говорю, конечно же, нет.
Катя – Почему? Я читала.
Владислав – Э, милая моя. Только представьте, за всё могут посадить, выслать. За
радио, за причёску, за одежду.
Катя – Ну, это вы перегнули.
Владислав – (иронично) Ну вот. За ваши, э, простите порванные джинсы, можно было
схлопотать срок.
Катя – Да за что?!
Владислав – За тлетворное преклонение перед западом.
Катя – Да ладно, это фейк какой – то.
Владислав – Простите, что?
Катя – Ну, похоже на выдумку.
Владислав – Только тогда смеяться не хотелось. А почему вы не записываете?
Катя – Я диктофон в телефоне включила.
Владислав – Вот время, фантастика. Я обычный телефон, помню, шестнадцать лет
ждал. Очередь. Так о чём я?
Катя – О космополитах.
Владислав - Да, космополиты. Особенно, если фамилия… ну, вы сами понимаете.
Катя – Сейчас хоть не так.
Владислав – Вы думаете? Ну да… не так. Элю исключили из консерватории.
Устроилась в оркестрик. Были такие, перед сеансами в кинотеатрах играли. Не
плохо, к стати. Да…
Катя – А вы?
Владислав – А что я? Институт закончить успел. В театр не брали. Да ещё и аресты
пошли. Уехал я от греха подальше на Магадан. Элю с собой звал. Она не
согласилась и правильно сделала. После смерти Сталина, восстановилась. Стала
прекрасным, нет, выдающимся педагогом. Вышла замуж. А я проработал там в
театре, в столицу возвращаться не рискнул. На фронте не боялся, а вот …
смелости не хватило. Веры, может быть. Вот так всю жизнь по провинциям. Но это
имеет свою прелесть, я вам скажу. Да. Вот такая история вышла.
Катя – Я… Я обязательно о вас напишу. Обязательно.
Владислав – Это может выйти не весёлая история. У многих тут живущих свои
истории. Мы не исключение.
Катерина – А праздник этот. Почему второе рождение?
Владислав – В этот именно день ей удалось выбраться из гетто. Мало кто выжил.
Только подумай, сколько могло случится гениальных пианистов, учёных, да и просто
людей… живых людей. Она несёт это в себе всю жизнь. Долгую жизнь. А вот уже
гораздо позже мы встретились вновь. Когда мы сюда приезжали на гастроли. Я,
открою тебе секрет,
В этом городе и родился. Как всё закономерно. Да, так вот. Она пришла на
спектакль. А после…
Я её все эти годы никогда не забывал. Но у неё уже была семья. Но мы
переписывались. И это не я, а она помогла мне устроиться в этот Дом. Муж у неё
давно умер, но… мы уже старики. Зато живём почти в соседних комнатах и я
теперь, всегда рядом. Вот такое колесо фортуны.
Катя – Это, это замечательная история. И вы…
Владислав – Что я? Просто старый паяц.
Стук в дверь. Входит электрик.
Электрик – Ну, чё, тут что – ли облом со светом?
Владислав – Добрый вечер. Да, мигает. Может быть коротит.
Электрик – Ага, может и коротит. Тут всё может. О, гуляем, папаша? Не нальёшь,
чтобы спорее работалось?
Владислав – Э, простите, что?
Электрик – Спорее. (подходит к столу, наливает в рюмку)
Катя и Владислав ошеломлённо наблюдают
Электрик – Вот. Другое дело. А чё? Рабочему человеку такие коньяки не по
карману. А вас тут знаешь, сколько в этой богадельне и каждому чегось надо.
А я чего, стожильный?
Катя – Послушайте, вы… пришли работать, вот и работайте.
Электрик – Дерзкая. Чё, внучка? Меня вот с объекта сорвали. Своего электрика на
постаянку ваши завести не хотят, хапуги.
Владислав – Бюджет…
Электрик – А мне то чё до вашего бюджета? Его на хлеб не намажешь.
Катя – Тут ветераны, а не бизнесмены живут.
Электрик – Ветераны такое не пьют. Они ветераны, а я пашу. Так, заявочка
(достаёт скомканный лист). Так, комната…ага. Так. Элиза Фрид… чёрт…лянд. Язык
сломаешь. « Ветераны», хе, с такой – то фамилией. Нет бы по проще, по- людски.
Владислав – (сдерживаясь) Проще, это как?
Электрик – Как…как…нормально. Понаехали. От народа не скроешь.
Катя – Что не скроешь?
Электрик – А ничего не скроешь. Народ всё знает.
Катя – Это ты- то народ?
Электрик – Самый что ни есть. Вот чё пишут, а? Открылось. Не скроешь.
Катя – Что тебе открылось? Что?!
Электрик – А ты малявка ещё, не знаешь. Всё набрехали в свою пользу. Про лагеря
эти, камеры газовые. А ничего этого не было. Ясно?
Владислав – Да вы…ты…
Электрик – Чё, не нравится правда? Так, а ты вообще кто? Тут эта Элиза
прописана. Может это ты, ха- ха. Ну и молчи, а я свою работу делаю. Наверно тоже
какой – то, брилиЯнт… ха.
Владислав – ( бросается к электрику) А что ты.. ты имеешь против?!
Электрик – Да всё…всё! Коньяки они пьют…
Владислав – Мерзавец!
Электрик - Это я- то? И тут пролезли « ветераны».
Катя – Ты, сволочь» Он воевал!
Электрик – Ага, знаем про « ташкентский фронт».
Владислав – (хватает электрика за грудки) Сволочь! Мразь!
Электрик – ( отбрасывает старика в кресло) Ну ты куды, дедок? Твое время уже –
грелка и сортир. Хе – хе. Мой дед, хоть и не на фронте, а много чего сделал. Всю
войну честно на скотобойне отпахал. Нужное дело, ясно? Зато на юга, как вы не
драпал. Мы за вас воевали. А вам теперь все блага. Коньяки эти. Народу глотку не
заткнёшь!
Катя – Чмо…
Электрик – Чего? Чего ты сказала?!
Катя – У него два ранения, гад!
Электрик – Знаем мы их ранения. Ты чего!
Катя даёт электрику пощёчину.
Электрик – ( замахивается) Да, пошли вы..
Катя – Я сообщу.
Электрик – Ага, давай. Сдалась мне эта халтура. Пусть своего электрика заведут,
хапуги. ( хлопнув дверью уходит)
Катя – (бросается к старику) Вы как? Вам плохо?
Владислав – Ничего. В кармане спрей от сердца. Да. Спасибо. Ну вот. Отпускает.
Ох, старость.
Катя – Но вы на него храбро бросились.
Владислав – Только и.. петух без перьев. Что я теперь могу?
Катя – Не правда. Можете… можете.
Владислав – А ты говоришь…вот он, путь к Храму любви. Через тернии. Ну вот,
кажется легче. А творчество, не важно какое, пробивает брешь во тьме. Как я
сказал?
Катя – Элиза верно сказала, что вы не исправимы. Брешь… Этого…этого никакое
творчество не спасёт.
Владислав – Понимаешь, девочка. Жизнь, это парадокс. И чем старше, тем
отчётливее это понимаешь. Чем больше видишь грязи, тем больше тянешься к свету.
Чем не парадокс? Придёт, непременно придёт такой час. Не веришь? Понимаю. Но
иначе всё бессмысленно. Беспросветно. А так жить нельзя. Ты ещё поймёшь это. А
иначе к чему все наши муки, достижения, страдания? То- то. Но тебе сейчас трудно
принять, я понимаю. Время иное, ритм. Но и вы к этому придёте, обязательно. Я не
слепой идеалист, просто понимаю, что болезненно трудно стряхнуть с себя ложь,
безразличие, цинизм. Думаешь, блажит старик? Не смущайся. Нет, не сразу и я
пришёл к пониманию Веры. Не религии, а веры. Но, всему своё время, верно? А
сейчас, будем считать, что ничего не было. Элизе это знать ни к чему.
Договорились? Вот и хорошо.
Катя – Конечно. А самолёт?
Владислав – Самолёт? Ах, да, самолёт… А вот свет так и не сделали.
Катя – Там только лампочку заменить. Можно?
Владислав – Не удобно.
Катя – Удобно. У вас найдётся что подстелить?
Владислав – Э, сейчас. Подойдёт?
Катя – Подойдёт. (залазит на стол и меняет лампочку) Вот и всё.
Владислав – Печально.
Катя – Да что вы. Свет не мелькает.
Владислав – Печально, когда мужчина уже не может справиться с такой пустяшной
Проблемой, как замена лампочки. Но, не будем о грустном. Скоро уже вернётся
Элиза. Мы ведь договорились? А хочешь, я для тебя сыграю. О нет, не монолог
Гамлета. А на пианино?
Катя – Классику?
Владислав – А ты считаешь, что такой древний старикан ни на что иное не
способен? Хотя классика, это прекрасно! (садится к инструменту) Звучит музыка.
Многое интересное рассказали и…
Катя -0, Что это?
Владислав – Нравится? Называется « Сент - Луис блюз».Ну, как?
Катя – Прикольно. Простите, очень классно.
В дверях появляется коляска с Элизой.
Элиза – Браво! Но слишком много экспрессии. Как моя причёска?
Владислав – О, нет слов, ваше величество!
Элиза – Люси просто кудесница. А ты звонил в аэропорт?
Владислав – Э, метеоусловия, знаешь ли…
Катя – Извините, мне наверное уже нужно идти.
Элиза – Но мы ведь ещё не поговорили.
Катя - Мне уже…
Владислав – Ну, ещё чуть – чуть. Мы настаиваем.
Катя – Если вы ещё от меня не устали…
Владислав – Что вы?! Я чай подогрею.
Элиза – Оставайтесь. Но вы так и не представились.
Катя – Екатерина. Катя.
Элиза – Так о чём вы хотели поговорить?
Катя – Не беспокойтесь. Мы уже поговорили и …
Элиза – Представляю, что он наговорил.
Катя – Поверьте, только хорошее. Ваш друг прекрасный рассказчик.
Элиза – Это да… По секрету, он вообще замечательный. А что с вашими брюками? На
вас напала собака?
Катя – (смущённо) Это сейчас мода такая.
Элиза – Да? Простите мою бестактность. Не подозревала. Но, мода, это святое… Не
так ли?
Владислав – О, да! Мода- великая сила! Эля, ты уже при полном параде и я решил…
Элиза – Меня пугают твои решения.
Владислав – Сейчас! (выбирает пластинку) Танцуют все!
Элиза – Ты что?! Я…Я… Прекрати!
Владиславы – Праздник должен быть праздником! (звучит зажигательная музыка)
Владислав, как может, танцует, вертя в ритме коляску с Элизой.
Элиза – Прекрати! Что ты творишь! (смеётся) Ты не сносен!
Катя – (снимает на телефон) Я снимаю! Молодцы!
Владислав – Всё! Всё, тайм. как говорится, аут. Но мы ведь ещё ничего, а!
Элиза – Ты меня совсем закружил. А детей всё нет. Я уже устала ждать.
Владислав – Коньяку?
Элиза – А, давай! ( Кате) Не составите компанию?
Катя – Ну, разве чуть - чуть.
Влад разливает. Выпивают.
Элиза – А их всё нет. Что- то голова кружится. Это ты меня закружил.
Владислав – А ты приляг на тахту. Отдохни немного. А прилетят, я тебе тут же
сообщу. Не волнуйся.
Элиза – Пожалуй. Извините. (Засыпает)
Владислав – (перекладывает её с кресла на кушетку) Вот так, хорошо. Вот так. Я
знал, что коньяк её усыпит. Всегда так, после всплеска энергии. А тортик мы так
и не нарезали. Хотите?
Катя – А как же гости? Вы будите звонить в аэропорт?
Владислав – Не буду. Ну, не смотрите с укоризной. Понимаете, Катя, никакого
самолёта нет.
Катя – Ничего не понимаю. Вы что, обманывали её? Но, как вы могли?
Владислав – Можно сказать и так. Оберегал.
Катя – Я не понимаю.
Владислав – У Элизы, я уже говорил, что в терминах не силён, точно не скажу,
определённая форма амнезии. Да и возраст не в помощь. Позвольте, я пожалуй ещё
выпью. Вы будете? Ну, как угодно. Понимаешь, некоторые моменты блокируются
памятью. Это трудно понять… сложно. А что – то очень ярко. И сегодня, именно в
этот день, всегда…не знаю, как это происходит… а на завтра всё забывает, до
следующей даты. Безошибочно… Вот уже десять лет. Несчастная Элиза. Лучше бы всё
забыла. Не помнила. А я всегда буду рядом, пока жив. Всегда.
Катя – Не волнуйтесь вы так, а то опять сердце прихватит.
Владислав – Прихватит. Это оно намекает, что хватит. Но мы ведь ещё повоюем,
верно? Всё, всё! Старикам простительно немного поворчать. Мне, к сожалению
подыгрывать ей становится всё тяжелее, но я должен. И буду. Буду. Ради неё.
Катя – Я всё же не понимаю.
Владислав – Ей, некого ждать.
Катя – Но… это всё… игрушки, торт, собачка эта плюшевая?
Владислав – Собачка? Собачка… она всегда хотела щенка, но нам сюда животных
нельзя. А игрушки…
Спасибо. Саша.
