глупости.
- Те детские глупости заставили тетю Сару заточить меня в колледж раньше на целых полгода.
- И из этого колледжа ты вышла необычайно образованной. Джонни восхищен твоим образованием, все начали изучать языки, многие из которых ты уже знаешь.
- Полагаю, ты ждешь моей благодарности за это.
- В конце концов, ты могла бы смотреть на это немного проще и быть доброжелательней, а не копить злость.
- Я не держу зла на тебя.
- Вот и славно! Тогда почему бы тебе не присесть, чтобы мы поговорили, как сестры. Мы никогда так не говорили.
- В следующий раз. Сейчас мне нужно переодеться, меня ждут.
- Вот как! Джонни и Деметрио. Я догадывалась, что он придет.
- Догадывалась?
- Ты такая обходительная с Джонни, прямо, сама любезность.
- Так ты шпионишь за нами.
- Шпионаж – очень оскорбительное слово, я увидела вас случайно. Джонни держал тебя за руки и хотел поцеловать. Хорошо, что Деметрио пришел вовремя, а не то…
- Ничего не случилось бы. Не думаю, что Джонни хотел меня поцеловать.
- С твоего позволения, я не поверю.
- Верь, чему хочешь. Извини, но мне нужно переодеться.
- Не думаю, что я тебе помешаю. Могу даже помочь. Ты будешь рада блеснуть в фехтовальном костюме перед своими почитателями. Твои эксцентричные выходки производят на них большое впечатление, и это одна из них.
- Довольно, Вирхиния! Зачем ты пришла? Что тебе нужно?..
- Ничего!
- Почему бы тебе не оставить меня в покое?
- Я хочу посмотреть, как ты одеваешься, раскрыть секрет твоего макияжа, словом, понять из чего складывается твое загадочное обаяние, при помощи которого ты вертишь мужчинами, как тряпичными куклами.
- С чего ты взяла?..
- Это бросается в глаза. Не будем говорить обо всех, кому ты устала давать от ворот поворот, остановимся на двух последних: Деметрио и Джонни.
- Оставь Деметрио в покое!
- Почему? Он – твой любимчик?
- Ничего подобного, оставь меня.
- Он тебе ужасно нравится, я знаю, а нравится потому, что ты не можешь вертеть им.
- Хватит, Вирхиния!
- И, кроме того, он отлично подходит для того, чтобы вывести Джонни из себя и заставить его подумать о женитьбе. Если бы не Деметрио, Джонни не был бы таким храбрецом.
- Замолчи! Мне не интересно, что ты говоришь, и зачем. Я хочу, чтобы ты оставила меня в покое.
- Хорошо, но с одним условием: отрекись от Джонни!
- Что?
- Поклянись, что не будешь слушать его признания в любви и не ответишь на его мольбы, что бы ни случилось.
- Но, по какому праву ты…
- Ты не выйдешь замуж за Джонни, Вероника!.. Ты не станешь хозяйкой этого дома. Поклянись, дай мне слово, что откажешь ему, или будешь иметь дело со мной.
- Да кто ты такая, чтобы требовать у меня такие клятвы?.. По какому праву ты лезешь в мою жизнь и душу? По какому праву собираешься указывать мне? Я буду поступать по совести и делать то, что захочу, о чем попросит мое сердце! Только так, и не иначе!
- Нет!.. Нет, Вероника, ты не выйдешь за Джонни! – злобно выплюнула Вирхиния, подходя к двери и вызывающе вскидывая голову. Она стала похожа на гадюку, готовую укусить – враждебная, быстрая, решительная. В зеленовато-синих глазах Вирхинии металась дьявольская молния, придававшая ей странное сходство с кошкой.
- Вирхиния!. – окликнула сестру Вероника.
Не ответив, Вирхиния выбежала из комнаты. Вероника сделала несколько шагов к двери, будто хотела задержать ее, но замерла в оцепенении, стараясь понять, насколько ей важен Джонни, если только сестринская привязанность заставляет ее покорно выслушивать его признания в любви?
Другой человек стоит перед ее глазами: гордый мужчина с орлиным взором, тот самый Деметрио де Сан Тельмо, властелин и соблазнитель, в чьих странных глазах она столько раз читала слова любви, ни разу не слетевшие с его губ.
Вероника быстро подошла к широкому зеркалу и внимательно оглядела свое отражение. Как и любая другая женщина, она понимала чары своих прелестей и осознавала, сколь всесильно ее оружие. Лишь одно желание пылало в ее груди – достучаться до сердца Деметрио де Сан Тельмо, покорить этого мужчину, сделать своим, а потом убежать с ним далеко-далеко из этого дома, в котором она задыхалась.
Прочь! Подальше от Вирхинии с ее интригами, от тети Сары, подальше от Джонни с его целомудренной любовью, на которую она не могла ответить. Лишь при мысли о дяде Теодоро, так похожем на ее отца, сердце Вероники встрепенулось, но образ Деметрио снова затмил ее мысли. Именно о таком мужчине мечтала она, и вот жизнь преподнесла ей этот подарок.
Это – любовь. Огромная, безмерная, затуманенная слезами, обагренная кровью любовь, и эта любовь умоляла ее пламенную душу сгореть в ней, словно в большом костре, освещающем и пожирающем ее.
