала – чарующий. Я слышала от многих приезжих, что это – один из самых красивейших уголков на земле.

Деметрио и Вероника добрались до склона горы и остановились на самом краю, залюбовавшись раскинувшейся под ними изумительной картиной. Во всей красе предстали их взору подножие горы Пан де Асукар (Сахарная Голова), бухта Рио-де-Жанейро и пляж Копакабана.

Яркое полуденное солнце подкрашивало дивную лазурь небес и моря и буйную зелень побережья, заставляя их сверкать среди свободных, широких мазков золотистого песка и четких очертаний современных зданий.

Разгоряченных лошадей они привязали к стволу росшего неподалеку тенистого дерева, и те мирно щипали траву, отдыхая от быстрой скачки.

- Порой слова бывают бесполезны, они меркнут перед подобной красотой, правда? – Вероника с восхищением смотрит на сказочный пейзаж, а Деметрио, не отрываясь, смотрит только на нее, и в его печальных глазах отражаются сомнения, вопросы и безумная тоска.

- Где-то здесь, среди камней есть узенькая тропка. По ней можно спуститься к пляжу. А вон в той стороне, возле песка, находится грот с родником. Мы могли бы попробовать спуститься, если бы не было так поздно.

- Сразу видно, что Вы знаете это место, как свои пять пальцев. Вы часто бывали здесь и раньше, верно?

- Иногда... Это любимое место Вашего друга Рикардо, он обожал гулять здесь.

- Вот как?

- Правда, мы очень редко ездили сюда на лошадях. Почти всегда мы приезжали на машине, а потом спускались на пляж по дорожке, о которой я Вам рассказала. Эти прогулки устраивала Вирхиния.

- Вы ездили только втроем?.. Или Джонни тоже ездил?

- Джонни не был знаком с Рикардо.

- Вы решили прогнать Рикардо до возвращения Джонни.

- В каком смысле прогнать? Я Вас не понимаю.

- Неужели?

- Что я должна понимать, и почему?

- Не обращайте внимания. Это все глупости.

- Вы так грустите всякий раз, когда думаете о друге. Вы боитесь, что он попал в беду?

- Вам действительно интересна судьба Рикардо, и Вы хотите ее узнать?

- Конечно, ведь мы дружили, так что вы должны мне рассказать. Он прожил вместе с нами почти два года. Много раз я думала написать ему, но не знала, где он.

- Ваше письмо пришло бы слишком поздно.

- Я не понимаю, что Вы имеете в виду.

- Я хочу сказать, что Рикардо очень далеко, в беспросветных чащобах отчаяния и тоски. И бог знает, почему? Впрочем, это известно: ему пожелали такую судьбу – ад в земле.

- На что Вы намекаете?.. Рикардо умер?..

- А Вы пролили бы о нем хоть слезинку, будь это так?

- Мне было бы очень больно и горько, если бы он умер… Но это неправда, Рикардо жив. Если мы ничего не слышали о нем, то это еще ни о чем не говорит. Те, кто уехал в дикие леса, часто исчезают на годы.

- А чаще навсегда.

- Зачем думать о худшем? И почему Вы говорите об этом так, будто хотите меня помучить?

- Если бы я был уверен в том, что смерть Рикардо для Вас и в самом деле боль...

- Конечно, мне было бы больно. Но почему Вы говорите со мной так?.. Иногда я не понимаю Вас, Деметрио. Порой мне кажется, что Вы сошли с ума… По правде говоря, мне как-то неуютно.

- Не бойтесь, Вероника… Подобные вспышки мимолетны. Иной раз я предаюсь фантазиям, иногда меня посещает нездоровое любопытство, и мне хочется заглянуть в женские сердца… Это была своего рода шутка, боюсь, что довольно скверная!.. Сделайте милость, простите меня.

- Хорошо… Но, уверяю Вас, мне было не по себе. Вам удалось напугать меня… Кстати, не кажется ли Вам, что Вирхиния и Джонни слишком задерживаются?..

- Они уже